Интерлюдия 7 (1/2)
В небольшой келье одного из множества запрятанных в холмах Италии католических монастырей спорили два совершенно обыкновенных на вид монаха. Среди толпы людей в рясах, спешащих на вечернюю службу, ничто не выдавало в них важных персон, вот только Винсент Крэбб, увидь он обоих, сразу бы узнал в них ”Прокурора” и ”Судью”. Двое монахов хотя и были в разных рангах, но из-за давней дружбы могли себе позволить совсем простое общение друг с другом — и оно сейчас перешло уже практически в ссору.
— …Мы об этом с тобой спорим всю свою жизнь, с тех пор как нашли тот тайник со списком пророчества! — устало говорил Судья.
— Ага… И епитимья тогда была… У меня до сих пор шрамы на спине! Из-за тебя, Хорхе! Не полез бы ты ту трухлятину ломать, а просто прибрался бы на чердаке, ничего бы этого не было! — горячился Прокурор.
— Вот именно. И были бы мы простыми служками…
— Возможно…
— Ладно, Павел. Что там с нашим Наглецом?
— Все лето спокойно сидит в поместье Риккардо де Лусеро. Вместе с сыном главы рода непрерывно веселится и проказничает по мелочи, с дочерью — учится танцам. Ну а у самого лорда на следующий год собирается учиться фехтованию. Загорелся дестрезой…
— Информация точная?
— Риккардо Мигель де Лусеро хоть и богомерзкий колдун, но верный сын нашей Матери-Церкви. Он, как и вся его семья, регулярно исповедуется, так что ему дана индульгенция за грех колдовства… А его дочь, ты же помнишь информацию о ее работах…
— Помню. Если бы она поменьше танцевала, а побольше работала над своим проектом, то, быть может, Исцеление уже было бы даровано нам Господом.
— Грустно, что мы не можем ее заставить…
— Эй! Даже и не думайте! Не передавите там! Оттолкнуть человека, который сможет, к вящей славе Господа, выращивать уникальные растения, — это будет непростительным грехом для нас!
— А ведь она, быть может, когда-нибудь сумеет, с Божьей помощью, взрастить растение, лечащее…
— Молчи! Даже у стен есть уши! Даже здесь!
— Прости, Хорхе…
— Надеюсь, ее хорошо охраняют?
— Да. Заодно и за Наглецом присматривают.
— Наглец не их забота. Пусть сконцентрируются на своей главной задаче. С головы Антонниты Марии де Сокорро де Лусеро-и-Кармона не должен даже волосок упасть!
— Не в ущерб же…
— Все равно! Она для нас полностью соответствует значению своего имени — ”неоценимая”. Так что, Павел, наложи на своих любителей работать по совместительству строгую епитимью!
— Хорошо.