Глава 34. Встреча с Мечтой (1/2)
И с ужасом осознал: ”Это все. Конец. Я пропал навсегда...”
Черное платье с узкой талией, широким подолом длиной в пол, длинными, до кистей рукавами и полным отсутствием декольте и разрезов удовлетворило бы даже самый пуританский вкус, если бы не пара нюансов. Во-первых, несмотря на то, что ткань платья была очень плотной, она также была достаточно обтягивающей. Поэтому правильной формы грудь женщины хоть и была полностью прикрыта материей, но тем не менее, никаких секретов женской анатомии от жадных мужских взглядов это не прятало. Зато юбка отыгрывалась за лиф: в движении ткань платья только лишь на мгновение-другое резко очерчивала правильной формы ножку, заставляя всех окружающих мужчин замирать в восхищении и не отрывать от прелестницы глаз в надежде еще раз увидеть это. А во-вторых, хех, по ткани платья были пущены узоры в виде крупных растительных орнаментов из практически прозрачного шифона или газа черного цвета, что позволяло убедиться в весьма смелом для этого общества отсутствии белья и задаться весьма и весьма закономерным вопросом: ”Что это? Дорогое вечернее платье или эротичная ночная рубашка?”
Но все это я рассмотрел потом, а сначала просто прикипел взглядом к ее лицу. Правильные, тонкие черты немного смуглого лица красавицы и отсутствие яркого и броского макияжа создавали впечатление беззащитности, но стоило только взглянуть в бездонный провал черных как южная ночь глаз, как впечатление простушки рассеивалось без следа, и перед наблюдателем женщина представала совсем в другом образе. В образе хитрой и безжалостной хищницы! Немного резковатые скулы и водопад блестящих черных локонов, спускавшихся много ниже плеч, лишь довершали и без того незабываемую красоту, способную разрубить сердце не хуже булатного кинжала.
”Итальянка или испанка. Совершенно не мой типаж! Не ласковая домашняя кошечка, как Боунс, или полудикая — Дэвис, а настоящая хищная пума. Или пантера! Но отчего же тогда теперь бесследно исчезли из моей памяти и привлекательные девчонки и пассии из моей прошлой жизни, и милашки-школьницы из этой? Почему я уверен, что мне теперь без внимания этой женщины — не жить? И вообще, что я теперь не представляю, как только раньше ел, двигался, дышал без нее всю жизнь? Как я вообще дожил до этой встречи?” — сумбурно подумал я и передернулся от бешенства.
”Сука жизнь! Ненавижу! Ненавижу любовь! Ненавижу эти наркотически-яркие чувства, за сладость которых потом приходится втридорога платить долгими мучениями! Ненавижу, но от этого сопротивление им не становится проще!
Может быть, меня опоили? Да. Точно опоили! Ебучие Малфои! Точно они! Не могу же я, будучи уже в серьезных годах, так безнадежно влюбиться с первого взгляда? Совсем без остатка, как последний сопливый мальчишка? Нет, конечно. Не могу! Точно! Фух. Стало проще. Дожить до Хогвартса и не вылезать из него! Но пока я под влиянием приворота, почему бы и не потанцевать с этой красавицей, чей добрый взгляд для меня теперь важнее всего на свете, а ласковое прикосновение может превратить ад в рай… У-у-у! Бежать!!! Срочно бежать прочь! И плевать на министра и Малфоев!” — подумал я, и побежал… к ней.
В конце концов, я уже не мальчик, и это не первая понравившаяся мне в жизни женщина. И уж страдать в уголке, подобно забитому девственнику на первой школьной дискотеке, я точно не собираюсь. Сзади кто-то весьма недовольно бурчал мне в спину на отдавленные ноги и нарушение этикета, но мне на это было абсолютно насрать. Для меня сейчас самым важным было успеть к любимой раньше всех других претендентов. И я, преодолев сначала толпу, а потом небольшую, но заметную зону отчуждения шириной в два-три человека, все же оказался около нее, опередив всех других возможных конкурентов.
— Леди, — коротко поклонился я, поднял голову и взглянул ей в глаза. По росту она пока еще была чуть выше меня, так что сделать это оказалось совсем нетрудно. — Лорд Винсент Логан Крэбб к вашим услугам. Позвольте пригласить вас на танец?
Немного не гармонирующий с ее платьем по цвету, темно-коричневый веер сделал какой-то сложный жест, но его я воспринял как однозначное согласие с моим предложением. Впрочем, сейчас я даже пинок в пах интерпретировал бы как откровенные любовные заигрывания. Вот за это я и ненавижу любовь! За то, что она проходит по моему внутреннему миру подобно стаду слонов в выставочном зале богемского стекла! За полную неспособность себя контролировать. За отключающиеся мозги. Нет уж! Мне страсть строго противопоказана. ”Но ведь немного можно, а?” — что-то робко спросило внутри меня. ”Конечно можно!” — как обычно, ответил я своему сердцу.
Как будто в ответ на мои мысли по залу растеклась отлично знакомая мне мелодия. Ох уж это прекрасно всем известное танго, с таким подходящим под ситуацию названием: ”Потерявший голову”. Все один к одному сегодня складывается. И удачно для меня. Начался бы сейчас тур какого-нибудь краковяка, пришлось бы танцевать вполглаза, повторяя жесты и формы за соседями, но танго… Значит — это судьба. А раз так, то как тут можно устоять? Никак! Видя, что женщина из робости не реагирует на мое приглашение, я взял ее за руку и потянул за собой ближе к центру зала. В конце концов, женщины если и не любят чрезмерно настойчивых, то мямлей они не любят еще больше.
Музыка нахлынула волной, настоящим девятым валом, и впервые в жизни я весь без остатка отдался танцу. Я говорил, что не люблю танцевать, что танец меня не захватывает? Чушь! Видимо, мне просто не везло и до сих пор не попадалось достойной партнерши. А эта же… Эта была достойна, во всех смыслах. Как она танцевала!
Случайно заметив периферийными зрением ошарашенные физиономии слизеринской тройки и равнодушно-заинтересованные лица других гостей, я задался вопросом ”кого же именно я пригласил?”, но почти мгновенно все тревоги были без остатка смыты невероятным ощущением роскошного женского тела, находящегося в моих руках. Такое податливое. Такое желанное. Так нежно и ласково прижимающееся к моему при отдельных па танца…
”Мое! Только мое! Никому не отдам! Всех убью! Она будет моей! Только моей!”
Три минуты незабываемого танго показались мне вечностью, в которой хотелось раствориться без остатка. Три минуты пролетели как один миг, оставив после себя лишь только горечь расставания. Я вежливо отвел так и не промолвившую ни одного слова женщину на то место, откуда, хех, взял, и отошел к своим шторам.
Вот только теперь я больше не развлекался праздным любопытством и не рассматривал со скукой все и всех подряд. Теперь мой взгляд не отрывался от так и не представившейся мне Пантеры ни на секунду. И в те мгновения, когда непрерывно перемещающаяся толпа аристократов заслоняла от меня ее роскошную фигурку, мое ревнивое воображение рисовало сотни поклонников, готовых припасть к ногам моей богини. И на внимание которых она отвечает своей благосклонностью. В такие моменты кровь приливала к голове с такой силой, что закладывало уши, а жаждой убийства я мог поделиться с двумя-тремя сотнями Отелл! К счастью, весьма быстро в монолитной стене посетителей опять возникали прорехи, так что я мог убедиться, что мое сокровище все так же одиноко стоит на своем месте… А потом все повторялось снова и снова!
Занятый своими переживаниями, я прозевал подошедших ко мне сокурсников. Малфой и Гойл, где-то потерявшие Забини, выглядели уже получше, но все равно весьма и весьма… удивленными, если сказать мягко.
— Хм… Однако, — даже известный эталон аристократического воспитания Драко Малфой не смог подобрать каких-либо других слов для начала разговора.
— Угу, — утвердительно поддакнул Грегори, глядя на меня с определенным уважением, обильно сдобренным легкой завистью и… сочувствием?
— Я, честно говоря, никак не думал, что ты примешь мои пожелания настолько… прямо.
— Наверное, не следовало ее тащить танцевать, ну… буквально тащить. За руку. Тем более — именно ее.
— Ее? А кто она? Как ее зовут?
— Она? А ты не знаешь? Это же…
— Наследник Гойл, — Малфой выразительно посмотрел на своего приятеля-вассала. Тот смешался, и фамилии или хотя бы имени так понравившейся мне женщины я не услышал. Зато услышал совсем другое.
— Лорд Крэбб. Я, конечно, в силу своего возраста и положения пока еще не специалист в этом вопросе, но мой отец всегда говорит, что месть женщины предугадать невозможно, а перенести — нереально. И лучше самому себе пустить аваду в лоб, чем дождаться воздаяния от прилюдно оскорбленной и опозоренной чистокровной ведьмы. А ведь вы, прошу меня простить, повели себя как полный…
Чего там дальше вещал мелкий обиженный блондинчик, я уже не слушал, потому что у меня внезапно появилась гораздо более серьезная проблема. Можно даже сказать, горе. В очередной раз проверив наличие предмета страсти, своей Пантеры на месте я не обнаружил. ”Кстати, надо бы подбить Малфоя на то, чтобы он меня ей нормально, как это принято в аристократическом обществе, представил. А то я даже имени этой магички, своей будущей… жены? Да, жены, не знаю”, — промелькнула у меня в голове мысль, пока я усиленно крутил головой в поисках Ее.
— Крэбб! Крэбб! Да очнись, мордредов ты сын! Ш-ш-ш, — совсем уж дико зашипел стоящий рядом Драко и сильно, за гранью всех приличий, резко дернул меня за рукав костюма.
— Что? — зло повернулся я к нему, а он глазами указал мне куда-то направо. А там… там стояла она! Но в каком виде!
Если прошлое ее платье было мечтой об утонченном, чувственном и гламурном аристократичном приеме, то нынешнее навевало совсем другие фантазии. Сухой ветер, горячие пески арены, величайшее мастерство тореадора, льющаяся из ран алая кровь… и знойные красотки-Кармен в таких вот платьях. Аналогичные, в классическом испанском стиле, очень любит сестра моего названого брата Антоннита Лусеро.
Пышный ворох ярко-красных юбок рассекал высокий, практически до самого пояса, разрез, обольстительно приоткрывающий ровную прямую ножку, затянутую в чёрного цвета колготки. Такой же черный, как сама тьма локонов ее нарочито небрежной прически, широкий пояс визуально делал ее и без того тонкую талию еще уже. Алая, в цвет юбки, с просто невероятно смелым вырезом рубаха была подвязана спереди так, чтобы открывать узкую полоску обнаженной кожи. Бордовые туфельки финальным штрихом довершали картину ее нескромного, очень нескромного, я бы даже сказал, дерзкого, танцевального костюма.
Женщина молчала, но при этом прямо и открыто смотрела мне в глаза, а ее черно-бело-красный веер на этот раз весьма призывно, без всяких шуток и недопонимания, махал именно мне и только мне. Вот только в отличие от прошлого приглашения, теперь на лице Пантеры не было ни удивления, ни холодного отторжения, а только призыв и горячее нетерпение. Но какое-то хищное, я бы так сказал, нетерпение… Такое могло бы быть на лице паучихи, приглашающей паука к себе ”на вечерний чай”. Или у пантеры, облизывающейся на жирного глупого барана…
”Что за глупости лезут мне в голову?..”
Сглотнув и вытерев отчего-то вспотевшие ладони, я замешкался, но тут в спину меня толкнул Малфой и зашипел:
— Дурак! Приглашай ее! Видишь? Тебя зовут!
С каждым следующим шагом, обретая неожиданно для себя все больше и больше уверенности, я подошел к Пантере и склонился в вежливом поклоне.
— Леди? Позвольте приглас…