Глава 4. Как приятно, что свои проблемы можно переложить на чужие плечи... (2/2)

— Да, милорд, — опять, уже с явной настороженностью произнес Малфой. — Но прошло еще слишком мало времени, чтобы появились первые результаты. Вы же понимаете, что кулуарная политика…

— Нет-нет, Люциус. Я не тороплю тебя. Пока… Я хочу попросить тебя о другом. Как ты, наверное, понял, лорд Крэбб стал моим учеником. Магическим учеником. А я привык жестко выполнять свои обещания. Магии его я еще научу, а вот остальному… На остальное у меня сейчас нет времени. Поэтому с нашим истеблишментом познакомишь его ты. И представишь его ему тоже ты…

Признаюсь честно, я совершенно по-простонародному застыл с открытым ртом. Я от Волдеморта такого эпического унижения Малфоя совершенно не ожидал. Причем у меня уже достаточно опыта, чтобы понять всю подноготную данной ситуации. И не очаровываться. Это была не благодарность мне — пока, при всем своем желании, ничего такого я еще не заработал. Это — мощная пощёчина Малфою. Чем-то перед своим господином блондин серьезно провинился. Не настолько капитально, чтобы быть зааваженным на месте, но чем-то гораздо более серьезным, чтобы можно было отделаться одним, пусть даже и очень злым, но всего лишь Круциатусом. ”То есть Драко будет сидеть в Хогвартсе и варить зелья от прыщей, а его отец в это время его вассала будет натаскивать на… замену себе? Упс… Ой бля-я-я. Волдеморт — гад! Я, конечно, Малфоев не очень люблю. Совсем не люблю, если на то пошло. Но как они ко мне будут относиться теперь? После такого изнасилования своей гордости? Или у меня есть хорошие перспективы?..”

— И да. Все уроки должны иметь практическую составляющую. — Тем временем Волдеморт добивал Малфоя, отрезая тому возможность ограничиться просто лекциями. — За результат я буду спрашивать не только с него, но и с тебя.

— Милорд. Многие мои контакты не подразумевают не то что разговора, но даже и присутствия третьего учас…

— Я думаю, тебе все удастся, мой скользкий друг.

— Но…

— Не нужно спорить со мной, Люциус, — вроде все так же спокойно произнес Волдеморт, но в его словах мне отчетливо послышалось грубое ”делай, как я сказал, раб!”.

— Да, милорд.

— Иди.

Малфой вежливо попрощался с моим Учителем и больше ничего не говоря с гордо выпрямленной спиной вышел из дома, чтобы аппарировать к себе. ”Хех, молчаливо, это да. Ни слова лишнего он не сказал, но как выразительно молчал!” — подумал я.

Ушел и Волдеморт, а я побежал наверх, где обосновалась выкупленная проститутка, чтобы… чтобы узнать об очередной серьезной проблеме.

— Лотта не может. И не будет, — гордо сообщила мне домовая эльфийка.

— Что-о?! Да как ты смеешь? Дать тебе одежду?

— Господин волен делать все, что ему угодно. Лотта накажет себя. Придавит пальцы дверью. Но Лотта — честный домовик. Лотта никогда не ухаживала за младенцами. Лотта опасается, что может навредить ребенку. За детьми всегда ухаживал Гаппи…

”Во, стерва! — подумал я. — Это меня так изящно разводят на очередную серьезную трату денег. И после такого верь, что это ”просто домовой эльф”, а не правоверная дочь Евы!”

Про обещанного Лотте приятеля-домовика я, честно говоря, за чередой событий уже совсем позабыл. ”Да что там какой-то Гаппи, если даже Забини из-за всего случившегося в последнее время отошла на второй план?! Но что же теперь делать? Ведь я — бездарен, в прямом смысле этого слова, то есть ”не одарен совсем”, в лечебной магии. Нанимать повитуху? Лекаря из Мунго? Ага-ага, с Волдемортом в соседней комнате. Покупать другого домовика? А где взять денег? Снова лезть в долги гоблинам? А если не другого, а прошлого? И где мне прямо вот сейчас искать этого Гаппи? Может быть, его уже купили и увезли далеко? Или вовсе убили? Где вообще, кстати, продаются домовики? И где… Эврика!” — меня осенила воистину одна из самых ярких идей, которые только приходили в мою голову. Ответы сразу на все вопросы ”где”, ”дешево”, ”надежно” и ”безопасно”.

Я вскочил, накинул мантию и рванул к камину.

— ”Три метлы”! — бросил я шепотку дымолетного пороха.

После того эпического кормления ”оголодалой лесной зверюшки”, а также последовавшей за этим расплаты в виде роскошного набора конфет, отношения у нас с мадам Розмертой были очень неплохими. Да и вообще, дама она такая, что лишний раз зайти пообедать и посмотреть на нее — приятно. Но сейчас мне было не до этого. Кивнув в ответ на приветливый оклик от хозяйки ”Трех метел”, я не останавливаясь выскочил из бара и быстро пошел, почти побежал, знакомой всем молодым магам дорогой.

”Что это за место такое, где точно есть очень много домовиков? Куда пытаются пристроиться выгнанные домовики? Ответ прост. Вот оно!” — кивнул я сам себе, глядя на приближающиеся башни Хогвартса.

Заходить в ворота школы волшебства я не собирался. Ведь там, понятно дело, сидит, как паук в центре своей паутины, Дамблдор, а я с ним встречаться больше не собираюсь. До конца шестого курса — уж точно. Или раньше, когда он там теперь станет материалом? Но следящие чары наверняка висят ”на вход”, а некоторая полоса вдоль стен — формально тоже территория замка. Так что, по идее, у меня может все получиться. Должно. Обязательно.

”А теперь следующий вопрос. Как быть уверенным в профпригодности, аккуратности и служебном рвении выбранного домовика? Ведь может попасться какой-нибудь мутант, как, например, Добби… Что вообще за существо это такое, которое будет преданнее любого другого служить ребенку Краучей? Конечно же…”

— Винки! — заорал я.

Тишина.

— Винки!

Снова ничего.

— Винки, мать твою за ногу!

Тихий хлопок, и хриплый, негромкий голос мне ответил:

— Винки пришла. Чего нужно от Винки молодому господину?

Я опустил взгляд и очень сильно удивился. Никогда еще я не встречал домового эльфа в таком состоянии. Эльфам не положена одежда, а эта была одета в кофточку и юбку. Однако, судя по тому, в каком состоянии находилась эта самая одежда: давно, а то и вообще никогда не стиранная, с многочисленными дырами и торчащими из них нитками — особой цены она для нее не имела. А глядя на просто чудовищный слой грязи на коже (и это для домовика, которому чтобы почиститься достаточно щелкнуть пальцами!), можно было даже заподозрить откровенный бунт против такой свободы. Ко всему прочему рожа, а по-другому это не назвать, Винки была настолько пропита, что аутентичность полностью опустившемуся бомжу была полной. И даже сейчас она держала в руках бутылку сливочного пива ростом в половину себя и, слегка покачиваясь, приложилась к ней.

Если кто-нибудь, к примеру та же Грейнджер, возьмется когда-нибудь снимать фильм про тяжелую жизнь домовых эльфов, то Винки без капли сомнения взяли бы на главную роль. И на гриме бы сэкономили, и фильм бы собрал кучу Оскаров. М-да… Вот что потеря цели существования делает с разумным и верным существом…

— Ты же сейчас бесхозный эльф, не так ли?

— Да! Винки — запятнавший себя домовой эльф! — пропищала она и пьяно икнула. — Винки так низко пала! Винки очень-очень стыдно быть свободной!

— А что случилось с твоими хозяевами?

— Мистер Крауч правильно поступил, уволив гадкую Винки!

— За что тебя уволили?

— Бедный хозяин, бедный мой хозяин! Винки больше не может ему помочь! — зашлась пьяными, истерическими рыданиями Винки.

— Так. Прекрати рыдать. Я хочу взять тебя к себе. Ты пойдешь служить мне?

От такого предложения домовушка вроде как даже немного протрезвела. Но вот ее ответ оказался для меня совершенной неожиданностью.

— Я всю свою жизнь ухаживала за Краучами, до меня моя мама ухаживать, до нее моя бабушка… Что бы они сказали, узнай о свободной Винки? И о том, что Краучи погибли, когда за ними ухаживала Винки? Позор, какой позор! — она спрятала лицо в юбку и вытерла слезы. После чего неожиданно зло посмотрела на меня и отчеканила. — Никогда! Винки лучше умрет, чем пойдет служить чужому волшебнику! Никогда! Никогда Винки не предаст их памяти. Ах бедные мои хозяева!..

”Пиздец! Вот облом так облом! — злость на весь этот мир, который будто бы сговорился, чтобы не дать мне спасти последнего Крауча, яркой волной перехлестнула мои барьеры самоконтроля. — Я сделал все что мог. Нашел деньги ценой просьбы у одного из самых страшных магов современности. Терпел Круциатус от него же. Подарил ребенку и его матери лучшие комнаты в собственном доме. Я буду отрывать от себя, со своей тарелки, отдавать ей лучшие куски… И все эти усилия должны теперь пойти прахом из-за одной слишком тупой, упившейся до потери эльфийского облика домовухи?”

— Ты, тупая дура! — ярость, наконец, нашла точку приложения, выплеснувшись на эльфийку Краучей. Бывшую эльфийку вымирающих Краучей. — Позорящая всех домовиков. Как тебя только Краучи так долго держали, а не выгнали раньше? Смотри, тварь! — я задрал рукав и сделал кольцо Долга Жизни видимым. — Узнаешь? Или все мозги вконец пропила? Это Долг. Мой Долг Жизни Барти Краучу-младшему! А знаешь, почему он все еще на мне? Понимаешь, что это означает? Эх… — я тяжело вздохнул и махнул рукой и внезапно для себя остыл. — Черт! Придется искать другой вариант! — пробормотал я и повернулся в сторону Хогсмида, но… не смог сделать и шагу.

— Добрый господин Крэбб! — Винки каким-то чудом опять оказалась передо мной и крепко-крепко обняла меня за ноги. Я взглянул на ее лицо, и мне стало даже как-то нехорошо. Никогда до этого ни в одном существе я не видел такой яростной и всепоглощающей Надежды. Надежды даже не с большой, а с огромной буквы. — Винки очень плохая и невоспитанная. Винки накажет себя сильно. Очень сильно! Очень-очень сильно! Винки исправится. Винки будет наказывать себя каждый день и каждый час. Но, пожалуйста, добрый господин. Возьмите Винки к Краучу!

— Барти Крауч-старший и Барти Крауч-младший мертвы.

— Но… как же так, — глаза ее потухли, но вспыхнули снова, в осознании.

— И больше Краучей нет. Пока нет. Но, возможно, со дня на день появится следующий…

— Возь-ми-те!!! — мозги домовушка, похоже, все же не пропила, и мою простую загадку разгадала правильно. То есть свою относительную профпригодность доказала. — Возь-ми-те Вин-ки!!! Винки будет послушной! Винки будет делать все что нужно. Винки будет верной и преданной…

— Ты можешь ухаживать за роженицей и за младенцем? — с сомнением, но отчасти впечатленный ее чувствами, спросил я.

— Винки может! — закивала та головой с такой силой, попутно молотя ей мои ноги, что среднестатистический дятел удавился бы от профессиональной зависти.

— Хм. ”Верной и преданной”, говоришь? А кому? В свой дом я могу взять только своего эльфа. Кому как не тебе это не понимать?

— Я… Я согласна.

— М-м-м?

— Я согласна, хозяин Крэбб, сэр.

— Давай договоримся с тобой так. Ты честно будешь моим эльфом. Верно и преданно, как ты говоришь. Со своей стороны, как только Крауч, он или она, пока еще не ясно, вырастет достаточно для того, чтобы пройти эмансипацию, я выгоню тебя.

— Но…

— Чтобы ты могла поступить на службу к Краучу.

— Господин! — растрогано заплакала домовая. — Хозяин! Винки будет служить вам как… как… как Краучам!

— Так. Хватит ныть. Во-первых, приведи себя в порядок. — Щелчок пальцев эльфийки, и вот одежда Винки полностью заштопана и чиста. — Во-вторых, реши все вопросы с Хогвартсом. После этого — перенеси меня в Крэбб-мэнор. Черт, нужно у Учителя попросить уроков аппарации. Задолбало быть прикованным к земле!

— Винки не была никогда в Крэбб-мэноре. Винки не может туда аппарировать… — вставила пару слов домовая.

— Ясно. Значит, пойдем через камин в Хогсмиде. Перенесешь меня к нему, когда закончишь здесь. И помни, ты скоро станешь моим домовиком, так что не нужно делать ничего, что может мне навредить. В том числе и много про меня кому-либо рассказывать. От этого может пострадать и последний Крауч… — моя новая подчиненная согласно кивнула.

С обрезанием лишних связей Винки не тянула. С хлопком появился Добби (наверное Добби, отмороженного домовика Малфоев-Поттеров я вживую здесь не видел). Стояли они далеко, о чем говорили — не знаю, но, судя по сгорбившемуся телу и поникшим ушам, с домовиком-выродком почувствовавшая свободу истинного предназначения Винки особо не миндальничала. И уже спустя всего минут пятнадцать я вышел из камина у себя дома. Вдвоем с вцепившейся в меня новой домовой.