Глава 42. Возможность или проблема? А это как посмотреть! (1/2)

— …Исходя из этих соображений, я пока не могу ответить на ваше предложение согласием, мисс Амбридж, — сказал я. Потом встал из-за стола, за которым мы пили чай с принесенными мной дорогими конфетами, и, пока удивленная Амбридж не отдернулась, коротко наклонился-поклонился и… поцеловал ей руку.

— Мне очень жаль… — я виновато развел руками и сел на место. — Но я действительно считаю, что так будет лучше. — Я поднял вверх расписанную миленькими цветочками чашку и поспешил помыть губы в чае, заодно спрятав в ней брезгливую гримасу.

— Что ж… — задумчиво потянула Амбридж. — В чем-то ты действительно прав… Хм… Значит, предлагаешь подождать окончания Хогвартса? Чтобы брак не нанес политического ущерба ни тебе, ни мне?

— Да.

— Наверное, женитьба после получения ЖАБа будет выглядеть действительно лучше… — кивнула своим мыслям Амбридж и подвела черту: — Хорошо. Я согласна подождать со свадьбой…

”Угу… Ты доживи до нее сначала…” — с облегчением улыбнулся я.

— Но если ты думаешь, что я верну тебе комнату… — с подозрением начала было генеральный инспектор, но я тут же перебил ее.

— Нет-нет-нет! — замотал я головой. — Ни в коем случае нельзя сейчас возвращать мне мои апартаменты! Совсем наоборот! Это даже очень хорошо, что так получилось… Все должно выглядеть прилично. Чтобы в салонах, где такую шикарную сплетню в обязательном порядке будут тщательно рассматривать через увеличительное стекло... Им всем точно захочется найти какие-нибудь жареные факты! Да еще пресса, вроде Скитер… А я не хочу, чтобы потом за нашей спиной громко шептались, или, тем паче, написали в ”Ежедневном пророке”, что лорда Крэбба купили за угол в школе!

— За прессу не беспокойся. Те, кто желают работать в министерской газете, уже давно и хорошо знают, что писать нужно то и только то, что нужно Министерству.

— Газеты есть не только у Министерства. — Амбридж при этих словах скривилась. — И достаточно будет всего одного раза! Потом рты затыкать каждому… умаешься!

— Хм… — с сомнением поглядела на меня женщина. — Ну тогда хорошо. Договорились. Кстати, очень вкусные конфеты.

— Я рад, что вам понравились…

— Тогда, раз уж мы пришли к определенному соглашению, не мог бы ты подробнее рассказать о себе?

— Что именно?

— Интересы, что любишь, что не любишь…

— Хм… — ”Окстись! Кто про себя такое расскажет?! Совсем меня за лоха считаешь?! Но и промолчать нельзя…” — подумал я и забросил удочку: — Давайте я вам расскажу о своих летних каникулах? Все же далеко не каждый пятикурсник может похвастаться, что своими глазами, вживую то есть, видел легенду магического мира — Древо Туата Де Дананн… Интересно?

— Очень!

— Ну тогда слушайте…

— Слушай.

— М-м-м?

— Наедине я разрешаю быть со мной на ”ты”, Винсент. А то как-то слишком… чопорно получается, учитывая кем мы будем друг другу очень скоро…

”Никем, бля!” — прокричал я мысленно, но вслух произнес совершенно спокойно:

— Хорошо. Итак. Однажды на каникулах я решил немного поправить свой бюджет и записался…

Из кабинета профессора ЗОТИ, он же логово генерального инспектора, я вышел поздним вечером. И первым делом, свернув за угол, стянул с себя мантию. Вытер потные, несмотря на, мягко говоря, прохладный коридор зимнего Хогвартса, виски, шею и спину. Плюнул и струей воды из палочки, как из шланга, окатился по пояс и вымочил мантию и рубаху…

Слабый, но очень специфический запах приворотного зелья, от которого меня последние полчаса откровенно мутило, наконец-то исчез. Я довольно улыбнулся, магией высушил импровизированное полотенце, обтерся им, еще раз высушил и надел его обратно на себя.

Приворотное зелье использовала не Амбридж.

Приворотное зелье использовал я.

Пройти по лезвию ножа: между лютой ненавистью за отказ и немедленной женитьбой — было невероятно сложно, но крайне необходимо. Поэтому сегодня я решил выложить на стол Большой Игры несколько накопленных за годы жизни здесь козырей.

Как бы я ни ненавидел эти дурманящие разум ”любовные зелья” и как бы ни презирал тех, кто их производит и применяет, сегодня пришлось пойти на небольшую сделку со своей совестью. И перед походом на вечерний чай к Амбридж опрыснуться специфическим эликсиром из уже не первый год спокойно себе лежавшего в тайнике флакончика.

Про данное легкое приворотное зелье я, совершенно случайно, узнал на тренировках обливиэйта у Локхарта. Точнее, тогда на моих персональных занятиях мы проходили тему о сложностях стирания эмоциональных связей в мозгу жертвы, особенно таких насыщенных, как связанные с любовью или ненавистью. И, слово за слово, разговор перескочил на привороты. Вот тогда-то Локхарт с полным владением темой и поведал мне про несколько самых знаменитых. Причем были они на любой вкус: от обычных, почти повседневных, которые можно сварить на уроке, до уж совсем лютых составов, абсолютно запрещенных Министерством.

То, что я сейчас использовал, было одним из упомянутых тогда зелий. Но несмотря на включение в список, приворотом его назвать было сложно. Это был совершенно легальный эликсир, которым пользовались, однако, не так уж и часто. Он не обеспечивал оказавшемуся в зоне действия собеседнику-жертве никакой фальшивой любви, желания или страсти. Только легкая приязнь, расслабление, хорошее настроение и спокойствие. Что, если подумать, тоже совсем не мало.

Минус, объясняющий редкость использования именно этого дурманного зелья, был в том, что действовал эликсир положительно только на представителей противоположного пола. А вот на людей того же пола, что и пользующийся им, — строго противоположным образом. То есть гарантировал им появление неприязни, волнения, напряженности и отвратительного настроения. Даже запах вызывал отвращение (в том числе и у меня самого!). Поэтому зона применения этого эликсира была очень и очень узкой. Но я, готовясь к решающему разговору, не имел права пренебречь ничем, что гарантировало бы мне хоть какие-то дополнительные шансы. Даже такой откровенной дрянью.

”Как бы там ни было, но я сумел увернуться от оков Гименея и не поссориться с Амбридж. Заодно и задание ”сюзерена” выполнил! Хотелось бы мне посмотреть на его рожу, когда он узнает…” — предвкушал я, торопясь в гостиную своего факультета. Записку о том, чтобы меня не наказывали, если патрулирующие коридоры профессора поймают меня по дороге в спальню, Амбридж мне, конечно же, не написала. ”Незачем”, — говорила она. А в случае любых проблем с профессорами настоятельно советовала обращаться прямо к ней.

Желание увидеть реакцию Малфоя оказалось не из тех, ждать осуществления которых требовалось годами или десятилетиями. Уже на следующий день, сразу после завтрака, Драко меня отловил и, с жадностью вглядываясь в лицо, спросил:

— Как ты себя чувствуешь, вассал? Пошла ли тебе на пользу подаренная мной отсрочка?

— Ваше задание выполнено, сюзерен… — ответил я, с удовольствием наблюдая его вытянувшееся лицо.

— Ты что… серьезно? На самом деле?.. — неверяще переспросил он. — Я же думал, что ты согласишься на новую клятву… А ты… Ты… Поцеловал?.. Жабу? — и, прочтя утвердительный ответ в моем взгляде, от отвращения передернулся:

— Фу-у-э-э! — скривился Малфой, и после паузы произнес: — А ты, я смотрю, крепкий орешек, Крэбб. Видимо, мне придется придумать что-то еще…

— Прежде чем ты выдашь мне следующее задание, Малфой, я, движимый честью в отношении данной тебе клятвы, хотел бы тебе кое-что сообщить.

— И?