Глава 8 (1/2)

Дорога выдалась утомительнее, чем обычно. Правда, Мирабелль в летнем дворце уже очень давно не была: до смерти мамы они проводили здесь каждое лето, а потом приезжали сюда всё реже и большую часть времени он пустовал. Последний визит состоялся целых три года назад, и тогда путь не казался таким отвратительным.

Во-первых, от тряски кареты, хоть и ехавшей как можно аккуратнее, ей все равно стало плохо, и голова после этого болела весь день, во-вторых, даже с учётом нескольких остановок, сидеть долго в ней оказалось неудобнее обычного.

Алекто и Керрия вели себя очень любезно, поддерживая диалог и пытаясь как-нибудь облегчить поездку. Признаться честно, будь в это время вместе с ней Атэнэйс и Марисса, Мирабелль жаловалась бы им куда больше, но графиня и виконтесса всё-таки не были ни служанками, ни подружками, потому она старалась держать небольшую дистанцию, особенно со второй.

С леди Алекто ей давно хотелось пообщаться поближе, а Керрия… Сначала Мирабелль планировала выбрать Алекто и Лахесу, но решила, что в плане политических дел лучше выбрать тех, кто не относятся к одной и той же иерархической фракции. Керрия Розан, на самом деле, хорошо вписывалась во внешнюю схему выбора (есть дети, тоже женщина, опытная) и одновременно была бы теперь у неё на виду. Не нравилась Мирабелль потенциальная коалиция Керрии и Геры вне её поля зрения. Кровь не вода, может и решить, что породнённый с Лилиумами сын важнее королевской благосклонности, а так не сможет лично взаимодействовать ни с Герой в Совете, ни с Питером в Ордене.

А ещё Алекто плохо скрываемо удивилась, узнав, что Мирабелль больше нигде никогда и не была, кроме замка и этого места, ну, и пару раз проезжала по улицам столицы в честь важных событий. Но ей как-то и не хотелось — опасно, нужно лишний раз сильно заботиться насчёт хорошей охраны, да и особого смысла она не видела, но приглашение как-нибудь посетить особняк Зеулов даже можно обдумать, идея хорошая.

В последнее время общее самочувствие стало лучше, прошла постоянная тошнота и слабость, но тело постепенно менялось, заставляя чувствовать себя неловко и неуклюже, что немного сгладил тщательно подобранный новый гардероб. Её модистка Розмари очень долго и старательно разбирала и придумывала с ней различные варианты, сумев угодить несмотря на отвратительное настроение Мирабелль и отсутствие привычных желаний.

Но после прибытия несколько дней все равно ушли только на отдых. Для Кларабелль, наверное, она бы выглядела очень слабой.

Между прочим, Эйван несколько месяцев вёл себя так мило, Мирабелль даже пару раз засыпала в его объятиях, что не так уж часто случалось, а перед самым отъездом взял и опять пропал. Ну почему всё время что-то, да расстроит?

Мирабелль вздохнула и отложила книжку, в которую бессмысленно смотрела уже довольно долго, но не прочла ни страницы. Кажется, лучше взять что-то другое, эта от череды мыслей совсем не отвлекает. Хотя вряд ли проблема в книге, а не в усталости или подсознательном страхе.

— Я в библиотеку, — провозгласила она.

Атэнэйс ненавязчиво последовала за ней, держась на небольшом расстоянии. Старшая фрейлина была очень хорошей, но иногда переживала слишком сильно — хотя в принципе Мирабелль действительно не прочь находиться под постоянным присмотром, особенно сейчас, учитывая и собственную уязвимость, и желание повышенной безопасности. После коронации она долго не могла определиться, кого же хочет оставить подле себя, поскольку никто из вариантов, ранее приставленных дядей, ей не нравился.

Или, если точнее, у неё не было ощущения, что она нравится им. Да, вежливы и услужливы, но ничего приятного в общении и никакого личного ощущения не складывалось, потому Мирабелль их всех в итоге выгнала. Атэнэйс же ещё при жизни матушки была к ней внимательна и заботлива, в некоторой мере додав столь недостающее тепло со стороны кого-то более взрослого.

Потому в итоге, несмотря на большую разницу в возрасте, Мирабелль её и оставила. С Атэнэйс было уютно.

Матушка, кстати, перед смертью очень долго болела, и потому от неё тёплых воспоминаний осталось мало. Мирабелль не знала, причиной её болезни послужила смерть отца или та одолела мать ещё раньше, но на её памяти она всегда тосковала и уделяла ей с сестрой не больше внимания, чем то было положено.

— Я сама посмотрю, — заявила Мирабелль библиотекарю, скрывшись между книжных полок.

По сравнению с библиотекой в основном замке, здешняя была раз в пять меньше и обновлялась реже, но что-то найти можно. Хотя большую часть интересного она уже давно прочитала, а что-то умное сейчас читать уж точно не хотелось.

Мирабелль запрокинула голову, задумчиво изучая корешки. Что звучит интересно, то читала, а что не читала, то не звучит.

— Хоть бы что-то новое добавили, — буркнула она, протянув ладонь к полке выше её головы.

Книга послушно выскользнула со своего места ровненько ей в руку. Собственно, кроме такого простенького передвигания предметов Мирабелль делать мало что умела, пусть и числилась магиней II степени, разве что изредка, в порыве чувств, как тогда с Эйваном. Больше ей и не требовалось, настолько, что впервые она применила магию только годам к десяти, тогда как Кларабелль магичила во всю лет с трёх.

Деление на степени было несколько условным, принятым в Карлии изначально в основном ради дальнейшего военного применения, но в итоге классификация применяться стала и в других областях. III степень — это проявление магии только в одной области, часто бытовой, II — всё и сразу, но очень понемногу, ограниченно, ну а I степень, самая высшая, давала власть над чем угодно, иногда с одним чётко выраженным преобладающим направлением, но тогда оно развито особо сильно.

Магия формировалась только в зависимости от условий и характера, потому ничего удивительного, что у Мирабелль II степень присвоена с вежливой натяжкой, а для описания возможностей Кларабелль даже I степень была тесна. Сестра правда очень способная и никогда не вписывалась в рамки.