Глава 25. Очередной разговор с Дамблдором (1/2)
Когда на следующий после первого испытания Турнира Трех Волшебников день, сразу поутру меня вызвали в кабинет к Дамблдору, нельзя сказать, что я немного испугался. Честно скажу, я реально так забздел. Все же такой резкий вызов: вместо первого урока, даже завтрак не дали доесть и письма прочитать, причем отвела меня в башню в буквальном смысле за ручку лично декан Спраут, спокойствия совсем не добавляет. Не с моими скелетами в шкафу и инферналами в Тайной комнате… ”Он знает! Он знает! Он знает! Он все знает! Мне пиздец!!!” — билась у меня в голове одна-единственная мысль. И даже гнусненькая насмешка совести: ”Пришла пора отвечать за совершенное! Ну так тебе к северному климату не привыкать, приживешься и в Азкабане…” — меня совсем не успокаивала, а только, наоборот, навевала тоску обреченности.
”Что делать? Бежать? А куда и как? Схватить какую-нибудь первоклашку в заложники? Только этого мне для полного комплекта не хватало! Понадеяться на Крауча? Так он первый же меня с криками ”пожирательское отродье” и заавадит на месте, чтобы я случайно или намеренно не проболтался и не сломал ему всю игру! Что же делать, что же делать, что же делать…” С такими мыслями я готов был встретиться в кабинете директора с конвойной группой авроров, и даже начал было мысленно выстраивать свою защиту на скором суде, но… Видимо, судьба решила в качестве разнообразия чуть-чуть сжалиться надо мной.
В кабинете, кроме заметно усталого и какого-то помятого Дамблдора, я никого не встретил. Но, выдохнув и слегка расслабившись, вспомнил, что живу-то я вообще-то в магическом мире. И это означает, что если ”я” и ”не вижу” лишних ушей (Спраут привела меня и ушла), это не означает, что их на самом деле здесь нет. Мантии-невидимки, заклинания, отвод глаз, анимагия, артефакты, портреты… Да хоть слуховые отверстия в стенах, что для средневекового замка не есть что-то совсем уж запредельное, а совсем наоборот — древние строители те еще затейники были.
Вежливо поприветствовав меня (услышать из уст этого старика ”лорд Крэбб” — бесценно, жаль, что в такой момент это лишь подчеркнуло величину надвигающихся на меня проблем) и усадив в мягкое кресло напротив своего тронообразного, Дамблдор предложил мне стандартное угощение в виде чая и лимонных долек. Угощения я спокойно принял, слегка вкусил и поставил тару на широкий подлокотник (ибо руки дрожали не по-детски), всем своим видом показывая готовность к разговору.
”Хоть бы это был очередной фолиант для копирования! Пусть два! Даже три! Да хоть десяток!” — сам не веря в то, о чем молил судьбу, думал я. Вспомнив о том, что лучшая защита — это нападение, я пошел в атаку. Пусть начало переговоров я, таким образом, и проиграл, но неизвестность стала для меня совсем уж невыносимой:
— Директор, вы как-то устало выглядите.
— Увы, — грустно пожал плечами Дамблдор, и проникновенно продолжил: — Годы мои уже не такие, чтобы можно было о них легко и просто забыть. Мальчик мой, прости, я только сейчас выкроил время на то чтобы выразить тебе свои соболезнования. Я должен был поддержать тебя в тяжелую минуту, но… Прости, не сделал этого. Крепись. Увы, жизнь такая сложная временами штука, что без тяжелых решений в ней никак не обойтись. Я понимаю, у тебя не было выбора, но помни, убийство раскалывает душу, и только силой любви и верности можно одержать настоящую победу. Любви к своим товарищам, к своей родной стране, к друзьям, что живут с тобой… к британскому магическому обществу. Ведь ты, как настоящий хаффлпаффец, несмотря на некоторую… хм, долю слизеринскости, должен отлично это понимать, не так ли?
— Э-э-э, — только и смог пораженно проблеять я. Это настолько сильно было непохоже на наш прошлый разговор с откровенным толчком в спину в объятья Волдеморта, что даже отступивший было страх опять постучался мне в висок. Пусть в несколько другой и ослабленной форме, но, тем не менее, мне стало как-то сильно не по себе. ”Дамблдор часом не перенапрягся от весьма неоднозначных событий турнира и не попутал ли случайно меня с Поттером? Или?.. — Ужасная мысль вновь заставила холодный пот бойким ручейком покатиться по моей спине. — Или не случайно? И не попутал? Что если я настолько сильно влез в канон, что мне предстоит теперь некая весьма серьезная роль? Или, что гораздо хуже, теперь я — Мальчик-из-пророчества? Не-е-ет! Уж не лучше ли такой альтернативы — Азкабан?!” Между тем Дамблдор продолжал разоряться. Причем нес он такую пургу: про патриотизм, про ”запретные враждебные силы”, про крепость духа и смирение — что мои брови, несмотря на постоянно тренируемый самоконтроль, постарались уползти куда-то на затылок. Однако, несмотря на глупость смысловой начинки, такая вера в свои слова звучала из уст директора, что после очередной сентенции о том, что ”не стоит хранить в себе тяжелые тайны, а лучше их разделить с тем, кто сможет с одной стороны их сохранить, а с другой подставит плечо под тяжелый груз…”, я чуть было не сломался. У меня как-то сама, незаметно появилась мысль: ”Может, попытаться, пока директор в таком лиричном настроении, сознаться и попробовать навести мосты…”
”Ужас! — я еле-еле успел опомниться и захлопнуть рот, нарочно больно прикусив свой непокорный язык. — Вот как, как у него такое получается? Каким монстром нужно быть, чтобы на одном лишь убеждении, словесном, чуть не вскрыть меня до донышка, несмотря на защитную печать? Ведь как тогда это сформулировала Хельга Хаффлпафф: ”…никто не сможет без твоего истинного желания прочесть твои мысли…” А тут ничего такого и нет! Простое, черт его подери, убеждение!
Вот тебе и наглядный пример мастерского использования отлично подобранной маски ”сошедший с ума старик”. Сначала напугать меня до усрачки, затем дать понять, что вообще разговор совсем не о том, дать мне расслабиться, а потом раз — и в дамки!” Не-не-не: ”пулемет я вам не дам”. Как говорил еще папаша Броневой-Мюллер, ”что знают двое, знает и свинья”! Так что если я не проболтаюсь, то и Темному Лорду тогда случайно или специально слить меня будет нельзя.
Тем временем ария Дамблдора ”враги Общего Блага и стройные ряды борцов за все хорошее против всего плохого” продолжалась. И наконец-то из образных пассажей вроде ”даже умирая от жажды нельзя, пить гнилую воду из болота” я расшифровал, что мне пытается вложить в голову Дамблдор. И эта мысль была настолько неожиданной, что в правильность понимания я не поверил и вынужден был уточнить:
— Погодите, директор. Вы что, считаете, что я продался… русским?
— Ну, видишь ли, мои знакомые поведали, что русские тобой очень сильно заинтересовались. И мне пока не ясна причина такого интереса. Не хочешь ли объяснить, мальчик мой?
— Так. — Не хватало еще и здесь, на ровном месте и ни за что, напороться на серьезные проблемы. И так их полно. — Я могу дать непреложный обет, что за последние лет пятнадцать Винсент Логан Крэбб общался с русскими магами считаное число раз. Только во время моего второго гильдейского контракта. А тот был охотничий, и на нем ничего против Британии не замышлялось. Как и за тоже. Вообще о ней мы практически не разговаривали.
— Хм… Непреложный обет… — проговорил в пустоту Дамблдор, задумался о чем-то своем, а потом резко упер в меня свой абсолютно твердый и ясный взгляд. — Мальчик мой. Ты зря так опрометчиво спокойно относишься к этим азиатам. Доверие — это не то, что можно, без серьезных потерь в будущем, позволить себе, общаясь с восточными магами. Несмотря на то что ты по законам магии и Министерства — взрослый полноправный лорд, реально, уж извини меня за правду, ты все еще остаешься обычным мальчиком с соответствующим возрасту опытом. И любой опытный человек может несколькими словами вызнать у тебя все секреты и принудить, формально не принуждая, к чему-то очень нехорошему.
”О, да! Не спорю! Один такой сидит прямо передо мной. Будь благословенна Хельга с ее защитой, иначе из меня бы уже тянули жилы на первой попавшейся дыбе”, — подумал я.
Между тем директор продолжил:
— Если ты захочешь мне что-нибудь рассказать или тебе будет нужна помощь или совет, ты всегда можешь обратиться ко мне. Так будет лучше для всех.
— Благодарю, директор. Я запомню. Но пока мне не нужна никакая помощь. — ”Тем более, в итоге обходящаяся настолько дорого, как твоя”.
— Ты зря так пренебрежительно недооцениваешь этих восточных уб… хм, магов. Они очень и очень коварны. Они всегда желали нашей стране вреда и только вреда, не останавливаясь ни перед чем. Я могу, для лучшего понимания, перечислить тебе только самые страшные их преступления. Для начала, используя темнейшую магию человеческих жертвоприношений, они сломали установленный еще самим Мерлином полог над Островами, и войска Вильгельма-Ублюдка вторглись в Англию, на долгие года захватив власть в Британии. Погибло очень много англичан, и магглов и магов, потому что войска континентальных магглов возглавляли абсолютно чужие нам франкские маги. Потом, всецело противясь наступлению общего блага… — ”Во как! Наступлению!” — про себя отметил я, — они веками казнили наших просветителей и советников. Это так естественно для диких азиатов: сначала просить о помощи, а потом казнить принесших ее. Позже мы, уже совместно с франками, всеми силами пытались вмешаться в перманентную гражданскую войну русских магов, но в ответ те лишь безжалостно истребляли наших магов и магглов, на время прекратив свою кровавую грызню. А уж сколько крови на руках этого поколения русских магов! Ты даже представить себе не можешь, сколько сыновей и дочерей лучших семей Британии и Континента, желающих азиатам одного лишь только добра, полегло в диких лесах Московии, в безнадежных попытках спасти этих азиатов от многовекового варварства! Тысячи! Тысячи магов со всего мира были жестоко казнены московитами! Я уж не говорю о том, что под надуманным предлогом они посадили в тюрьму моего лучшего друга детства, где он до сих пор мучается в тщетной надежде на освобождение. Так же бедная Германия, страна с древней магической культурой, хоть и не очень нам дружелюбна, но все равно ничем не заслужила такого серьезного наказания: на пятьдесят лет была закрыта единственная германская школа магии! Ты можешь себе представить Британию без Хогвартса? Нет? А вот большинство бедных немецких молодых магов вот так вот наказали. Ни за что! И все эти годы, вместо того, чтобы с друзьями и соседями учиться у себя дома, бедные дети вынуждены, как бездомные, ездить учиться в другие страны. К совершенно чужим им людям! Впечатлен?
Я обалдело кивнул. Чтобы так вывернуть историю, нужно кушать что-то посерьезнее лимонных долек. Но, взглянув в глаза Дамблдора, я понял, что все гораздо хуже. Сидящий передо мной коренной англичанин и директор британской школы магии ничуть не играет, а истово верит в свои слова. М-да. Такому даже намекать на то, что я в ”прошлой жизни”, как я планировал залегендировать перед Волдемортом память взрослого человека, был русским — смертельно опасно. Проще признаться в собственноручном возрождении Волдеморта, во всяком случае из Азкабана, бывает, возвращаются, а с того света — нет! Но, все же, кое-что следовало немного уточнить: