Глава 95. Подготовка к ликвидации (1/2)

Уже который год летние месяцы выдаются у меня настолько насыщенными всяким-разным, в основном неприятным, что после них учеба в Хогвартсе кажется десятимесячным отдыхом. Однако в этот раз я превзошел сам себя — в водоворот событий затянул за собой еще и друзей. Все как положено: тонешь сам — топи товарища.

В результате парни вместо летнего ничегонеделания оказались, по емкому определению Смита, ”проданы в рабство”. По одному закреплены ”ведомыми” за работающими в комитете по выработке объяснений для магглов волшебниками и волшебницами. Семь дней в неделю моя команда бок о бок с кураторами высиживала десятичасовой рабочий день, разбирая заявки и жалобы от других отделов министерства на нарушения Статута Секретности. ”В поле” никого больше не посылали, зато в бумаги зарыли по самую макушку. Под контролем взрослых отвечали на письма и записки, выдавали экспертное мнение, вырабатывали рекомендации, писали отчеты.

Половине моих друзей такая работа ”зашла”. Эрни, Джасти и Тони были в тотальном восторге, а волшебники по полной использовали эффект ”свежего взгляда”. Смит и Уэйн впряглись, что называется, скрипя зубами. Но ничего, брату это было даже полезно. Не всегда же лишь я один буду разбираться со всеми бумагами рода Крэбб? А он — наследник, как-никак…

Гувер с нами больше не общался. Вспомнил, видимо, что он большой начальник. Или запоздало обиделся на несколько непростые обстоятельства, сопутствовавшие нашему знакомству. Или занят был. Как бы там ни было, максимум общения с ним — ”здравствуйте — до свидания”.

Между делом вскрылась причина особой радости министерских работников. Нет, появлением бесплатной рабочей силы редко какой начальник будет опечален, но тут уж подозрительно сильно нам были рады. Как-то вечером за столом, в процессе совместного обсуждения первой настоящей рабочей недели, мы понапридумывали столько всего, что и Агата Кристи от зависти удавилась бы, и Стивен Кинг уважительно покачал головой. Реальная же причина оказалась настолько банальной и примитивной, что даже смешно. Лето! Всего лишь лето! В это время у волшебников, как и у магглов, большая часть работников в отпуске! Конечно, никто не запрещает волшебникам путешествовать, то есть взять отпуск в январе и метнуться портключом, к примеру, в Южную Америку, но… и магглам никто не запрещает это делать. Никто, кроме тонкого кошелька. Поэтому министерские работники предпочитали ловить хорошее время года и отдыхать дома, откладывая галеоны на что-нибудь другое. При этом работы летом меньше не становилось, а количество работников сокращалось, что, соответственно, пропорционально увеличивало нагрузку на каждого оставшегося. А тут мы такие все из себя хорошие помощники: молодые, читай — будут делать все, что скажут старшие; сезонные — то есть не потенциальные конкуренты; добровольные и бесплатные…

Кстати, к вопросу оплаты нашей работы. Формально, так как мы были добровольцами, содержания нам не полагалось. Однако по факту кое-какие расходы на нас министерство понести все же было вынуждено.

Для начала, согласно внутренним правилам, всем министерским работникам были положены мантии стандартного образца. Добровольные — не добровольные, оплачиваемые — не оплачиваемые — это совершенно не важно. Важно было другое: хотя стандарт и един для всех, шились мантии за счет бюджета того отдела, в котором трудится сотрудник. Поэтому по одежде можно было сразу понять, насколько престижным считается отдел, а значит, успешным данный конкретный человек. Уборщики ходили почти что в дерюге, а вот сотрудники Офиса Министра Магии — ой как иначе! Так что всячески порицаемый в каноне Перси Уизли устроился очень и очень неплохо.

Далее, каждого сотрудника обеспечивали уникальным значком-артефактом, куда заносились его личные данные. Значок служил уникальным идентификатором, который работал только в руках хозяина и, по сути, являлся реализованным на магической основе привычным мне бейджем-пропуском. Но сделать его — тоже деньги.

Еще работников в министерстве кормили завтраком и обедом. Точнее, каждому работнику полагалась определенная сумма ”кормовых”, которые он мог либо взять ”талонами”, на которые набирать еду в кафешках атриума, либо получить на руки живыми деньгами. Так как цены в большинстве ресторанчиков министерства были отсекающими, рядовые сотрудники предпочитали брать деньгами, чтобы приносить еду с собой или бегать на обед камином домой, ну а люди уровня начальника отдела про ”кормовые кнаты” и не вспоминали вовсе.

В общем, теперь становилось понятным, почему ”госслужба”, даже в не особо престижных отделах, была предметом мечтания как минимум половины всех британских волшебников.

Самое смешное, что затащив в министерство парней, я сам ”оказался за бортом”. Как-то так получилось, что мне куратора не нашлось! Впрочем, думаю, что это самое не нашлось нужно обязательно брать в кавычки. Скорее всего, никто из волшебников не захотел связываться с глубокоуважаемым полноправным лордом древнего и благородного рода, читай — малолетним придурком, которому титул выбил последние мозги, заменив вежливость и чинопочитание уверенностью в своей исключительной важности. За примером, как это бывает, ходить недалеко — к тому же Драко Малфою.

Впрочем, я остался не в обиде и такому развитию событий был только рад. Бог там с ними, с сиклями на еду, мелочью даже по меркам копящего в последнее время кнат к кнату Смита. Что мне было нужно, я сохранил и ”сидя на скамейке запасных”. А именно — время и свободный доступ в министерство.

Последнее, казалось бы, мелочь, но мелочь, едва не ставшая непреодолимой пропастью для моих планов. Ведь в связи с укреплением безопасности, любые праздношатающиеся — как потенциальные шпионы — из министерства были выдворены. Официальное же признание добровольным помощником (читать правильно как: ”принеси, подай, пошел нафиг не мешай”) — железобетонный предлог для шастанья по министерству в любое время дня и ночи. В том числе и в кабинет к Тикнессу, который, собака осторожная, категорически отказался встречаться со мной где-либо, кроме как в министерстве. Причем тут Пий? А все при том. Боунс. Мой ”основной квест” этого лета, от которого я никоим образом не смогу избавиться.

Весь остаток июля у меня прошел в ощущении стремительно утекающего сквозь пальцы времени. Я изо всех сил готовился к исполнению вынесенного Волдемортом приговора и загону канона в привычную колею. Тут сразу же нужно признать, что о предстоящей казни (называть это именно так мне психологически было проще — я не убийца, я всего лишь привожу в исполнение приговор) я не без отвращения думал уже очень давно. В минуты ”приступов совести” даже прикидывал, как можно было бы помириться. Особенно, учитывая тот факт, что лично я ей ничего плохого не сделал. Только наоборот — помог со Сьюз. Да, появлялись у меня идейки, как попробовать извернуться и получить неплохую прибыль, о которых я даже думать громко боялся. Вот только уж очень сложными они все были. Слишком многое там оказывалось завязано на психологию, высокую магическую мощь или поразительную личную харизму. То есть мне нужно быть или Дамблдором, или Волдемортом, или невероятно сильно мотивированным человеком, дабы ринуться вперед, не глядя на низкие шансы того, что настолько сложное дельце выгорит.

Силы я свои оценивал трезво: не великий маг, а с мотивацией и вовсе все очень и очень плохо. Боунс с каждой следующей нашей встречей только и делала, что злила меня все сильней и сильней, тем самым делая голос моей совести ”спаси, спаси ее!” все тише и тише. И если до Каркарова я был готов равнодушно предоставить ее своей судьбе, то во время встречи на таможне Боунс заставила себя возненавидеть. Таким образом — и ставки были чрезвычайно высоки, и рисковать спасать мне было незачем, поэтому, мысленно наступая на горло своей доброте и жалости, я отбросил сомнения прочь и готовился к выполнению основного плана со всей возможной тщательностью.

Прикидки, как можно, имея преимущество выбора места и времени, убрать сильного и опытного волшебника, при этом не проорав на всю Британию о своем участии в акции, а также список того, что для этого потребуется, были вчерне набросаны еще в позапрошлом году. После некоторой коррекции я весь месяц бегал по магазинам, закупаясь подряд и маггловской химией в строительных магазинах, и артефактами в лавках волшебников. У магглов, если думать нешаблонно, есть множество предметов, допускающих двойное использование. Ну а если совместить или усилить их волшебством, то может получиться и вовсе смерть всему.

Каждую свободную минуту я тратил на то, чтобы в удачно скрытом фиделиусом мэноре злостно нарушить местные законы, зачаровав маггловский предмет. Адвокатом дьявола работал Уэйн, которого в неприятные подробности, зачем все это мне нужно, я, естественно, не посвящал. Хорошо иметь под рукой абсолютно преданного человека, не задающего неприятных вопросов. Кстати, нужно отдать должное Волдеморту. Он пусть и подписал меня на убийство, но отвечать на мои вопросы и помогать советами не отказывался.

В результате у меня набралось аж целых семнадцать способов различной степени сложности, с помощью которых можно решить проблему с Боунс. Их, быть может, набралось и больше, если бы не внезапно озаботившиеся моими образованием учителя.

Не успел я счастливо выдохнуть, что избежал летней подработки, как ей мгновенно нашлась замена. Каждый день, где-то с двенадцати, наконец пришедшая в себя после провала в Отделе тайн Беллатрикс три-четыре часа тренировала меня в прикладной боевой магии. Точнее сказать, с остервенением тренировалась со мной. Если еще точнее, то использовала меня в качестве удобной движущейся и, порой, огрызающейся мишени. При этом ”работаем аккуратно” — это совсем не про нее, поэтому, обычно, тренировка заканчивалась тем, что я выдыхался и терял сознание от очередного пропущенного заклинания. Чудо, что за эти дни она умудрилась меня не убить и не проклясть чем-то настолько сильным, что для лечения потребовались бы лекари из Мунго.

Вечером, не важно, успел ли я оправиться после практики, или нет, наступала пора теории. У моего учителя наконец-то дошли руки до нерадивого ученика. Первый день начался с подробного разбора полетов. Я-то как само собой разумеющимся считал, что за хогвартские приключения уже все положенное получил, но, как оказалось, ошибался. Часто так случается, что чем дальше оттягиваешь момент расплаты, тем сильнее объем этой самой расплаты увеличивается. Вот и я с месячной отсрочкой получил ”с процентами” и за заваленный экзамен, и за возможное оставление на второй год, чудовищно позорящее единственного ученика самого Темного Лорда. Смягчающие обстоятельства в виде откровенной подставы только еще больше разъярили Волдеморта. В ответ учитель между круциатусами прочитал мне лекцию о том, что сильных, умных, опытных, бдительных и безжалостных подставить невозможно.

Наверное только вмешательством неназванных вышних сил можно объяснить тот факт, что Волдеморт в этот момент не контролировал мои мысли. Если бы он прочел у меня в голове непроизвольно от обиды появившееся ”а что же ты тогда сам к Поттерам поперся?”, думаю, пятитысячелетний призрачный срок я начал бы отбывать незамедлительно.

С того дня каждый вечер я отправлялся в убежище к Волдеморту, где он обучал меня какому-нибудь новому заклинанию. Объяснения были краткими, предельно по делу. ”Вербальная составляющая такая-то; обрати внимание на ударения и короткие паузы. Жестовая составляющая такая-то, смотри внимательно, здесь нужно сделать дополнительные четверть витка палочкой. Иди туда, отрабатывай пока не получится”. За ”дубовость”, идиотизм или, не дай бог, лень — круцио. Замечательный стимул учиться максимально прилежно.

С одной стороны, за эти две недели я очень неплохо продвинулся вперед в изучении магии. Отработал под контролем Волдеморта три щита и десяток боевых проклятий, уже виденных мной и занесенных в список ”изучить в будущем”. Некоторые даже успел попробовать в дуэлях с Беллатрикс. С другой — жить на зельях крайне не рекомендуется колдомедиками, а внешне я стал походить на свежеподнятого инфернала. А каким я должен был быть после полутора-двух часов сна в сутки? Ведь отдых у меня начинался только тогда, когда выучу свежепоказанное заклинание хотя бы на удовлетворительно. Раньше этого Волдеморт меня не отпускал, и, в лучшем случае, я попадал домой часам к пяти-шести утра. Утром не поспишь, нужно или бегать по магазинам, или конструировать, или Уэйну показывать новое. Днем — Беллатрикс, а обморок — не сон. Вечером — снова теория.

В общем, с каждым днем мне все меньше и меньше хотелось терзаться сомнениями насчет этичности и законности моего поступка, а поспать лишние минут триста-четыреста — все больше и больше. Подготовка к экзамену, домашние задания, отдых, тетешканье Барти — все пришлось принести в жертву предстоящей встрече с Боунс. И, несмотря на всю мою подготовку к ней, там все еще оставались проблемы.

Основных, практически до самого дня ”Х”, было две. Одна — куда сложить все накупленное и наконструированное, порой весьма габаритное? Другая — где именно подловить Боунс так, чтобы можно было в этом месте заранее расположить ловушку? Сражаться в открытом бою с опытным боевым магом я не собирался. Если Боунс хотя бы вполовину так же хороша, как Беллатрикс Лестрейндж (а если вспомнить, кто кого посадил, какие в этом могут быть сомнения?), то после того, как я в открытую нападу, за жизнь мою никто не даст и пары кнатов.

Вроде бы моя первая проблема волшебниками уже давным-давно была решена. Всякие там палатки с расширением пространства, ничего не весящие кошельки для тяжеленных золотых монет, сумочки, ящики и чемоданы. Даже у меня таких артефактов нашлось бы с пяток, лучшим из которых был сохраненный Тони с головой Каркарова. Вот только маленький нюанс. С зачарованием расширенных пространств у волшебников все обстояло подозрительно похоже на магглов. И там, и тут действовало одно и то же правило: чем миниатюрнее изделие сложной структуры, тем тяжелее его произвести. Потому здоровенные сундуки, в которые можно сложить запасы к Хогвартсу, доступны даже школьникам-первакам, а кольца, браслеты или дамские сумочки внутренним размером с полмэнора — только для древнейших и богатейших, и то не всех.

К сожалению, для моих целей даже трофей с Каркарова не годился. Мне нужен был мешок с серьезным объемом, с полным обнулением веса, и главное, с очень широким горлом. Приценившись к парочке подходящих, я еще долго икал. Не по моему бюджету отдавать за артефакт целое состояние, даже если он будет служить поколениям моих потомков. Изготовители давали гарантию на двести пятьдесят лет, но где мне взять хотя бы семь тысяч галеонов? Тут поневоле задумаешься, а много ли Крэббы были должны Малфоям? Или, может, просто мне не стоило прицениваться к аналогам ”Бентли”?

Опять я уперся в это поганое ”где взять денег”, и, как прибой о скалы, непрерывно бился мыслями об это мерзкое состояние. Вот только если раньше мне не хватало сикля на еду, то сейчас нужная мне сумма разом превосходила все заработанное в этом мире. Таких денег не было, обменять было не на что, продать было нечего, а потенциальные кредиторы опять отъехали в любимый ими Азкабан. Мысленно я уже был готов кого-нибудь ограбить, вот только в связи с последними событиями паранойя постоянной бдительности охватила всех без исключения, особенно тех, кому было что терять. Единственным вариантом оставалось в очередной раз взять денег у гоблинов. При всем отвращении к такому способу решения проблем, я признавал, что лучше жить в долг, чем умереть банкротом. Я уже было согласился запродаться в кабалу, когда на мою непозволительную отстраненность обратила внимание Белла. Для начала она преподала мне доходчивый урок, что думать в бою нужно только о бое и ни о чем другом, иначе будет очень больно, а потом поинтересовалась, в чем дело. И, о чудо, у нее в закромах нашлась подходящая сумка! Маленькая, изящная, из драконьей кожи с фигурным тиснением — подарок на помолвку. Внешне похожая, помню, в фильме была у Грейнджер, когда та грабила банк. Вот только вряд ли у ее поделки горловина магически расширялась так, что туда мог пролезть грузовик, а внутреннее пространство могло организовать парковку для целой автоколонны этих самых грузовиков. Сумочка мне так понравилась, что брал я ее с обещанием обязательно вернуть на устах и стойким желанием ”заиграть” в душе.

А вот с выбором места и времени нападения, за которое отвечал тот самый ставший трусливым затворником Пий, вышел внезапный затык. Казалось бы, в чем тут проблема? Боунс не сидит целыми днями взаперти в замковой башне, охраняемой драконом. Она ходит на работу, с работы — домой. Посещает магазины, выгуливает племянницу. Есть куча мест, где ее можно подловить! Но так было только на первый взгляд.

Дом Боунс внезапно стал находиться неизвестно где. Накладывать Фиделиус, внезапно, умеет не один только Дамблдор. По министерству после нападения на Отдел Тайн Боунс перемещалась только с эскортом из четверки авроров, а на приемлемое для моих намерений время задерживалась исключительно в таких местах, где охраны было еще больше — вроде второго уровня, где аврорат стражу патрулем погоняет. Домой Боунс уходила не камином, а аппарацией. Встречи сократила. Что сократить было нельзя — на те появлялась только с охраной.

Впрочем, затык, если подумать, должен был быть легко прогнозируемым. Глупо считать женщину, добившуюся поста главы силового департамента и уже пережившую одну гражданскую войну, доверчивой простушкой. Особенно с учетом того, что жупел всея Британии официально возродился, а под нынешним главой министерства закачался его трон, что обещало передел власти со всеми сопутствующими, типа обострения борьбы за власть среди первых и вторых лиц государства. Даже чего-то одного хватило, чтобы Тикнесс не смог получить свободный доступ к жилищу своего начальника даже для себя, не говоря уже о третьих лицах. А уж если причин сразу две…