Перед бурей (2/2)

Новая волна смеха заставила Хуа Чэна согнуться и обхватить себя руками, он смеялся и в этом смехе было столько обнажённой горечи, что невозможно было сохранять спокойствие. Се Лянь протянул руку, осторожно касаясь предплечья Хуа Чэна, но тот дёрнулся в сторону и задрожал лишь сильнее, только теперь не было смеха. Из глаз с новой силой покатились слёзы, Хуа Чэн выпрямился, больно ударяясь о стену спиной и затылком, затем ещё раз и ещё… Се Лянь схватил его за руку и, не позволяя вырваться, крепко прижал к себе.

— Тише-тише, я рядом. Пожалуйста, не нужно вредить себе. Пойдём на кухню, ладно? — голос Се Ляня звенел и дрожал, но он всеми силами держался за ускользающие ниточки самоконтроля и не позволял себе плакать. Не тогда, когда Хуа Чэну нужна поддержка. Он резко затих в руках, переставая сопротивляться, только иногда он дрожал от рыданий и рвано вдыхал, словно вспоминая, что это всё ещё ему необходимо.

На кухне Се Лянь усадил Хуа Чэна на стул и поставил перед ним стакан воды. Потратив пару секунд на размышления, Се Лянь вновь поднял Хуа Чэна и усадил на свои колени, после крепко обнял и помог попить воды: — Как ты, Сань Лан?

Ответа не последовало. Се Лянь аккуратно прижал возлюбленного к своей груди и погладил по волосам, каждым жестом прося хоть немного успокоиться. И Хуа Чэн затихал. Плечи его вздрагивали всё реже, грудь заполнялась более ровными вдохами; хотел бы Се Лянь, видя эти изменения, вздохнуть спокойно, но он понятия не имел, что делать раньше.

— Как это случилось, Сань Лан? — Хуа Чэн крупно вздрогнул, попытался отстраниться, но Се Лянь лишь крепче сжал объятия.

— Я проснулся, и мне как всегда было плохо, — голос звенел от слёз, Хуа Чэн говорил медленно, с трудом подбирая слова, он судорожно пытался пробиться сквозь воцарившуюся в голове пустоту, боясь, что, пробившись, разрушит и сдерживающую чувства плотину. — Я упал в обморок. А когда пришёл в себя, то понял… что мои руки…

Хуа Чэн медленно высвободил руки из плена объятий и поднял их, чтобы в очередной раз ужаснуться, заметив мелкую дрожь. Увидев наконец своими глазами, что имеет в виду Хуа Чэн, Се Лянь почувствовал, что его всего словно сковало ледяными тисками. Тремор. Ужасно сильный.

— Не нужно паниковать, хорошо? — горло словно перекрыло комом, Се Лянь с трудом сглотнул, но легче совсем не стало. Он боялся. Боялся так же, как и Хуа Чэн, но кто-то же должен сохранять хотя бы частички рациональности. — Врач обязательно тебе помо…

— Никто мне не поможет! — Се Лянь крупно вздрогнул, когда Хуа Чэн сорвался на крик. Из глаз его слова брызнули слёзы. — Как я теперь буду рисовать!? Как я буду работать!? Я теперь просто бесполезный… мусор…

Голос Хуа Чэна вновь стал тихим, хрипловатым, Се Лянь почувствовал, что до боли стискивает его в объятиях, не позволяя вырваться, поэтому чуть ослабил хватку, прежде чем наконец тихо-тихо, так, чтобы кроме Хуа Чэна больше никто в мире, даже этот пустой стакан из-под воды, не смог услышать его слов поддержки. Се Лянь шептал, сам не разбирая, что именно, молил всех богов, чтобы всё это было лишь страшным сном, чтобы утром они проснулись и не смогли даже вспомнить этого кошмара. За окном свистел ветер; в мастерской с мольберта сиротливо смотрел на мир исписанный кривыми дрожащими линиями холст; на небе гасли, растворяясь в молочно-голубоватом рассветном небе, звёзды…

Той ночью Хуа Чэн словно переродился иным человеком, оставив от прежнего себя лишь пустую телесную оболочку. Он больше не рисовал. Первое время Се Лянь замечал разорванные на части холсты в мусорном мешке, но вскоре пропали и они. Хуа Чэн смотрел на мир новыми глазами и глаза эти, кажется, не были способны заметить ничего, что могло бы их порадовать.

— Как ты хочешь отпраздновать день рождения и что мне подарить тебе? — спросил бесцветными тоном Хуа Чэн, когда очередным утром завтракал с Се Лянем. — Можешь идти куда хочешь со своими друзьями, я не против.

— День рождения? Я совсем забыл о нём, — выдохнул Се Лянь. Он поднялся со стула, чтобы приготовить себе кофе, а перед Хуа Чэном поставил новую неполную кружку холодной воды. Поднять и удержать полную он не мог, тремор не пропал ни на следующее утро, ни на какое угодно другое. — Когда ты запишешься к врачу?

— Я задал тебе два вопроса, — без тени эмоций напомнил Хуа Чэн, прежде чем отпить немного воды и поморщиться по одному ему известной причине. — И я записался, приём через три дня.

— Отлично! — гораздо более радостно, чем предполагал, воскликнул Се Лянь. Хуа Чэн одарил его безразличным взглядом, лишь чуть вскинул бровь, заставив этим Се Ляня в миг поникнуть. — Эм… Я наверное просто посижу где-нибудь с Ши Цинсюанем? А в подарок я хотел бы абонемент в спортивный зал и на массаж, но если ты придумаешь что-то другое, то…

— Хорошо, я куплю тебе это, — прервал его размышления Хуа Чэн, затем со вздохом отодвинул подальше практически нетронутую лапшу, лишь продолжил пить воду. Встретившись с полным непонимания и беспокойства взглядом Се Ляня, молодой человек лишь устало вздохнул и потупил взгляд. — Я не голоден.

— Последний раз ты нормально ел позавчера вечером, Сань Лан. На одной воде ты… — осторожно напомнил Се Лянь и замолчал, когда Хуа Чэн с резким громким стуком опустил на стол кружку. — Прости.

— Я поем когда захочу. Сейчас я не хочу. Пожалуйста, не заставляй меня злиться на тебя, — тон вновь безразличный, и этим он только хуже. Се Лянь был бы рад, если бы Хуа Чэн разозлился. Он хочет слышать хоть какие-то эмоции, хочет получить хоть какие-то ответы, помочь, в конце концов, но теперь он, подобно мотыльку, бьётся в непробиваемую стену и с каждым ударом чувствует себя всё дальше и дальше от победы над этой стеной.

Он медленно доедает, убирает порцию Хуа Чэна под плёнку и в холодильник, а после выходит из кухни и направляется в спальню, где быстро одевается и на ходу придумывает встречу с Ши Цинсюанем. Хуа Чэн не задаёт вопросов, а Се Лянь чувствует, как дрожат его губы и как по щекам катятся слёзы. Сегодня он снова записывается к Цзян Яньли, но в этот раз удача ему не благоволит: удаётся достать только окошко через неделю. Се Лянь не уверен в том, сможет ли продержаться эту неделю, но разве у его есть варианты?

Прожить эту неделю кажется почти простым занятием, когда утром Се Лянь просыпается и понимает, что прошло уже три дня. Сегодня его день рождения, а праздники Се Лянь всегда очень любил, не важно, это новый год, день рождения или годовщина покупки любимой рыбки — праздник есть праздник.

Утром его не встречает с поздравлением Хуа Чэн, он полчаса назад уехал в больницу, и Се Лянь совсем не расстроен этим фактом. Подарок с сертификатом на шесть сеансов массажа и годовым абонементом в спортивный зал ждёт на тумбочке, рядом записка с немногословным поздравлением, Се Лянь понимает, что ему хватает и этого. Самый главный подарок, который ему сделал Хуа Чэн сегодня — это поход к врачу. Наконец-то всё изменится.

***</p>

— Проходите, — медбрат приглашает Хуа Чэна в кабинет терапевта, и тот неспешно заходит внутрь. Здесь тепло и достаточно уютно для больничного кабинета. Внимание Хуа Чэна привлёк стеллаж из светлого дерева, на нём стояли книги, несколько искусственных цветов в горшках и даже небольшая фигурка врача, вылепленная из полимерной глины, видимо, подарок кого-то из пациентов. Молодой человек здоровается с доктором, на дверях он прочитал, что ту зовут Сюань Цзы.

— Здравствуйте, Хуа Чэн. Что Вас беспокоит? — спросила женщина, быстро открыв на компьютере медицинскую карточку пациента. Она пробежалась глазами по тексту и кивнула чему-то, а после вновь обратил взгляд к Хуа Чэну. — Не стойте, присаживайтесь.

— Спасибо, — устроившись на стуле, Хуа Чэн сложил руки на коленях и, не глядя на врача, коротко ответил на её вопрос. — У меня тремор в обеих руках. Появился не больше двух недель назад.

— Покажите руки, — попросила Сюань Цзы, Хуа Чэн без проблем подчинился, не глядя при этом ни на свои дрожащие кисти, ни на реакцию доктора. Он не хотел видеть ничто из этого. — Понятно. У тремора постоянный характер или появляется после физических нагрузок, алкоголя, стресса?

— Постоянный. Я упал в обморок, а когда пришёл в себя, обнаружил его. С той ночи не прекращался, — устало вздохнув, молодой человек всё же поднял голову и взглянул наконец в лицо врача. — Это можно вылечить? Я художник, мне нужны нормальные руки.

— Можно, главное найти причину, — Хуа Чэн выдохнул, заметно расслабившись. Можно. И это главное. — Вы сказали, что упали в обморок, раньше падали когда-нибудь?

— Да. За последние полгода раз шесть или семь? Может, восемь, — после третьего Хуа перестал считать, ему достаточно было исключить причины этих обмороков из жизни, а остальное уже и не важно. — Раньше пару раз падал из-за духоты. Сейчас от перепадов давления, от духоты, от физических нагрузок, чуть не упал, когда резко встал. В общем, причин много.

— Кроме обмороков в последние полгода произошли какие-то изменения? — врач внесла пометки в карточку, а на втором мониторе открыла ещё какую-то форму, которую Хуа Чэну с его ракурса было не видно.

— Ммм… Да всякие. Но вряд ли это связано с тремором, который появился не так давно, — прошлым вечером Се Лянь заставил Хуа Чэна выписать все изменения, которые с ним произошли за последнее время, но оглашать этот список казалось бессмысленным. Впрочем, Сюань Цзы настаивала на том, что это необходимо и, стоило только ей упомянуть, что причина тремора может быть связана с другими симптомами, как Хуа Чэн сразу согласился. Если это поможет победить недуг, то он точно обязан всё рассказать. — Хорошо. Мне постоянно плохо по утрам, очень болит голова и тошнит. Я редко сплю, а когда сплю, то не слишком много и совсем не высыпаюсь. Ещё я…. очень люблю кофе, но в последнее время он стал казаться мне сладким, а я ненавижу сладкий кофе. Я точно не клал сахар и дело не может быть в зёрнах. После того обморока изменился не только вкус кофе, но и вкус остальной еды. Она стала какой-то… кисловато-солёной? А ещё пульс неравномерный, слабость. Вроде как, всё?

— Вы назвали физические изменения, были только они или есть какие-то психические? — в ответ Хуа Чэн вскинул брови и недовольно поджал губы, очевидно, считая, что вопросы его психического здоровья сюда никак не относятся. — Это имеет прямое значение, тремор может быть вызван сильным стрессом вкупе с другими симптомами.

— Раз так, то да, были и психические. Я стал раздражительным и ревнивым, хотя раньше подобного точно не было. У меня иногда нет ни сил, ни желания ни на что, а иногда я до странного продуктивен. Ещё мне кажется, что я не могу адекватно оценивать некоторые действия других, я не уверен, как реагировать и начинаю злиться. После появления тремора мне стало абсолютно всё равно на окружающих, кажется, даже восприятие времени изменилось. Иногда мне кажется, что я закрываю глаза утром, а открываю их уже глубокой ночью, — чуть нахмурившись, Хуа Чэн постарался вспомнить, всё ли назвал, смотреть сейчас при докторе свой список было бы глупо, особенно после его утверждения о том, что это всё не имеет смысла. Немного подумав, он всё же решил не продолжать, названного достаточно.

— У Вас очень тревожные симптомы, — врач дописала что-то на втором мониторе и распечатала листочек с направлением. — Немедленно запишитесь на МРТ головного мозга, сейчас утро, постарайтесь записаться на сегодня или завтра. Я поставила здесь пометку о срочности, поэтому Вас должны записать.

— Но как мой тремор связан с мозгом? Это ведь… ну… — задумчиво хмыкнув, Хуа Чэн замолчал. Он не смыслил в медицине ничего, поэтому предположил, что спорить бессмысленно. Сюань Цзы пояснила, что сейчас эта связь наиболее вероятна и уточнила адрес Хуа Чэна. После она написала ему три номера телефона, все для связи с наиболее близкими к дому центрами томографии. — Хорошо, после того, как я сделаю, мне снова к Вам?

— Да, как только получите результат, сразу записывайтесь снова. Я оставила вам пометку как приоритетному пациенту, поэтому Вас запишут в тот же день, — женщина вспомнила что-то и дописала ещё один номер. — Звоните сюда, если по каким-то причинам Вас не запишут сразу.

— Хорошо, — Хуа Чэн поднялся с места и забрал все бумажки. — До свидания.

К словам доктора Хуа Чэн отнёсся серьёзно. Как бы ни хотелось сейчас запереться в спальне и больше никогда оттуда не выходить, всё же нужно было начинать действовать. Он устроился на лавочке возле здания больницы и обзвонил все три медицинских центра, но ни в одном из них его не смогли записать ни на сегодня, ни на завтра, но в последнем подсказали ещё один номер. И как раз по этому номеру ему не отказали. Сказали подъезжать сегодня же и назначили время: через час.

Сама клиника находилась буквально в пятнадцати минутах от больницы, где Хуа Чэн и находился, поэтому он решил скоротать время, зайдя в небольшой традиционный ресторан. Выбрать оказалось довольно сложно, предстояло учесть тот факт, что еда будет иметь странноватый кисловато-солёный привкус и придумать, с каким блюдом этот привкус будет сочетаться. Выбор был остановлен на острых рулетиках с кислым соусом, Хуа Чэн попросил не солить, но сделать их как можно более острыми, в результате он не прогадал: острота гасила неприятный искажённый привкус, солёность появлялась сама по себе, а кислота просто стала выразительнее. Неплохо, хотя бы не отвратительно.

После обеда Хуа Чэн направился в клинику. Она расположилась в пятиэтажном современном здании, снаружи можно было заметить несколько стеклянных выемок, в которые были встроены лифты с прозрачными стенками. Возле здания раскинулся сад, изолированный от внешнего мира красивым кованым забором. Хорошее место, если не знать, что внутри этого здания онкологический центр, путь и один из лучших в Шанхае.

Администратор у стойки без труда узнала Хуа Чэна по голосу, внесла в компьютер все нужные данные из его направления и отправила их рентгенологу. Когда с этим было покончено, она указала нужное направление: по правому коридору, затем по лестнице или на лифте спуститься на этаж ниже и в третий кабинет. Без труда найдя нужную дверь, Хуа Чэн пару раз стукнул костяшками пальцев и, дождавшись приглашения, вошёл.

— Здравствуй-здравствуй, — доктор при виде пациента тепло улыбнулся. — Проходи за ширму и переодевайся в беленький костюм, а я пока буду задавать тебе вопросы, хорошо?

— Хорошо, — согласился Хуа Чэн и ушёл в нужном направлении. Доктор Яо ему понравился, он отлично располагал к себе.

— Есть ли татуировки, пирсинг или что-нибудь ещё, что может содержать металлы? Клаустрафобия? Бывал раньше на томографии? — на все три вопроса Хуа Чэн ответил отрицательно, чем, конечно, порадовал доктора. — Вот и отлично. Я введу тебе внутривенно контрастное вещество, оно нужно, чтобы на изображении всё было хорошо заметно. Надеюсь, не боишься уколов?

— Не боюсь, — Хуа Чэн вышел из-за ширмы в непривычных ему белых одеяниях: штаны оказались коротковаты, а футболка наоборот великовата. Выглядело странно и откровенно плохо по меркам отлично разбирающегося в одежде молодого человека, но выбирать не приходится. — Что дальше?

— Садись на стул и давай мне руку, которую не жалко, — протянув левую, Хуа Чэн вновь отвёл взгляд, не в силах смотреть на дрожащие кисти. Доктор Яо вынул из упаковки шприц, набрал немного прозрачной жидкости из флакона. Он склонился над рукой, быстро продезинфицировал локтевой сгиб и ввёл иглу точно в вену. После он отправил Хуа Чэна в смежное помещение, где и располагался томограф.

Сам по себе прибор выглядит как некий цилиндр, внутрь которого на выдвижной поверхности закатывают человека. Как объяснил доктор, нужную для исследования зону обозначают специальными магнитными панелями, с их помощью удаётся локализовать сигнал магнитного резонанса и получить точное изображение. Хуа Чэну такую штуку установили поверх головы, а после начали исследование. Томограф гудел, стучал, рычал, все эти звуки порой складывались в интересные ритмы и это помогало коротать время. В целом, вся процедура заняла не более двадцати минут, после неё Хуа Чэн переоделся в свою одежду и спросил, когда будут готовы результаты.

— К сожалению, сегодня уже не получится, я должен идти к своим пациентам. Я работаю здесь диетологом и рентгенология не моя основная специальность, мне пришлось заменить разболевшегося коллегу. Здесь все пациенты нуждаются в постоянном контроле питания, я не могу оставить их, поэтому расшифровка снимков переносится на вечер, — Хуа Чэн понятливо кивнул, он был благодарен, что вообще смог попасть на томографию сегодня, а то, что результат будет позднее, уже не так страшно. Врач быстро заполнил все необходимые бумаги и передал их Хуа Чэну. — Завтра после девяти часов утра администратор выдаст конверт, в котором будут все снимки и заключение.

— Спасибо, — Хуа Чэн быстро вышел на улицу, чувствуя лёгкость впервые за две недели. Он уже представлял, как завтра убедится в отсутствии заболеваний мозга и, наконец, начнёт спокойное лечение своего тремора. Вот только едва ли его мечтам суждено было сбыться.