Глава 73. Жизнь магической глубинки (1/2)

— Что вы знаете, лорд Крэбб, о том, как живут простые полукровки? — спросила меня миссис Хопкинс. Не красивая, но довольно симпатичная, на мой взгляд (невысокая, шустрая, рыженькая, с веснушками — ну натуральная лисичка), волшебница лет тридцати пяти.

Раскрыв было рот, чтобы произнести что-то вроде надменно-презрительного ”достаточно”, я замер. Только сейчас, пытаясь ответить на четко поставленный вопрос, я, быстро пробежавшись по имеющейся у меня информации, осознал парадоксальную вещь. Прожив пять лет в Магической Британии, я так ничего (!) и не узнал о том, как живут ”простые” волшебники! Во что одеваются? Куда ходят покупать еду? ”И на что?” — не менее важный вопрос. Где воспитывают детей до или вместо Хогвартса? Как скрываются от магглов? Где спят? Где колдуют, если вокруг Статут?

Ответов на эти и сотни других похожих вопросов у меня просто нет! Ведь в магглолюбивом — или, на самом деле, ”магглолюбивом” — каноне, как это ни парадоксально, описывался быт (и то — очень крупными мазками) как раз самых необычных магических семей. Назвать Малфоев, Уизли, Блэков и Лавгудов (жилищ других семей показано не было) среднестатистическими фамилиями — это, мягко говоря, немного погорячиться. Да и виденные уже лично мной дома Лусеро, Крэббов, Гойлов тоже принадлежат далеко не самым простым родам. А уж о повседневной жизни и речи не идет!

Это просто чудовищный залет! Как я собираюсь в будущем участвовать в политической жизни, отстаивать одновременно интересы ”правых” и ”левых”, если о последних я знаю в объеме интернатовского мальчишки?

Мою заминку Катрина интерпретировала верно, но вот ее реакция стала для меня полнейшей неожиданностью. Как же она на меня окрысилась!

— Конечно! — с презрением, некрасиво исказившим лицо, почти выплюнула она. — Откуда вам, воспитывавшимся в древних мэнорах, знать, как живут ”грязнокровки”? Вы даже посмотреть лишний раз в нашу сторону брезгуете. Вам плевать на то, живы ли мы! Есть ли у нас что поесть? Не замерзаем ли мы насмерть? Есть ли у нас работа? Где уж там узнать и помочь! Да вы вообще нас за людей не считаете! Максимум, видите в нас одноразовые грелки! Или пушечное мясо с самоходным набором ингредиентов для темномагических омолаживающих зелий!

”Похоже, к чистокровным у нее очень старые счеты. Гораздо старше, чем Уэйн. Да и жизнь простолюдина в реалиях ”человек начинается только с барона” нельзя назвать раем. Но это все равно не повод для меня быть её эмоциональной ”грушей”!” — подумал я.

— Хм. Миссис Хопкинс. Будьте так любезны… быть любезны. Я ничем не заслужил такого отношения, а мое терпение — небезгранично, — спокойно и вежливо ответил я, ”тренируясь на кошках” в использовании аристократической ”брони манер”.

— Милая… — пришел Катрине на помощь ее муж. — Мы же договорились…

— Прошу меня простить, — взяла себя в руки волшебница.

— Давайте все же перейдем к делу, — кивнул я, принимая извинения.

”Интересно, что про меня наговорил матери Уэйн, что и она, и ее муж так стелятся передо мной? Все же взрослому человеку вполне обоснованно западло извиняться за собственную правоту перед молодым, годящимся в сыновья, опездолом! Или же дело тут в том, что это Англия? И сословное чинопочитание здесь каждому вбито в подкорку? А тех, у кого его нет, — тех давным-давно уже вбили под корку планеты?”

— Это будет долго.

— Я никуда не тороплюсь, — пожал я плечами. И немного поправился: — Сегодня.

— Хо. Ро. Шо... Тогда придется — с самых азов. Семья волшебников, — начала свой рассказ Катрина, — в которой я родилась третьей по счету, была небогата. Хотя когда-то и происходила от древнейшего и благороднейшего магического рода, но…

Последующий монолог женщины неожиданно захватил меня. Он оказался настолько познавательным, на меня вывалилось, пусть и с чрезмерной эмоциональностью, такое количество невероятно важной информации, что не будь омута, я бы не постеснялся кое-какие вещи, пусть и ключевыми словами, законспектировать прямо тут, на простой бумажке, используемой Хопкинсами в качестве салфеток.

Как обычно, в корне всего лежала экономика: наверное, и в сотворении мира без нее не обошлось. Как оказалось, не зря Катрина начала издалека — с того, какой по счету она родилась в семье. Именно это и являлось одним из главных условий, определяющих стартовые богатство или бедность индивида.

Некоторые семьи, как это традиционно делают Малфои уже два последних поколения, имеют по одному ребенку. Причиной тому часто используемый в магических и немагических семьях порядок наследования имущества, широко известный как майорат. Все получает первенец — сын или дочь. Доля следующих же зависит только от щедрости умудрившегося удачно родиться первым. Конечно, насколько бы майорат ни был майоратом, но мало кто оставлял младших брата или сестру совсем уж без средств, однако суммы все равно несопоставимы с половиной или третью.

С одной стороны, это хорошо для благосостояния рода. Позволяет не распылять, а только преумножать богатство. С другой: ”один” — это очень опасное число. Вдруг с единственным наследником произойдет несчастный случай? Что будет с семейным древом дальше? Кому отойдет все скопленное за века состояние? Кто продолжит славное дело древнего рода? Гордость требует, чтобы фамилию с уважением и/или страхом упоминали постоянно. А вот остаться в истории всего лишь сухими и короткими строчками в редко читаемых книгах по геральдике, наоборот, — никому не хочется. Поэтому в большинстве своем семьи старались иметь как минимум по два ребенка. Что, кстати, хорошо заметно по моим хогвартским знакомым. Той их части, на семьях которых не погулял вволю демографический провал Первой магической войны.

К сожалению, укрепление рода количеством детей хотя проблему и решало, но одновременно с этим создавало другую. А именно: ”Пусть второй/вторая имеет потенциальную возможность устроить свою судьбу удачной женитьбой/замужеством за волшебником… А если нет? А если детей больше двух? Третьим, четвертым… Им-то как?”

Им — сложно.

В нормальном мире в средневековье ”много детей”, через знак равно ”много работников”, быстро конвертировалось в ”достаток родителей”. Особенно — в сельской местности. Младшие дети дворян или состоятельных купцов традиционно могли поступить на военную, гражданскую или церковную службу. Или же попробовать найти свое призвание в коммерции или промышленности. Крестьянские младшие дети шли в батраки, в прислугу. Уходили из деревень в города…

Но это в обычном мире. А в мире магии все совсем по-другому.

Да, есть определенное количество профессий. Да, есть определенное количество рабочих мест. Да, есть достаточно одаренные волшебники. Кто-то хорошо варит зелья. Кто-то — ухаживает за магическими существами. У кого-то лучше идет артефакторика…

Но маги живут дольше магглов. Маги стареют медленнее магглов. А с учетом того, что галеонов на лечебные зелья у хорошего мастера всегда будет в достатке, в отличие от безработного бедняка… В общем, свободные места появляются очень нечасто. Их занимают лучшие из новичков. И куда податься остальным?

Это в мире магглов всегда есть вакансия, например, дворника. Или уборщицы. Или грузчика. Или разнорабочего… Магам же эти, как и многие другие, маггловские низкооплачиваемые специальности совершенно не нужны, потому что за них такую работу делает магия и/или домовые эльфы. Это удобно... и ужасно, ибо не оставляет возможности хоть как-то прокормиться бедным. Плюс, с учетом все той же большей продолжительности жизни, общество волшебников развивается очень медленно. А это в свою очередь тянет за собой малое число новых направлений хозяйственной деятельности. Что следствием имеет совсем уж куцый и давно поделенный ”пирог” рынка товаров и услуг, на каждую ”крошку” которого огромное количество претендентов… Как называется такой рынок?

”У меня достаточно сносно получаются простенькие зелья, — говорила Катрина. — Сносно, не менее, но и не более. Как мать научила, так и варю. А для чего-то большего нужно образование, хотя бы хогвартское. Но то, что варю, варю неплохо и могу наделать много. Были бы ингредиенты… Вот только на что я их куплю? И, что гораздо хуже, кому и где я продам сваренное? В Косом или Лютном? Так меня тут же убьют те, кто уже не первое десятилетие занимается этим бизнесом. И это еще не самый страшный вариант. Не удивляйтесь так. Ведь попробуй я продать зелья магглам — и в один ”прекрасный” день мой муж проснется, будучи уверенным, что магии — нет, а я — уже давно умерла или вообще не существовала. А вот детям, как волшебнику и сквибу, стирать память не будут… Я не хочу исчезнуть… И еще больше я не хочу, чтобы мой муж считал Джона и Уэйна сумасшедшими или приблудными. Ведь если жены никогда не было, откуда взяться детям?.. Министерство весьма изобретательно в мести семьям тех, кто решился злонамеренно нарушить Статут…”