Глава 82. Свалка (2/2)

”Неужели нельзя собрать весь этот детский сад в одном месте, поставить пару взрослых во главе и пустить прибирать улицы? И дети под присмотром, и польза всем какая. Нет! Это никогда не будет сделано не потому, что так уж сложно догадаться. Нет же! Им просто это не нужно! Всегда жили по принципу ”в говне, как в крепости”, так зачем что-то менять?”

Местные нас замечали издалека. При нашем приближении бросали свои дела и замирали. Те, что повзрослее, поднимались и пристально смотрели на нас. Молча. Просто смотрели, но никто не подходил. Впечатление это создавало жутковатое. Ведь всякое читалось в их взглядах: и страх, и зависть, и отчаянная надежда, и лютая, подсердечная ненависть, и тупое равнодушие со всем смирившихся… Причем отчетливо прослеживалась закономерность: чем старше был человек, тем надежды меньше, а зависти и ненависти — наоборот, больше.

Одним словом, если Хогвартс можно считать этакой романтической мечтой об идеализированном феодализме, если Косая, с некоторыми допущениями, — это усредненное средневековье, то здесь перед моими глазами предстала квинтэссенция ”тех золотых времен, что мы потеряли”. Косный, утопающий в собственных нечистотах, жестокий и беспощадный кусочек темных веков. Будто бы специально изолированный в затерянном мире для любопытных историков или нуждающихся в прививке реальностью излишне романтичных ”духовно богатых” натур.

”…Понятно теперь, почему авроры ленятся убирать мусор. Зачем, если такая вот помойка прямо под боком? — догадался я, с брезгливостью наблюдая, как очередной… детеныш, человеком назвать это было невозможно, с радостью ныряет руками в грязь и что-то найденное там тянет в рот. — Да-а-а. Это вот было моей ошибкой. Ожидать аукциона. Ничего, что я бы захотел здесь купить, тем более на такую сумму, тут нет и быть не может. Нет, конечно, как вариант, прямо вон за теми вот развалинами и найдется какой-нибудь местный музей с антиквариатом, но не на три же тысячи? Странно, что Долорес называла это… — На этом месте мои мысли неожиданно запнулись. С помощью навыков окклюменции я быстро пробежался в памяти по репликам Амбридж и с удивлением осознал, что про аукцион я… додумал сам! Она никогда ничего такого не говорила! — Черт! Ну как же я так обманулся?!.”

Мое самоедство прекратил вновь заговоривший аврор. И теперь я решил лишний раз не отвлекаться, а то опять обидится. Благо красот тут не было…

— Так. Про это — рассказал. Дальше. Твои права, если все же нарвешься или сам захочешь оторваться: что угодно.

— Эм… Не понял. Что ”оторваться что угодно”?

— ”Что угодно” — это то, что тебе здесь можно. Приблизительно так. — Произнеся это, Найт внезапно резко ускорился и со всей силы пнул ногой какого-то аборигена. От его удара подростка, в очень неудачный для себя момент вынырнувшего из придорожной канавы, приподняло и отшвырнуло метра на полтора. У того — судя по тону возгласа, это был парень — из рук вылетел сверток, рассыпавшийся по дороге какими-то мелкими глиняными бутылочками. Давя их с таким же выражением лица, с каким беззаботный младшеклассник, по осени идя в школу, хрустит первым молодым ледком на лужах, Найт подошел к своей жертве. Пацан не вставая, как говорится, ”прямо на брюхе” рванулся к упавшему недалеко от него свертку, но не успел. Точнее, схватить его рукой успел, а сделать с ним что-либо еще — уже нет. Нога аврора, обутого в тяжелые маггловские ”рабочие” берцы, опустилась сверху. Надавила. Раздался громкий хруст и такой же громкий стон.

Показательной была реакция местных. Аборигены при первых же звуках драки в мгновение ока без следа растворились в окружающих развалинах. И это вместо того, чтобы толпой, всем дружно навалиться на пришлого и помочь своему. Прекратить безжалостное избиение своего соседа…

”М-да… ”Крайняя хата горит первой”. Здесь, похоже, до этой простой мудрости еще не доросли…”

— Знаете его? — спросил я, подойдя поближе к аврору, который пинал ногами съежившегося в позе эмбриона парня. Конечно, такое отношение к несовершеннолетнему меня слегка покоробило, но мало ли кто Найту этот пацан? Вдруг — давний враг? Кровник? Или просто давно разыскиваемый преступник?

Ответ меня ошарашил.

— Первый раз его вижу.

— Э… А зачем тогда… м-м-м… это?

— Чтобы до тебя дошло, что такое — ”что угодно”. В любой момент можешь любого непонравившегося тебе избить. Понравившуюся — без затей или, ха-ха-ха, наоборот — весьма затейливо трахнуть. А потом и того и другую убить. В общем, делать с любым что хочешь. Ну-у-у, за исключением исключений. И штраф заплатить, конечно, придется… Но он не очень большой. Разок позавтракать в ресторан не сходишь — вот и вся беда. Так что — смотри по сторонам с интересом!

— Не думаю, — припомнил я внешний вид и запах местных, особенно тех, через редкий строй которых мы недавно прошли сюда, — что у меня тут появятся какие-нибудь особые желания.

— Поверь, ты ошибаешься. Крысучки здесь встречаются весьма привлекательные. Даже искать не надо. Сами выползут из нор. Ах да. Главное. Запомни. Ты здесь видишь людей, но прими и пойми: это — обман зрения. На самом деле все они — крысы. Затверди себе это хорошенько. Уж я-то знаю это, как никто другой! Сам… — Тут от особо сильной судороги на лице Найта даже выступил пот. — Мордред! Все. Я сказал. — Речь его стала опять отрывистой. — Иди прямо. Увидишь особняк. Там — староста. До встречи через три часа. Не опоздай! — произнес он на прощанье и нырнул в подворотню, оставив меня совсем одного.

Уже в который раз за сегодня мои ожидания оказались неоправданными. Видимо, день такой выдался, особенный. Правда, для разнообразия, в этот раз — в мою пользу, так как уход аврора ничего не изменил в отношении местных ко мне. Они потихоньку вылезали из своих нор, но, судя по всему, не собирались сделать даже попытки напасть на меня. Впрочем, как и помочь избитому парню, все так же продолжавшему скулить, лежа в крови на дороге.

Просто так стоять на месте было глупо. Я, пожав плечами и проверив, как из ножен выходит нож, решил пойти туда, куда меня отправил Найт. В центр деревни, где меня, по идее, должен был встретить какой-то там староста. Сделал шаг, другой, третий, а на четвертом что-то тяжелое внезапно повисло у меня на правой ноге.

От неожиданности я чуть было не грохнулся в грязь. Очень уж это нездорово, когда заряженному на движение телу что-то резко начинает мешать. К счастью, благодаря напряженному ожиданию неприятностей, я смог вовремя выставить левую ногу подальше и таким образом сохранить равновесие. Мгновенно выхватил нож, замахнулся и… рука у меня сама собой медленно опустилась. Потому что в мою ногу, обняв ее, как панда ветку, вцепилась чумазая малышка лет пяти на вид.

Как и все остальные вокруг, она была босая, растрепанная и укутанная в какие-то совсем уж драные тряпки. Грубые стежки толстыми нитками намекали, что сшивали клочья ткани вместе далеко не первый раз.

”Хотя бы еще не в конец опустились, чтобы совсем голыми ходить. Но они верной дорогой идут к этому…” — мелькнула у меня презрительная мысль.

— П'ж'лста! П'ж'лста, уж'сный к'лдун! — захлебываясь слезами, которые прочерчивали на ее грязном лице две светлые дорожки чистой кожи, затараторила девочка. — Верн'те мою маму! Если вы еще не съели ее, съешьт' меня вмсто! — разобрал я ее слова.

От такой просьбы, да к тому же высказанной так искренне, я опешил. Но не успел даже подумать, что теперь с этим всем делать, как проблема решилась сама собой.

— Несса! — выскочил из двери ближайшей халупы мальчишка на пару лет постарше моего якоря. Он молнией метнулся ко мне, буквально сорвал с меня девчонку и мигом отпрыгнул назад. — Скольк' раз я г'в'рил, сес, не пходи к чуж'кам! М'ло слом'ной р'ки тот раз? — Пацан встряхнул девчонку и вежливо поклонился мне, умудрившись каким-то чудным образом, не иначе магией, оказаться уже шагах в пяти от меня. — Про-сти-те, гос-по-дин. Мы ни-че-го пло-хо-го не хо-те-ли, — тщательно проговаривая слова, произнес он, держа руки на виду, а сестру — наоборот, спрятав себе за спину.

Судя по тому, как относятся некоторые посетители к аборигенам, совсем не лишняя предосторожность. Как только еще девчонка решилась подойти? Потому что маленькая совсем? Или я не такой страшный, как взрослый аврор звероватого вида и поведения?

— Но ма… — пискнула девочка.

— Пйдем! Магглы уже ее с'ели. Надеж б'лше нет. Ма мртва. — И дети нырнули в ближайшую дверь.

”Да. Сочувствием и корректностью тут даже самых близких не балуют…” — подумал я, отправившись дальше по дороге.

Боясь пропустить жилище старосты, двигался я не очень быстро. Одно за одним оценивал каждое ”здание” на возможное соответствие словам Найта. Ведь ”особняк” на мой неискушенный взгляд от соседских развалин мог не отличаться ничем, а ломиться в гости подряд в каждую халупу не было ни времени, ни, что самое главное, желания.

Параллельно не без любопытства продолжил визуально исследовать этот заповедник средневековья. Постепенно дома стали выглядеть чуть-чуть получше, а люди почище и поопрятнее. Правда, даже относительно неплохо одетые косились на меня с опаской, кланялись и обходили стороной, оставляя центр дороги свободным для меня. Желания общаться с парнем, четко идентифицируемым как чужак, не выразил никто. Так было до тех пор, пока впереди из подворотни не вынырнул очередной абориген.

Это был невысокий, худой и бледнокожий, как и все вокруг, очень немолодой мужчина. Но в отличие от остальных виденных мною он был одет в чистую и достаточно новую мантию, на ногах у него была не помесь поршней с сандалиями, как у самых приличных тут, а настоящие сапоги. И главное: он без всяких сомнений шел именно ко мне, а не просто собирался проскочить мимо.

— Наконец-то я вас нашел! Вы, как я понимаю, лорд Крэбб? — подойдя и коротко поклонившись, обратился ко мне старик.

— Да. Это я. А вы?..

— Староста, — вежливый кивок, как легкий поклон. — К вашим услугам. Вас должны были предупредить.

Я внимательно рассмотрел ”прогульщика”. Первое, на что я обратил внимание, это его взгляд. Его глаза светились не ненавистью, но умом и иронией. А повисшие на кончике длинного носа старомодные очки с круглой оправой и тщательно расчесанная длинная седая борода делали его похожим на бюджетную версию Дамблдора.

”Это очень нехорошая рекомендация”.

— Да. Это так, — осторожно согласился я.

— Отлично. Тогда пойдем?

— Куда? — спросил я с недоверием.

— Ко мне.

— Зачем?

— Хм. Нам нужно будет обсудить несколько важных вопросов, для чего улица, тем более такая, — он извиняющеся развел руками, как бы акцентируя внимание на окружающей нас неприглядной действительности, — совсем не лучшее место…