Прости меня (2/2)

— Ничего хорошего, — буквально прорычал молодой человек, пытаясь взглядом выцепить в толпе Ци Жуна или Гу Цзы, но задача оказалась невыполнимой: перед глазами всё чуть плыло, чего уж говорить о том, чтобы найти кого-то на танцполе, где движение ни утихает ни на миг.

— Не злись так, котёнок, — девушка пересела на бёдра Хуа Чэна, расположившись лицом к нему. — Помочь тебе расслабиться?

— Ну уж нет, — реакция Хуа Чэне в этот вечер не отличалась быстротой, но но успел накрыть губы девушки пальцами прежде, чем те успели встретиться с его собственными. Впрочем, девушка не растерялась и провела по пальцам языком, хитро прищурив глаза. — Я сказал нет.

— А ты подумай получше, сладкий. У тебя такие красивые руки… — девушка прошлась языком по всей длине среднего пальца и попыталась обхватить губами средний и указательный.

Хуа Чэн сглотнул и, отвернувшись, одёрнул руку. Он за талию пересадил настойчивую девушку на место подле себя, а сам поднялся. Нужно ехать домой. Вряд ли, конечно, получится успеть до ухода Се Ляня, если он и правда собирается уйти, но всё равно оставаться здесь после ссоры с любимым человеком как-то не хочется. Добравшись до барной стойки, Хуа Чэн попросил вызвать такси. Бармен сделал это без лишних вопросов — это далеко не первая и не последняя такая просьба.

Уже через десять минут Хуа Чэн, наслаждаясь свежим ветерком из полностью открытого окна, ехал домой. Он чувствовал лёгкую тошноту: в машине немного укачивало, но в целом всё было хорошо и удалось даже добраться, не опозорившись в этом несчастном такси. Щедро расплатившись с водителем, Хуа Чэн кое-как поднялся в подъезд, с трудом нашёл ключ и, ввалившись в лифт, нажал на нужную кнопку. Подняться сейчас по лестнице он не был способен.

Зайти в квартиру тоже оказалось задачей не из лёгких. Попытки с десятой Хуа Чэн смог попасть в замочную скважину, чтобы осознать, что попал не тем ключом. Ещё столько же попыток спустя он всё же смог оказаться внутри. Здесь было тихо и темно, поэтому, первым делом запнувшись за что-то, молодой человек едва удержался на ногах.

— Гэгэ? — позвал он в темноту, но ответа не последовало. Обойдя все комнаты, молодой человек убедился, что в квартире пусто.

Он вновь попробовал набрать номер, но телефон Се Ляня остался выключенным. Хуа Чэн набрал Ши Цинсюаня, чтобы спросить у него, не пришёл ли в общежитие Се Лянь, а после под мерный шум гудков заснул.

Проснулся Хуа Чэн лишь ближе к обеду. Пробуждение вышло поистине ужасным: мало того, что организм всеми силами противился алкоголю и теперь мучил незадачливого пьяницу тошнотой и ужасной головной болью, так ещё и моральное состояние оказалось ниже плинтуса. Хуже всего оказалось то, что Хуа Чэн не мог ничего вспомнить, а поэтому и понять утром, что происходит, почему Се Лянь не дома, и почему Ши Цинсюань написал ему, что он придурок, оказалось слишком сложно.

Через несколько часов, когда удалось наконец привести себя в порядок, молодой человек начал разбираться. Покопавшись в телефоне, Хуа Чэн нашёл то, что хотел: когда-то давно он сделал так, чтобы все звонки записывались, поэтому теперь имел возможность прослушать свой ночной разговор с Се Лянем и… так стыдно за своё поведение Хуа Чэну не было уже давно. Он вновь набрал номер Се Ляня, надеясь, что тот наконец включил телефон и в этом ему, на удивление, повезло. Впрочем, отвечать на звонок никто не спешил.

Сяньлэ</p>

Прости меня, пожалуйста

Я больше никогда не буду ходить на эти чёртовы тусовки

Только вернись домой

16:17

Гэгэ?

Прости меня

16:35</p>

Не находя себе места, Хуа Чэн бродил по квартире из одной комнаты в другую. Он попробовал рисовать, но от нервов получалось плохо, да и ежеминутная проверка телефона никак не способствовала концентрации. В итоге, всё бросив, молодой человек убедился, что выглядит нормально и, не надевая привычных украшений, вышел из квартиры. Он пошёл к общежитию, надеясь, что вахтёр будет сговорчивым. Проходя мимо цветочного ларька, Хуа Чэн подумал было купить цветов, но решил, что будет выглядеть совсем глупо, если Се Лянь их не примет. Ещё он думал купить любимое мороженое возлюбленного, но тоже решил, что это будет лишним. Им нужен разговор, а не перекус. Лучшим вариантом будет отвести его в кафе, если он захочет.

— Здравствуйте, — в этот раз повезло: на входе Хуа Чэна встретила милая бабушка-вахтёр, она спросила, к кому Хуа Чэн пришёл, когда тот объяснил, что не живёт здесь, после чего впустила, но попросила слишком не задерживаться, потому что скоро будет проверка.

Се Лянь жил в комнате на третьем этаже, Хуа Чэн первым делом поднялся туда, хоть и надеялся не найти здесь возлюбленного. Очень уж ему не хотелось, чтобы возникал лишний повод для ревности, а если Се Лянь вернётся в комнату к человеку, которому нравится, ещё и тогда, когда нуждается в поддержке, именно так и получится.

— Привет, — дверь открыл Цзюнь У, за его спиной стоял мольберт и пахло краской — по всей видимости, он что-то рисовал. — Се Лянь не приходил?

— Привет. Нет, но заглядывал Ши Цинсюань. Он забрал пальто Се Ляня и ушёл, — разговаривал Цзюнь У так спокойно и даже участливо, что Хуа Чэн даже начал сомневаться в том, что его ревность в отношении этого человека имеет основания. В конце концов, никто не запрещает Цзюнь У просто молча существовать наедине со своими чувствами, он ведь никому ими не мешает. — Поссорились?

— Да. А Цинсюань когда приходил?

— Часа в три ночи, наверное. Не раньше, — Цзюнь У внимательным взглядом оглядел Хуа Чэна, затем едва заметно улыбнулся. — Говорят, тебя видели вчера с Ци Жуном.

— Не твоё дело, — заметивший мелькнувшую улыбку, Хуа Чэн сразу разозлился. Впрочем, быстро вспомнив, зачем сюда пришёл, так же быстро успокоился. Он развернулся и, не прощаясь, ушёл. Он собирался пойти в комнату к Ши Цинсюаню — теперь совершенно очевидно, что Се Лянь находится там.

Дверь, на удивление, открыли сразу. И открыл её, к не меньшему удивлению, Хэ Сюань. Он жестом показал, чтобы Хуа Чэн вёл себя тише, тот кивнул и только после этого смог войти в комнату. Се Лянь и Ши Цинсюань спали, причём первый расположился головой на коленях второго, а тот облокотился на стену и, вероятно, проснётся с болью в спине.

— Я так понимаю, вы поссорились? — тихо спросил Хэ Сюань. В ответ Хуа Чэн кивнул и сел на стул. На столе рядом лежали листы с набросками, а на экране ноутбука Хэ Сюаня в 3D был начал проект костюма. — Они уснули часов восемь назад, так что скоро проснутся. Помоги мне пока.

Пока Хуа Чэн помогал Хэ Сюаню с его проектом, время полетело быстрее. Теперь, когда до Се Ляня буквально можно было достать рукой, Хуа Чэн чувствовал себя спокойнее и смог дать действительно дельные советы. У него было гораздо больше опыта в работе с заказами дизайнов, поэтому его предложения Хэ Сюаню оказались очень полезны. Между делом Хэ Сюань рассказал, что совсем скоро вместе с Ши Цинсюанем съедет на квартиру. Теперь, когда с контракта постоянно приходили деньги, не было нужды и дальше ютиться в комнате общежития. Когда с этим проектом было покончено, Хэ Сюань показал несколько вариантов квартир, которые наиболее всего ему нравились, но особо обсудить их не получилось, потому что Ши Цинсюань, зевая, потянулся и своим шевелением разбудил и Се Ляня. Спросонья Цинсюань, ничего не понимая, приветливо заулыбался и помахал рукой обоим парням, но потом вдруг вспомнил, что произошло прошлой ночью, и взгляд его из тёплого мигом стал холодным и острым, словно лезвие.

К этому времени Се Лянь, который поначалу попытался просто прикрыться своим пальто, которое сейчас служило ему одеялом, тоже проснулся и теперь не знал, куда себя деть. Он осторожно выпрямился и, не глядя на Хуа Чэна, тихо пробормотал извинения за то, что уснул вот так на коленях у Цинсюаня. Тот, впрочем, совсем не обижался.

— Гэгэ, мы можем поговорить? — несколько секунд Се Лянь молчал, а после кивнул и, придержав пальто на плечах, поднялся с постели. Хуа Чэн пошёл следом за ним.

Се Лянь привёл Хуа Чэна на общую кухню, здесь было тихо: многие студенты уже разъехались и приезжали лишь на экзамены, поэтому, обычно оживлённая, кухня сейчас пустовала. Так и не проронив ни звука, Се Лянь встал возле подоконника и, глубоко вздохнув, взглянул на Хуа Чэна, ожидая его объяснений.

— Прости меня, пожалуйста. Я не должен был так с тобой разговаривать, я понимаю… — все слова казались пустыми и блеклыми, совершенно недостойными того, чтобы Се Лянь их слушал, но подобрать иных Хуа Чэн не смог. — Я больше не буду ходить на эти вечеринки, если там не будет тебя и… я всегда буду предупреждать, если соберусь пойти куда-то.

— Сань Лан, ты понимаешь, почему я тогда повысил на тебя голос? — Се Лянь говорил негромко, но в кухонной тишине этого было достаточно. Голос его звучал устало и хрипловато, а под глазами, в которые Хуа Чэну не хватало сил посмотреть, залегли тени.

— Понимаю. Я виноват. Я знал, что ты очень боишься остаться один, но всё равно повёл себя как придурок.

— Это третий раз, когда ты вот так уходишь и не предупреждаешь меня. После тех двух раз ты тоже говорил, что больше так не поступишь, — понимая, что это правда, Хуа Чэн лишь ниже опустил голову и, выдохнув, впился зубами в нижнюю губу, боясь того, что ему скажут дальше. — Я не знаю, Сань Лан. Я хочу тебе верить, но и ты пойми меня.

— Прости меня, этот раз точно последний, — сглотнув, Хуа Чэн поднял наконец глаза и, встретившись с усталым взглядом светлых глаз возлюбленного, почувствовал ни с чем несравнимую тоску. Такую, когда на части разрывает просто от осознания того, что эта печаль во взгляде — твоих рук дело. И ты сейчас не можешь одной ободряющей улыбкой вновь зажечь в этих глазах огонёк. Хуа Чэн опустился на колени и вновь склонил голову. — Прости меня.

— Сань Лан! Поднимайся сейчас же, — от такого жеста Се Лянь растерялся. Он оказался рядом и коснулся плеча Хуа Чэна, но тот лишь помотал головой, упрямо продолжая просить прощения. — Да что же это такое… Сань Лан, вставай…

Хуа Чэн наклонил голову в сторону, прислоняясь к ладони Се Ляня и снова повторил слова извинений. Се Лянь тяжело вздохнул и, не находя в себе больше сил злиться, опустился рядом и крепко обнял Хуа Чэна, заставляя того наконец замолчать.

— Мы ещё поговорим дома, хорошо? Есть вещи, которые нам непременно нужно обсудить, если мы хотим лучше понимать друг друга, — Хуа Чэн кивнул, а Се Лянь, глубоко вдохнув, отстранился и встал на ноги. — Ну же, Сань Лан. Вставай, я простил тебя.

— Гэгэ очень добр к этому ничтожному Сань Лану, — пробормотал молодой человек, прежде чем наконец подняться. Быть выше Се Ляня сейчас казалось почти преступным, но поделать с этим Хуа Чэн ничего не мог.

— Мой Сань Лан не ничтожный, — возразил Се Лянь. — Подожди меня немного, я зайду к Цинсюаню и пойдём домой. И на почту зайдём.

— Зачем? — Се Лянь редко заказывал что-то, предпочитая покупать всё на месте, поэтому Хуа Чэн очень удивился, услышав это.

— Завтра ведь твой день рождения, нужно забрать подарок.