Интерлюдия 5 (2/2)

— Ну что, Рон, как расслабились? — тон, которым Поттер произнес эту фразу, можно было помещать в библиотеку воспоминаний омута памяти в качестве эталона сарказма. Похоже, пять лет общения с деканом Снейпом для Поттера все же не прошли без последствий.

— Ой, Гарри, да ладно тебе! В первый раз, что ли? Тем более ничего страшного не случилось. Просто директор сегодня невероятно суров. Со слизеринцами бы он так… Но вот Малфой у меня за это заплатит! И Крэбб! Я…

Что именно собирается сделать младший Уизли со своим дальним родственником и его вассалом, Дамблдор не узнал, так как лестница отвезла друзей за пределы слышимости. Удостоверившись, что оба нарушителя дисциплины спустились и вышли в коридор, директор легким жестом запер обе двери. И ту, что внизу, и ту, что ведет непосредственно в кабинет. Некоторые преимущества занимаемой должности: Хогвартс понимает тебя не то что с полуслова — с полумысли. Небрежный жест рукой — и расползшийся по стенам ярко светящийся туман защищает кабинет от любопытных взоров портретов предыдущих директоров Хогвартса и их возможных гостей. И никаких чар, которые можно отменить — только надежная местная трансфигурация одного газа, прозрачного, в другой — непрозрачный.

Далее Дамблдор быстро замахал палочкой, тихонько бормоча себе под нос сложную вербальную формулу. Любому волшебнику или тем более магглу она показалась бы бредом или шизофазией. Зато такой длинный и сложный ключ было просто невозможно произнести случайно или подобрать за вменяемое время. Спустя пару минут личный, с уникальной защитой, стоящий в кабинете признанного самым сильным волшебника Магической Британии, в столетиями укрепляемой крепости, сейф был открыт. Лежал там всего один предмет — невзрачный мутный кристаллик с ноготь мизинца.

— Да, Том. Вынужден признать, тут ты меня переиграл. Ты настолько хорошо спрятал проклятье во флере и без того далеко не светлого артефакта, что я, торопясь спросить ее, не увидел. Ариана…

Всю жизнь душа волшебника терзалась муками неизвестности. Всю жизнь Дамблдор задавал себе один и тот же вопрос: ”чье, чье это было проклятье, что убило его сестру?” Лучшего, самого близкого друга или… его самого?

”К сожалению, даже сама Ариана, вызванная с того света духом и частично овеществленная Воскрешающим камнем, не смогла дать ответ на этот вопрос. Она не видела, что оставляет мне надежду. А я — не Аберфорт. Я хочу верить…” — младший брат не сомневался, раз и на всю жизнь разругавшись с Альбусом — единственным кроме него оставшимся в живых членом семьи Дамблдоров.

Директор положил камень себе на ладонь и стал задумчиво рассматривать его. Теперь, когда проклятие оказалось ”разряжено” на пусть и великого, но слишком торопливого волшебника, камень стал совершенно безопасен.

— Увы. И здесь обман, — пробормотал старый маг. — Смерть не любит отдавать попавших в ее когти, а отпущенных временно всегда возвращает с прибытком. — Сколько душевных сил и воли потребовалось, чтобы не последовать примеру ушедшего вслед за призраком своей жены Кадма Певерелла, знал только сам Дамблдор. Но и отказаться от возможности вымолить прощение и сказать последнее ”прости” он не смог. — Долг. Долг меня удержал… Да… Нужно исправлять ошибки и отдавать долги, прежде чем отправиться в новое путешествие, к которому готовился всю жизнь. Тем более оно уже не за горами. Паровоз, хех, уже издал первый свисток… — поморщился маг, глядя на свою теперь уже не скрытую чарами отвлечения внимания — дети, которых не следовало пугать, ушли — правую руку.

Боль в руке, которой великий волшебник весьма опрометчиво схватился за кольцо, теперь медленно обугливающейся от горения в невидимом пламени темномагического проклятья, была просто чудовищной. Ни сам Дамблдор, ни Снейп, ни гоблинские разрушители проклятий, ни специалисты из Отдела Тайн не смогли снять подхваченное с камня проклятие. Только немного замедлить его распространение, перенеся смерть по шкале времени с точки ”через несколько дней” на ”в течение года”. Однако, оттянув неизбежное, они одновременно удлинили и мучения. Обезболивающие эликсиры, даже сваренные мастером-зельеваром из насыщенных магией реагентов из Запретного Леса, не убирали боль до конца. А еще с каждым днем площадь пятна отмирающей плоти медленно, но неумолимо увеличивалась…

— Ладно.

Воскрешающий камень аккуратно лег на стол поверх свернутой Мантии-невидимки.

— Сегодня очень подходящая ночь, а следующая… Да, время уж теперь-то совсем точно не терпит.

Бузинная палочка заняла место рядом с камнем.

— Как там было…

Единственный экземпляр дневника Аркуса (волшебника, который, если судить по записям, первым, пусть и всего на одну ночь, собрал в своих руках все три Дара Смерти) Дамблдор после прочтения собственноручно сжег адским пламенем, а пепел развеял над Тихим океаном.

— ”Все очень просто. Если ты собрал все три Дара, то нужно только представить и воззвать, — и Хозяйка откликнется…” Хм… Просто воззвать… Паровоз… Да. Пусть это будет платформа, с которой началось путешествие мальчика в чудесный мир волшебства. Итак…

Директор положил руку так, чтобы коснуться одновременно всех трех артефактов.

— Услышь меня, о Смерть! Я, как собравший все Дары Твои, взываю к Тебе!..

Дамблдор на мгновение замер, будто бы в удивлении.

— О! Тогда мое желание таково. Если Гарри Поттер окажется повержен проклятием Волдеморта…