Глава 8. Способы решения проблемы, или Как на елку влезть — и плевать на ободранную шкуру! (1/2)

Можно с уверенностью сказать, что после рождественских каникул в Хогвартс вернулся совсем другой Винсент Крэбб. Как мало оказалось нужно, чтобы вернуть меня с ”небес” восхищения новым детством и магией на ”землю” злой реальности.

Бешенство! Все первое время в Хогвартсе меня обуревало дикое бешенство. Хорошо еще, что ни Дамблдор, ни Уизли, ни Малфой меня не трогали, иначе я не знаю, что бы сотворил с ними. И с собой.

Круциатус! Сколько боли и унижения я получил! Хватит! Покруциатили меня вволю, и всё! Больше такого не повторится! Извини, мистер Крэбб, но тебе реально не повезло! Я, может быть, и мог бы согласиться, что рыльце у меня в пушку, что я действительно заслужил наказание… Но не такое же! Чертов садист! А уж то, что ты одолжил своего единственного сына блядским Малфоям! На пытки! Где, гад, защита рода? Тварь! Трындец тебе!

Ограбил, сдал… Не-е-е. С таким ”отцом” ловить мне нечего. Я отложил все: учебу, факультетские развлечения, тупо забивал на отработки, кроме проходящих у деканов, — и непрерывно читал, читал и читал в Выручай-комнате исторические архивы, в которых хоть краем упоминалась возможность изменить или скинуть проклятье. Папашка с такими заскоками может кони двинуть в любой момент, а куковать сквибом мне совсем неохота. Решать проблему нужно, и причем в ближайшее время решать.

Ко всему прочему, когда я буквально на следующий же день по приезде в Хогвартс попал к мадам Помфри, она очень и очень была недовольна результатами моего обследования. Столько круциатусов подряд от взгляда опытного колдомедика не спрятать. И никто прятать не собирался. Увы, сделать она ничего не могла без моего заявления, а я по понятным причинам такой глупости делать не собирался. Воспитание — прерогатива рода, и пускать туда кого-то со стороны никто никогда не будет, если не хочет на выходе получить абсолютно чуждую личность во внешней форме своего родного наследника. А полезь я в бутылку и поищи у кого-нибудь правды — от меня бы презрительно отвернулись даже Уизли, как от последнего труса, слабака и предателя.

Редкий в последнее время веселый момент — по какой именно причине я попал в Больничное крыло. Просто на первом же завтраке, чтобы избавиться от по-прежнему плющивших меня ударов семени в мозг, капнул из купленной в аптеке бутылочки в свой кубок с тыквенным соком. Глотнул и сразу понял, что зря я не поверил экспертному мнению аптекаря. Судя по потекшей из носа крови, дело с моим избыточным вожделением было не столько в половом созревании, сколько в… Я обернулся в сторону стола Слизерина. Трейси Дэвис мой пристальный взгляд долго выдержать не смогла и смущенно отвернулась. Я-я-ясно… Зря я плохо о Дамблдоре тогда подумал. Совсем не он меня опоил… Провожаемый понимающими смешками девчонок и уважительными кивками парней, я отправился чистить организм к мадам Помфри. Провести сложные ритуально-колдомедицинские процедуры своими силами, несмотря на одаренность в целительстве, я не решился. Но знаменитый колдомедик дело свое знала на двенадцать из десяти. Так что уже через пару дней я смог смотреть на женщин спокойно, как на личностей, а не как дикий и голодный пес смотрит на кусок мяса в руках у человека.

Конечно, пропуски занятий и наглое и откровенное попрание школьных правил (вроде того, например, как явиться на отработку к Хагриду и, дождавшись, пока он уйдет к себе в домик, свалить чисто по-английски) спустить мне просто так не могли. Никто на нашем факультете за баллами особо не гонялся, но и терять их, как какие-то гриффиндорцы, из-за дисциплинарных взысканий никто не желал. Это было просто стыдно для Хаффлпаффа. Поэтому сначала мне пытался промыть мозги Диггори, за ним декан Спраут. Хотя, как по мне, не так уж чтобы особо руководство Хаффлпаффа старалось меня прижать. Помнили же, каким именно образом я получил большую часть своих отработок. Так, пообщались чисто для галочки: ”работа проведена, результат отрицательный”. Да и что они мне могли сделать, кроме как поговорить? Хотя нет, могли. Но до такого не опустились. Ну и когда они расписались в своем полном бессилии, пришел черед тяжелой артиллерии.

Тяжелая артиллерия Хогвартса — это Макгонагалл и, естественно, его белейшество Альбус Дамблдор. Минерва отступилась от меня быстро, можно даже сказать, привычно. У нее было время выработать нужный рефлекс — чай, не первый год деканствует над Гриффиндором. И результаты стиля ее руководства отлично видны по воспитанности большинства выпускников ало-золотого факультета. И я тут даже не Близнецов имею в виду. Помимо Уизли есть еще куча примеров.

А вот директор… Директор меня поразил.

И испугал.

Реально испугал.

На классических Поттер-стайл посиделках, вместо проповедования общего блага и дела света, старый маг начал мне рассказывать истории в стиле: ”С рождения Томми пай-мальчиком был. Имел Томми хобби, магичить любил…”

Например, я услышал, как Реддл узнал о своей способности говорить со змеями. Просто однажды педофильские потребности повадившегося ”опекать” приют спонсора дошли и до молодого мальчика Тома. И только укус живущей в террариуме у богатого насильника кобры смог спасти будущего Темного Лорда от унижения. После этой детской, к счастью только моральной, травмы Волдеморт настолько люто возненавидел всех ”нетрадиционно ориентированных”, что даже весьма строгие в этой области правила чистокровных магических семей казались в сравнении верхом либерализма. При малейшей тени подозрения в мужеложестве Волдеморт безжалостно легилиментил любого своего слугу ”до донышка” и, получая даже легкий намек на обоснованность, с беспредельной жестокостью казнил. Причем невзирая на пользу делу и будущие политические последствия. Да и любви к магглам это ему тоже не прибавило.

Я услышал и историю первой настоящей любви Реддла. Девушка из чистокровной семьи грубо отвергла ухаживания пусть и красивого-умного, но нищего полукровки. Вся ее семья позднее погибла в магической войне, и Волдеморт ничуть не скрывал, кто и за что отправил их на свидание с Вечной Леди. Кстати, именно желая выплеснуть злобу на женщин, Реддл прикончил бедняжку Миртл. Хотел, конечно, совсем не ее, но девушка-будущее-привидение реально оказалась не в нужном месте не в нужное время.

И таких историй из жизни ”простого слизеринского мальчика” мне было рассказано целое море. В детстве, начиная с садика, чем-то подобным про вождей революции меня пичкали до полного заворота мозгов. Но нет. В отличие от педагогов позднего СССР, у Дамблдора пропаганда явно была профильным и постоянно совершенствуемым навыком. Поэтому только мое прежнее житье-бытье при совершенно адском накале информационной войны позволило мне в какой-то мере распознать и заблокировать атаку на свои мозги. И то — только частично, ибо пару раз я поймал себя на сочувствии к Тому. Причем, повторяю, делалось это без всякой магии. Высший класс. Мне до такого, честно признаюсь себе, никогда не дорасти.

Конечно, все это рассказывалось с осуждением, но таким легким, что его можно было считать обязательной мантрой, которая даже у подготовленного слушателя отфильтруется, не оставив в формируемой ментальной закладке никакого следа, а уж у простого… Грубо говоря, Дамблдор без конца распинался, каким умным учеником и перспективным магом был Том Реддл, даже ставил мне в пример, что он был весьма послушным порядкам Хогвартса старостой, — а потом парой слов добавлял без всяких подробностей, что из первого состава Упивающихся погибли в войне или посажены в Азкабан более семидесяти процентов. Отвертеться смогли только те, кто вовремя ”осознал пагубность своего мировоззрения”. Такие вот пирожки с котятами, с толстым намеком на мое возможное будущее.

Кстати, величину внезапно появившегося у него ко мне интереса (Ага, внезапно. Как бы не так! Ручной упиванец-мозголаз сдал меня. Осталось только надеяться, что этим Дамблдор удовлетворился, иначе — что-что, а дураком Дамблдор не был — меня ждет занимательная прогулка за территорию Хогвартса и очередной сеанс потрошения) можно оценить по затратам личного времени директора на мою тушку. Конечно, в мире волшебников, где есть такой артефакт, как хроноворот, со Временем некие особые, немного панибратские отношения, но… Все равно, десять часов директорского времени за полгода на одного ученика — это весьма немало. По моим грубым подсчетам, я на порядок превысил среднее время общения директора и обычного учащегося Хогвартса. И не скажу, что это меня радует. За информацию, которая позволит мне обойти краем самые болезненные мозоли Темного Лорда, конечно, спасибо, вот только чем за нее придется заплатить?

Причем, декомпилируя, если так можно сказать, все то, что вкладывал таким необычным для мага способом мне в голову Дамблдор, можно было понять, что меня готовят в шпионы к Темному Лорду или же как канал слива дезинформации ему же. И как бы не совсем одноразовый. Хоть что-то… Мда…

Грустно, но вполне ожидаемо. Осталось только положить эти мысли ”на видное место” в памяти, сдобрить презрением к названным альтернативам и подпихнуть Волдеморту, честно и откровенно повинившись. Надеюсь, прокатит. Хотя и говорят: ”повинную голову меч не сечет”, чё-т насчет Темного Лорда у меня реально возникают сомнения.

Как бы там ни было, к началу весны я собрал и обработал всю, какую смог, информацию о вариантах решения своей основной на данный момент проблемы. Благодаря Гильермо и Волдеморту, всего мне стало известно четыре варианта, и именно их я и анализировал. Получилась следующая картина. Сразу оговорюсь, что вариант развития событий: ”я на все забиваю, ничего не делаю и становлюсь в итоге сквибом” — даже не рассматривается. Итак.

Вариант первый. Изгнание или отречение. С механикой процесса все понятно: либо я отрекаюсь от своей семьи, либо Крэбб отрезает от древа гнилую ветвь.

Положительные стороны: самый бескровный вариант из всех.

Отрицательные стороны: после изгнания/отречения я автоматически становлюсь абсолютно беззащитным несовершеннолетним магом (это в лучшем случае магом, а то и сквибом могу оказаться). А кто у нас будет опекуном? Я думаю, найдется тут такой белобородый дедушка, любящий лимонные дольки. Кроме того, к изгнанным в высшем и среднем свете относятся очень плохо. Лучше даже быть простым магглорожденным, чем изгнанником из благородного рода. Дальше. Изгнанник, естественно, теряет свою фамилию, все родовые дары, не претендует на наследство и больше не имеет никакого отношения к изгнавшему его роду. Читай — оплата Хогвартса тоже ложится на мои хилые плечи. И самое главное, при изгнании нет стопроцентной вероятности, что проклятье не сработает. Ориентировочно, семьдесят на тридцать. С такими ставками так рисковать… Ну, не знаю. Да и шансы вернуться обратно в род Крэбб, даже при условии, что все пройдет как надо, абсолютно нулевые. Хм. А у меня, интересно, как у Поттера, есть крестный-в-магии? Ничего не помню о таком…

Варианты второй и третий. Похожие друг на друга: ”усиление” и ”поглощение слабого сильным”. Смысл состоит в том, чтобы с помощью достаточно сложного ритуала переформулировать ограничение проклятья, причем сделать это можно только в сторону усиления или увеличения. Почему именно так, нигде сказано не было.

Усиление проклятья ”убить только Логана Крэбба из рода Крэбб” в моем случае, к примеру, будет звучать как: ”убить всех Крэббов из рода Крэбб, кроме Логана Крэбба”. Положительные стороны. Понятно, что в такой формулировке я вроде бы размениваю одну жизнь на многие другие жизни, но учитывая, что в роду Крэбб осталось всего два человека, один из которых я, а другой — цель… М-да. Положительных сторон в данном варианте нет.

В отличие от усиления, поглощение слабого сильным концентрируется не на возможности сменить цель проклятья, а на размазывании ответственности за неисполнение. Скажем, при моем проклятье ”убить (только одного) отца, Логана Крэбба, или потерять всю магию” — новое условие будет звучать так: ”убить всех отцов или потерять часть магии за каждого отца, умершего не от моей руки”. Положительной стороной является то, что в этом случае я могу пожертвовать частью своей магии, сохранив нужную мне жизнь. Отрицательная сторона: что сделают со мной окружающие, узнав о такой формулировке?.. Вот-вот.

Очевидно, что и тот и другой варианты совершенно мне не подходят. Как я ни крутил различные логические конструкции, ни одна формулировка меня не устраивала и не могла устроить в принципе. Хотя вон гоблинские взломщики заклятий довольно часто и успешно пользовались этими способами, но увы-увы. Не мой случай.

Четвертый, последний вариант, скорее, фокусируется не на попытке избегнуть или изменить условие выполнения проклятья, а на том, чтобы снизить урон от последствий его исполнения. Все же печать предателя крови и клеймо отцеубийцы — это совсем не то, чем хочется хвастаться в приличном обществе. ”Переложение ответственности” может перекинуть последствия действий человека на некую Силу или Власть. Грубо говоря, когда гоблины убивали волшебников с именем Матери-Магии на устах, ни один из них не скопытился от массы предсмертных проклятий магов. Когда священники жгли и топили колдунов, то все откаты шли не простым инквизиторам-исполнителям, а Римскому Папе (ибо именно его именем и его властью все делалось), который, облеченный всей мощью церкви, плевать на них хотел. Или умирал и заменялся на следующего. Магглов-то много…

Согласно смутным намекам в прочитанных документах, Властью признается тот, кто отдает приказы, которые всеми выполняются. И в Британии такой человек только один. Это, внимание, министр магии. Ни Волдеморт, ни Дамблдор таким правом не обладали. Именно поэтому в последней войне служившие в Аврорате спокойно могли вершить свой суд, не волнуясь о всяких мелочах (если, конечно, выживали в бою), тогда как и Орденцы, и Упивающиеся очень нехило нахватали проклятий.