Глава 5. И снова здравствуй, Темный Лорд (1/2)

Следующей канонообразующей вехой стало очередное нападение василиска. Однажды темным декабрьским вечером в спальню не пришел вовремя Джастин Финч-Флетчли. Позже его окаменевшее тело нашел в коридоре застигнутый Филчем ”на месте преступления” Гарри Поттер. И хотя у меня было абсолютное алиби на этот раз, мне очень не понравился взгляд, который кинул на меня Эрни. Похоже, они с Джастином подозревали меня в участии или соучастии в нападениях. И пострадавший мистер Финч-Флетчли тут только добавлял дровишек в костер паранойи. Я даже могу частично признать разумность их догадок. Как же: ”Мы его заподозрили, начали следить, и тут же один из нас пострадал!” Я бы тоже, наверное, так бы подумал.

Невозможно словами описать печаль и уныние, которые охватили самый дружелюбный факультет в связи с потерей соученика. Острое чувство локтя, взаимная поддержка и постоянная помощь друг другу, с одной стороны, как и любая структура, дают неоспоримое преимущество перед неорганизованными одиночками, а с другой стороны, приводят к тому, что повреждение даже одного звена системы так или иначе отражается на всех остальных. С одиночками такого априори не происходит, в этом плане им легче. Что же будет с Хаффлпаффом, когда погибнет Диггори?

Честно говоря, я не мог даже и думать, что меня это хоть как-то коснется, но совершенно неожиданно для себя я узнал, что привязался к этому чертову факультету. И к этим спиногрызам. Чтобы окончательно не утонуть в их слезах, мне пришлось напрячь все свои разговорные навыки, а также использовать содержимое своего сундука и авторитет декана Спраут, чтобы остановить волну паники. В итоге я потратил все свои запасы сладкого и некую сумму галеонов сверху, отболтал до самых гланд язык, но детишек и инфантильных подростков успокоить смог. Также я настоятельно советовал тем, кто боится особенно сильно, уехав домой на скорые рождественские каникулы, обратно в Хогвартс не торопиться, хотя бы пока здесь все не определится.

Политика не делает скидок ни для кого. И, к сожалению, если ты не являешься субъектом политики, то ты очень быстро станешь ее объектом. Нутром почувствовав появившуюся слабину, все остальные факультеты, независимо друг от друга, стали потихоньку давить на нас, чтобы вернуть часть очков неформального престижа, которые заработал в последнее время Хаффлпафф, благодаря в том числе и моей выходке с Уизли.

Заводилой являлся, как всегда, факультет змей. Драко Малфой после очередного нападения совсем потерял берега. Он доставал всех и вся, ведя себя так, как будто василиск живет у него под кроватью и ползает у него на поводке. Получая кучу штрафных баллов, Малфой продолжал срываться на всех подряд, за что уже не раз чуть не ответила его жопа, в последний миг спасаемая старшекурсниками от расправы гриффиндорцев. Да что там говорить про Гриффиндор. Показателем того, насколько Малфой потерял берега, было то, что он докатился до попыток задирать меня, дразнясь ”предателем чистокровных идеалов”, ”любителем грязнокровок” и ”прогневившим наследника”.

Но особенно умилил меня как-то раз подошедший с серьезным разговором Эрик Гамильтон. В этот момент у меня, вот незадача, был весьма насыщенный график. В связи с тем, что именно я успешно успокоил первачков, теперь ходить на уроки по коридорам они соглашались, как и в начале года, только под моей охраной. Сердобольная мадам Спраут, жестко державшая факультет в руках, прикинула, что ей проще сделать: успокоить только-только отошедший от истерики десяток-другой детей или попросить, без права отказаться, всего лишь одного — и решила надавить на меня. Интересно, что бы сказали детишки, если бы узнали, что нападения совершает тысячелетний василиск? Чем бы я им мог помочь в этом случае? Но увы, увы...

Как бы там ни было, в итоге я опять бегал с урока на урок, выполняя двойную норму по пройденному в коридорах расстоянию. Вставал раньше, ложился из-за отработок позже, плюс еще нужно было делать домашние задания, скидок на которые мне никто, кроме Помоны, не делал. Не высыпался страшно. Настроение — отвратительное. А тут еще слизеринский староста подкатывает с настойчивой просьбой-приказом в очередной раз вправить поднадзорному телу мозги. И кивает на гордо вышагивающего Малфоя, который только что в очередной раз удачно поиздевался над полукровками-хаффлпаффцами.

— Мистер Гамильтон. Единственное, чем я сейчас могу помочь, это уложить мистера Малфоя рядом с прочими пострадавшими в Больничное крыло. Быть может, мадам Помфри сможет найти и вставить потерю обратно. При условии, если мозги в его тыкве хоть когда-нибудь до этого присутствовали.

Опешивший староста, которому я впервые, фигурально выражаясь, показал не слизеринскую дипломатию и гибкость, а оскаленную пасть, полную зубов, сразу же полез мне эти самые выросшие зубы стачивать, пока они окончательно не превратились в клыки. Неосознанно копируя профессора Снейпа, Гамильтон провещал:

— Вы же понимаете, мистер Крэбб, что наш факультет — это не Гриффиндор, и не оставит так просто вашу…

У меня был реально тяжелый день. Я не выспался. Я устал. Я был зол. Меня все достали. А теперь еще меня пытаются строить.

— Мне. Это. Просто. Похуй. Я ясно выражаюсь?

— Лорд Малфой будет очень недоволен, — после долгого молчания и игры в гляделки сообщил мне слизеринский староста.

— Я думаю, что лорд Малфой найдет способ донести свое недовольство до меня и без посредников. И без шестерок.

Вот так вот, слово за слово, дело чуть не дошло до драки, в которой я бы очень хорошо огреб. Спасли положение старосты Хаффлпаффа, почти насильно утащив меня в нашу гостиную. С тех пор мои личные отношения с факультетом Слизерин очень сильно охладели. Жаль, Бейтс не остался на второй год на седьмом курсе. Вот бы он порадовался.

Высокая политика и аристократические заморочки не ограничились наездом слизеринцев.

— Мистер Крэбб? — как-то после обеда остановил меня парень с гербом Рейвенкло.

— Да?

— Могу я с вами поговорить?

— Говорите. Мистер?..

— Да, простите. Меня зовут Роджер. Роджер Дэвис.

Я внимательно рассмотрел парнишку. Конечно, это не наш Седрик, но девкоукладочный потенциал у парня есть. Наверное, первый красавчик Рейвенкло. Надеюсь, он не хочет от меня чего-нибудь… особого. Мне только еще очередных отработок за новую драку не хватало.

— И?

— Хм. Понимаете, мистер Крэбб. — Мы отошли чуть в сторону от основного потока студентов, но остались на виду у всех. Это слегка успокаивало. — У меня есть младшая сестра…

”Черт! Вот какой именно ты Дэвис! Как же я не соотнес сходство фамилии с Трейси?! И что же интересного ты хочешь мне сказать?”

— …Она очень хорошая девочка, и, ко всему прочему, у вас одинаковые магические дары. Магия крови. Вы бы составили отличную пару и с точки зрения наследования магических даров, и с точки зрения… истории. Крэббы и Дэвисы еще ни разу не пересекались на родовом дереве…

Так вот в чем дело! Наконец-то мне стало понятно, почему Трейси так плющило от вида меня верхом на потрошеном Уизли. Чертова магогенетика в действии!

— Тем более, скажу по секрету, — продолжал Роджер, — Трейси вы очень нравитесь. Наш отец тоже не прочь был бы породниться, невзирая на некоторые отрицательные аспекты данного брака. К сожалению, ваш отец пока не дал согласия на вашу помолвку. — ”Долгих тебе лет жизни, Логан Ричард Крэбб!” — подумал я. — И поэтому не могли бы вы немного… повлиять на своего отца в этом вопросе?

— Я поговорю с отцом на эту тему, как только смогу, — абсолютно честно заверил я рейвенкловца. Обязательно поговорю! Чтобы этого брака не было!

После такого разговора меня реально трясло. Нет, я все понимаю, у аристократов, как я помнил от Винса, иногда детей обручали сразу после рождения, но все же, все же… Ну как-то, ну не нравилась она мне. Пока, во всяком случае. Не исключено, что из нее вырастет супермодель или секс-бомба, но пока я чисто психологически не мог ее воспринимать никак иначе, как маленькой девочкой. А ведь у меня впереди было невероятно важное дело, начинать которое в пограничном состоянии рассудка чревато. А они все на меня навалились. Ну что за жизнь?!

Туалет Плаксы Миртл — невероятно магическое, я бы даже сказал, мистическое место. Тихо в уголке настаивается оборотное зелье. У порога туалета разлита очередная порция воды. Где-то летает стукачка-информатор Плакса Миртл. И тихо ждет своего часа в луже обманчиво пустая книжечка в черном кожаном переплете.

Хорошо знать канон. Никогда бы не подумал, что с хоркруксом великого темного мага будут обращаться так… беспардонно. В сортир и на спуск нажать — это сурово. Интересно, а будучи хоркруксом, Волдеморт что-нибудь из того, что происходит вокруг, эм… чувствует? Какими тогда предстают для взгляда изнутри канализационные трубы Хогвартса? Или информация приходит только из переписки? Ладно. Все. Отвлеченные размышления стоит оставить на потом.

Ну! Сосредоточились, Винс. Понеслась. Открываем ”страничку чата”, хех.

— Рад новой встрече с вами, милорд, — аккуратно вывел я на пустой странице принесенным с собой пером.

— Кто ты?

— Винсент Крэбб, милорд, — одновременно я мысленно транслировал, как мог, воспоминания о появлении передо мной духа Волдеморта в факультетской спальне.

— А… Опять ты. Как ты узнал меня?

— Я никогда не забуду вашей ауры смерти, милорд.

— Что ты хочешь? Опять круцио? С этим тебе придется подождать, пока я не проведу ритуал возрождения или не захвачу очередное тело.

— Я просто хотел узнать, может быть, вам нужна какая-то помощь…

— Хм… Хочешь, чтобы я вселился в тебя?

Я похолодел. Только наездника мне не хватало для полного счастья. Впрочем, тут всегда можно отговориться особым вниманием Дамблдора.

— Я с радостью соглашусь, милорд, вот только, по разговорам, директор очень сильно укрепил защиту Хогвартса от нематериальных сущностей. Плюс в последнее время я постоянно у него на подозрении. Я тут прогулял пару отработок у Филча, полученных еще в прошлом году за Уизли, — и как раз в те моменты, когда случались нападения на учеников. Так что пользы от моего тела вам будет мало. Дамблдор пристально следит за мной. Вызывает часто…

— Ладно. Не бойся. Ничего не случится с так лелеемой тобой свободой. У меня другие планы.

— Мне стоит их знать?

— Нет. Кстати, ты часто, получается, разговариваешь с директором? И что же он тебе предлагает?

— Лимонные дольки!

— Что?

— Да несет всякую ересь про Общее Благо.