Глава 11. "Триумфальное" возвращение в Хогвартс (1/2)

Возвращение в Хогвартс новоявленного лорда не сопровождалось праздничным салютом или торжественными фанфарами. Никто не ждал меня у ворот с хлебом-солью, никто не раскатывал красную ковровую дорожку, никто не желал припасть ниц и поцеловать край моей мантии… И это правильно, иначе для чего я специально так подгадывал время возвращения, чтобы все дети и учителя точно были на уроках?

Никого не встретив по дороге, я добрался до факультетской спальни, кинул в сундук сумку с вещами и быстрым шагом отправился в свой личный читальный зал.

— Устав Хогвартса. Том о правах и обязанностях полноценных признанных лордов, обучающихся в школе, — сказал я в пустоту стойки библиотекарши старой советской районной детской библиотеки. Выручай-комната все еще продолжала принимать именно такой вид, несмотря на то, что пару раз я пытался представить себе отделанные мрамором залы Публички.

Тем временем на пюпитре передо мной появился толстый том Кодекса Хогвартса, услужливо раскрытый на нужной странице.

”Права, права, права…” — бормотал я, вчитываясь в вычурные строчки основного закона для всех учеников британской школы магии, и чем дальше, тем выше вверх лезли мои брови. Ибо прав у меня было… ну просто неприлично много!

Свободный выход из Хогвартса в любое время. В том числе, право не ночевать в его стенах любое количество ночей подряд.

Свободное посещение занятий. Официально свободное, а не как сейчас — ненаказуемое, но порицаемое. Именно порицаемое, как иначе назвать то, что за прогул могут назначить отработку, на которой можно спокойно филонить? Просто ученики, видимо, достаточно разумны, чтобы настолько открыто и нагло не идти наперекор системе.

Право на пищу, то есть обязанность администрации кормить и поить меня сохранялась в полном объеме, причем теперь я еще мог разнообразить меню по своему собственному желанию в весьма широких пределах. Ура! Наконец-то уйдет в прошлое мерзкий тыквенный сок на завтраки и да здравствует нормальный чай. А уж отличнейшие стейки с кровью и рыбка… м-м-м. Аж слюнки потекли! Самое главное, что это не будет мне стоить ни одного лишнего кната! За все платит Хогвартс: ”…за высокую честь учить в своих стенах лорда…”

”Лорд не должен нести урона ни в чем. Дела лорда невероятно важны. И другие ученики, и профессора не должны мешать ему вести их так, как подобает по родовому Кодексу. Поэтому администрация обязана предоставить лорду соответствующие его статусу апартаменты…”

Ох-хо-хо! Личная квартира! Спальня, кабинет, туалет и ванная комната! О-о-о! Я просто в экстазе! Личный туалет и душ! Понять счастье этого может только тот, кто долго прожил в общежитии или казарме. Или вообще — в поле…

Что-то все подозрительно слишком шикарно. Так. А когда в последний раз в Хогвартсе учился полноправный лорд? Мда… Тысяча семисотый год. Давненько. Хм. Или просто с такими правилами, с которыми возможный ученик лордского достоинства будет обязательно ознакомлен, директора не спешат приглашать в школу эмансипированных, как источник серьезного возмущения для остальных школьников? Вполне реально. Ни за что не поверю, что за почти триста лет я тут единственный, кто принял бразды правления родом в столь юном возрасте.

Так. С правами понятно. Что там у меня с обязанностями?

Смешно, но обязанность профессоров учить перетекает в обязанность эмансипированного ученика учиться. Вполне логично — раз ты взрослый, то и следить за собой должен сам. Профессора тебе помогут, но палкой загонять в учебу не будут. Сам умный и должен понимать, что к чему.

Наказания… О! Это вообще песня. Итак. За неуспеваемость с меня преподавателям разрешено снимать баллы. Вполне корректно, но совершенно не действенно, особенно на нашем факультете. Дальше. Многофутовый реферат? Смешно! Прыткопишущее перо равнодушно перепишет под мою диктовку сколько угодно параграфов из учебника. Отработки? Мне могут назначить отработки, однако как полноправный лорд по Кодексу Хогвартса я имею право признать отработки задевающими мое достоинство. И забить на них. То есть не забить, а администрация может назначить мне отработку другого типа, которую… я точно так же могу признать недостойной моего лордства! И так далее, пока наиболее умному участнику конфликта не придет в голову мысль оставить студента в покое, чтобы не позориться своим бессилием.

Единственное, от чего я не мог никак отвертеться, это, как ни парадоксально, телесные наказания. Но опять же, после их получения, я могу посчитать себя оскорбленным и вызвать экзекутора или назначившего наказание на дуэль. Дуэли, кстати, могли проходить как чисто на ”белом” оружии, совсем без магии (таких дуэлей в магическом мире, как я поискал, не случалось уже больше пятисот лет. Отголосок тех времен, когда маги не прятались еще за Статутом и часто встревали в жизнь обычных аристократов), так и ”только магия” (самая распространенная в последнее время) или ”железо и магия”. Глупое на первый взгляд использование ”железа” — это тяжкое наследие древних времен, когда в большинстве своем маги были слабее, а противники — драконы и магические расы, гораздо сильнее магглов — единственными оставшимися в наши времена естественными врагами магов. В те стародавние времена недостаток магической мощи и знаний волшебники возмещали либо ритуалистикой, что долго и не всегда применимо, либо использованием различных артефактов. Так что ”железом” в этом случае могло быть все, что угодно, начиная от обычного маггловского засапожного ножа и заканчивая анимированными доспехами и големами. Того же Годрика вспомнить с изготовленным по его личному заказу гоблинами волшебным мечом. Да и Флитвик на нашей тренировке-отработке как раз показал класс в подготовке к дуэли типа: ”железо и магия”.

Ладно. Возвращаясь к телесным наказаниям: сейчас они отменены, или, как мне намекал Дамблдор, приостановлены, так что и тут бояться мне нечего.

Итак, в итоге, будучи лордом, я официально могу стать неподсудным и делать в Хогвартсе, что захочу. В теории. На практике же, естественно, если я буду вести себя похабно или, хуже того, ломать Дамблдору его планы, меня начнут различными ”неуставными” мерами прессовать. Начиная от простейшего бойкота и подзуживания учеников превратить мою жизнь в ад, через всякие тонкости и спорности Кодекса вроде ”директор и верховный судья здесь я, и решаю, что правильно, тоже я”, — и к закономерному концу истории в форме не смертельного ”несчастного случая”, как с бедной Салли. Так что нужно вспомнить и воспользоваться английской, кстати, поговоркой: ”Не все, что можно делать безнаказанно, стоит делать”. То есть сидеть относительно тихо и ни в коем случае не идти на конфликт с Дамблдором. Книги из библиотеки Основателей, пусть и в меньшем объеме, для него копировать все равно придется (кстати, не забыть подготовить список для Волдеморта, быть может, ему будет это интересно). Но отработки ”каждый день и до конца Хогвартса” — перебьются. Время мне теперь очень дорого.

Из Выручай-комнаты я вышел совсем уже успокоившимся. Мои планы не должны были пострадать от сменившегося статуса. Более того, конечно, в глубине души я надеялся, что привилегии от лордства должны быть существенными, но не ожидал настолько огромной удачи. По сути своей я теперь волен был совсем забросить учебу и сосредоточиться на своих проработанных еще в мэноре планах, и никто мне ничего не мог бы сделать, но… Вот только я слегка ошибся факультетом. Был бы слизеринцем, все окружающие только плечами равнодушно пожали, но на нашем факультете такое поведение — это откровенный моветон. Ребята меня не поймут, да и учебу как раз следует не забрасывать, а максимально форсировать, ибо на шестом-седьмом курсе я буду слишком занят войной.

За разбором документов и размышлениями о будущем время пролетело совершенно незаметно. И только войдя в гостиную факультета, я осознал, что занятия уже давно закончились, дети успели пообедать и теперь убивают время в своих немудреных развлечениях. А еще то, что они по мне очень сильно соскучились.

— Винс! Ты вернулся! — у меня на шее повисла мисс Мун. И тут же совершенно простодушно поведала мне причину своей радости. — А нам сказали, что ты теперь лорд и доучиваться будешь у себя дома. А без тебя на зельях меня Снейп валит!

Здорово, черт возьми. Это, конечно, не у крестного на блинах, то есть, учитывая его национальность, на тортилье, но все равно приятно. Любят меня, ждут… Вон, десятка полтора младшеклассников в ожидании своей очереди выразить мне радость встречи образовали вокруг меня небольшую толпу. А вот чистокровные отпрыски старых родов прореагировали совершенно по-другому. Аккуратный легкий поклон, негромкое, полное внутреннего достоинства приветствие формата ”младший — старшему” и обязательное вежливое обращение ”лорд Крэбб”. Но даже и это тоже приятно. Чай, не круциатус от Крэбба. Чувствуешь себя, как будто вернулся домой, в большую дружную семью.

Правда, приблизительно на пятой минуте мне эти танцы слегка надоели, и я скомандовал ”без чинов”:

— Так. Ребята, — кивнул я чистокровным. — На полном серьезе. Для вас всех я все тот же ”Винс”, что и раньше. Во всяком случае, не в совсем уж официальных случаях.

— Отлично!

— Мы согласны!

— Мы верили в тебя!

— Это же наш Винс! — загомонила вокруг меня малышня.

— А может, он недостоин называть нас просто по имени? А, лорд Крэбб? Проклятый отцеубийца! — послышался громкий, ломкий мальчишеский голос. Факультет замолчал, а некоторые младшие даже отшатнулись от меня.

”Чую, чую влияние любителя лимонных долек! Здравствуйте, мистер агент влияния и шпион директора Альбуса Дамблдора на факультете Хаффлпафф!” — Итак. Мэттью Барнетт. Второкурсник. Магглорожденный или, по смутным слухам, возможно, полукровка. До этого ни в чем таком замечен не был. Во всяком случае ни мной, ни слухами.

— Так. Похоже, нужно кое-что объяснить. Жаль, ни у кого нет артефактных очков…

— У меня есть! — быстро сказала Сьюзен и смутилась от скрестившихся на ней взглядов всего факультета. — Ну… мне тетя подарила. На всякий случай.

— Неси!

— Я сейчас! — по счастью, ранее заработанного мной авторитета хватило, чтобы Боунс выполнила мою просьбу, а не, к примеру, презрительно фыркнула и отвернулась.

Вскоре Сьюзен вернулась в гостиную, где, похоже, собрался весь факультет, и протянула мне монокль, брат близнец которого прописался в правом глазу у главы Департамента магического правопорядка.

— Возьми.

— Нет, Сьюз. Спасибо. Но воспользуйся им сама. Внимательно посмотри на меня и расскажи всем абсолютно без утайки все, что ты увидишь.

И опять девушка меня послушалась. Вставила монокль в правый глаз, зажмурила левый, что-то прошептала и махнула волшебной палочкой…

— Вижу метку отцеубийцы.

— Я же говорил! Я был прав! — с гордой яростью борца за правду закричал Барнетт.

Факультет недовольно заворчал. И ворчание все нарастало и нарастало, пока Боунс со словами ”больше ничего нет” не вытащила монокль глаза. Ворчание резко потеряло приблизительно половину своей силы. Чистокровные и полукровки из сильных магических родов сразу же поняли, что это означает. Но остались еще и другие…

— Мы должны изгнать его с факультета! Мы должны наказать… — зашелся в праведном гневе Барнетт.

— На нем нет клейма предателя крови, — прервал обличительный словесный понос младшего товарища староста.

— Ну и что?

— Объясните ему кто-нибудь! Я лицо заинтересованное, — попросил я. ”А еще я нифига точно не знаю! Пусть уж кто-то другой раскроет магглорожденному глаза на неприглядную правду”.

Прочитать небольшую лекцию вызвался мой одноклассник Эрни Макмиллан.

— Вот скажите мне, кто из вас хорошо знает маггловское общество? Вот ты? Тогда ответь на следующий вопрос: что будет, если родители обращаются со своим ребенком плохо или даже жестоко?

— Ну, у них будут проблемы. Штрафы. Суд. Вплоть до изъятия ребенка и тюремного срока для таких родителей, — сказал как о чем-то естественном кто-то из магглорожденных. Совершенно естественном для магглов, но диком, судя по открытым в изумлении ртам, для детей магов.

— В отличие от магглов, в британском магическом законодательстве нет такого преступления, как ”жестокое обращение с детьми”. Все еще не ясно? Тогда говорю по-простому. Глава семьи, лорд или леди могут сделать с младшими членами, в том числе со своими наследниками, все, что будет им угодно. Например, на прошлых каникулах, когда вы, мистер Барнетт, наслаждались семейным теплом и уютом, подарками на рождество и, быть может, огромной индейкой, Винсента в подвале его родного мэнора пытали круциатусом...

”Хм. Однако, скрыть что-либо в магическом мире практически невозможно. Интересно, а кто проболтался? Какой-нибудь Малфой? Или Снейп?” — подумал я. Тем временем лекция продолжалась.

— …пытал собственный отец, — факультет ахнул. — И никто, даже те, кто отлично знал об этом, ничего никому не сказали. А если бы и сказали, то даже ДМП ничего бы не могло сделать. Нужно официальное обращение в ДМП непосредственно от пострадавшего или его родственника, но его бы никто никогда не сделал. И знаешь почему? Именно потому, что дети до определенного возраста, который называется совершеннолетием, не имеют практически никаких прав!

— Но это дикость! Весь мир уже давно… — заблажил второкурсник, но Эрни его перебил.

— Это наш мир. Магический мир. В нем свои законы! Наши, в том числе и твои, законы. И извольте их знать, мистер Барнетт! — жестко, чрезвычайно жестко даже для взрослого, не то что для спокойного и покладистого хаффлпаффца, отчеканил Макмиллан.

”Вот, значит, какое у тебя хобби и оно же больное место, Эрни. Учту”.

— Более того. Если не имеющий прав отпрыск попробует главу семьи убить, то волей самой Матери-Магии, защищающей своих детей, удачливый отцеубийца станет предателем крови!

”Хорошо бы тебе, Эрни, никогда не узнать, как именно Мать-Магия ”любит своих детей”. Это же не любовь — это настоящая ебля!”

— Это у магглов может процветать брато- и отцеубийство. Магический мир такого не терпит!

”Если вспомнить, насколько в Магической Британии все близкие родственники, то еще как терпит, Эрни. Но я, сам понимаешь, не буду тебя поправлять…”

— Однако бывают случаи, когда убийство все же происходит, но убивший отца не становится предателем крови. Отцеубийцей — да, но предателем крови — нет. Редко, но бывает. Такое случается, например, если смерть причинена по неосторожности, или глава рода сошел с ума, либо сама Мать-Магия вела палочку убийцы. А судя по тому, что Винсент стал сразу совершеннолетним и лордом, то никаких претензий у Магии к нему не возникло. А если нет претензий у Магии, то обычно нет претензий и у магов.