Ночной гость (1/2)

Время близилось к рассвету, когда Хуа Чэн наносил на холст последние уверенные мазки кистью. Се Лянь давно заснул на подушках в его мастерской — в последние дни он очень уставал, потому что начал подрабатывать фотографом, чтобы заработать побольше денег к майским праздникам и лету. Летом дни рождения, а на майские он собирался с Хуа Чэном поехать в городской округ Чжанцзяцзе, чтобы там побывать в легендарном национальном парке Улинъюань. Быстрее всего было бы добраться туда на самолёте, но Хуа Чэн стал очень плохо переносить перепады давления и плохо чувствовал себя даже в лифте, поэтому было решено ехать на поезде. А ещё поезд куда романтичнее, и решающим на самом деле было именно это, ведь Хуа Чэн слишком хорошо убеждал, что всё с ним в порядке и что его ничто не беспокоит.

Но примечательным в этот вечер было не то, что Се Лянь опять уснул в мастерской, а то, что в замочной скважине вдруг зашумели ключи. Хуа Чэн удивлённо вскинул брови и, перехватив кисть на манер меча, отправился встречать незваного гостя, приготовившись разукрасить его жёлтой акварелью. Каково же было его удивление, когда перед ним появился не вечно улыбчивый и весёлый Вэй Усянь, а настолько померкший и разбитый, что рука не поднялась испачкать его.

— Ты чего такой? — хозяин квартиры сделал шаг в сторону, спокойно пропуская Вэй Ина в квартиру. Он опустил своё импровизированное оружие и скользнул взглядом по всей фигуре парня. Выглядел вроде целым.

— Меня выгнали из дома. Можно я немного у тебя побуду? Посплю хоть тут на коврике, мне плевать, — кажется, Вэй Усянь готов был хоть прямо сейчас лечь на этот самый коврик у входа. Хуа Чэн не то что бы был против, но Се Лянь не обрадовался бы, увидев утром такую картину.

— Пожертвую для тебя диван, так и быть. Иди на кухню.

Хуа Чэн вернулся в мастерскую и бросил огорчённый взгляд на незавершенную картину: осталось всего ничего, но теперь точно не до этого. Он вымыл кисти, убрал акварель в коробки и спрятал всё в шкаф, потом положил холст на небольшой столик в углу комнаты и повернулся к Се Ляню. Он немного замёрз, неосознанно пытался прикрыться подушками и погреться о них. Хуа Чэн много раз предлагал ему плед, но Се Лянь всегда отказывался, просил сразу будить его, чтобы не спал где попало. Нет, Хуа Чэн, конечно, не хотел, чтобы Се Лянь спал где попало, но и будить его тоже не собирался. Особенно когда он так мило лежал, прижав руки к груди.

Бережно, чтобы не потревожить сон возлюбленного, Хуа Чэн поднял его на руки и осторожно понёс в спальню. Осторожно, потому что однажды они баловались, и когда Се Лянь носил Хуа Чэна на руках, то случайно снёс его ногой горшок с цветком, пришлось потом собирать землю и осколки по всему ковру. Откуда взялся цветок? Се Лянь давно купил эту стыдливую мимозу, она жила с ним в общежитии и переехала к Хуа Чэну, когда Се Лянь начал проводить здесь больше времени, чем в общежитии. Мимоза пережила падение, но оказалась крайне недовольна и с трудом вернулась к жизни.

В этот раз удалось добраться до спальни без приключений; Хуа Чэн уложил Се Ляня на красные шелковые простыни и укрыл сверху одеялом. Он коснулся губами лба возлюбленного в тёплом любовном поцелуе и, тихо прикрыв за собой дверь, вышел в коридор. Свет на кухне так и не загорелся, хотя Вэй Усянь пробыл там добрых десять минут — как оказалось, он просто сидел на подоконнике, уставившись невидящим взором на расстилающийся за стёклами пейзаж ночного города. Хуа Чэн включил подсветку на вытяжке — этого хватало, чтобы осветить кухню, но освещение вышло ненавязчивым и не раздражало привыкшие к темноте глаза.

— Чай? Кофе? Салатик, лапшичку? Есть ещё мороженое, — приём пищи всегда снижает стресс, поэтому Хуа Чэн решил попробовать пойти по простому пути, хотя и сомневался, что друг сейчас захочет есть.

— Я бы не отказался от маотай<span class="footnote" id="fn_31429683_0"></span>. Но давай мороженое, — вздохнув, Вэй Ин наконец спустился с подоконника и сел за стол, перед ним оказалось небольшое ведёрко мангового мороженого с аккуратной деревянной ложечкой в комплекте. Он разорвал пластиковую упаковку, открыл ведёрко и неспешно начал есть, постепенно чувствуя себя чуть лучше. По крайней мере, теперь он мог рассказать, в чём дело. — Ты в курсе, что неделю назад я признался Лань Чжаню и у нас всё чудесно. И всё было бы и дальше чудесно, если бы я не был долбаёбом. Я не замазал тоналкой засосы, и меня спалили, но это похуй. Потом тётя Юй спросила меня, кто моя избранница и почему я не знакомлю еë с семьёй, а Цзян-долбаёб Чэн ляпнул, что это не девушка. Я не сразу отреагировал, и они сочли это за «да», начали ебать мне мозги тем, что я должен найти себе девушку и выкинуть всю эту чепуху из головы. Цзян Чэн попытался вывести всё в шутку, но я психанул, всё подтвердил и свалил, когда мне сказали убраться.

— Интересная история, — Хуа Чэн облизнул ложечку, испачканную в клубничном мороженом, и указал ею на собеседника. — А почему не поехал к своему Ланю?

— Да его дядя ебанутый! Он когда меня впервые увидел, вроде нормально отреагировал, сказал, что я выгляжу хорошо, но стоило мне открыть рот — и всё, пиздец. Он смотрел на меня так, будто я в его религиозной обители пришёл рекламировать публичный дом, а главной шлюхой хочу сделать Лань Чжаня! — возмущения Вэй Усяня выглядели забавно, и Хуа Чэн посмеялся бы, если бы друг по-прежнему не выглядел так обеспокоенно. — В общем, я лучше послушаю перед сном, как вы с Се Лянем трахаетесь, чем буду спать на улице или пойду к Лань Чжаню.

— Мы не… ладно, не важно. К Лань Ванцзи ты всё равно пойдёшь, у меня тут не питомник для отбившихся от стаи животных, — перед Вэй Усянем появилась кружка чая, и он с радостью отпил немного. — Вот увидишь, тебе начнут названивать с просьбами вернуться уже утром.

— Хуй там, я оставил телефон дома. Пусть звонят сколько хотят, — сейчас Хуа Чэн видел перед собой уже скорее расстроенного человека, нежели обиженного и злого, но Вэй Ин по инерции продолжал ругаться.

— Хорошо. Тогда жду твоё фото в утреннем репортаже новостей с надписью «Пропала кошка», — мороженое закончилось, Хуа Чэн выбросил ведёрко в мусор и потянулся было к кофе-машине, чтобы сделать себе чашечку бодрящего, но вспомнил, что обещал Се Ляню больше не пить ночью кофе. Пришлось налить стакан воды. — Ладно, пора уже спать, на диване плед и подушки, тебе хватит. Гостевая ванная твоя, есть можешь что угодно и когда угодно, телевизор громко не включай и… разведешь бардак — и я вышвырну тебя на улицу.

— Да, мам, — отмахнулся Вэй Усянь, стараясь побыстрее доесть мороженое. — Лучше скажи, какую версию того, почему я здесь вдруг среди ночи появился, мы расскажем утром Се Ляню?

— Врать гэгэ в этом доме запрещено, — махнув рукой, Хуа Чэн вышел в коридор; хотелось уже поскорее оказаться в кровати и лечь спать — с Се Лянем проблемы со сном почти перестали быть такими невыносимыми.

— Да ты каждый день врёшь ему, что с тобой всё хорошо, — выдохнул Вэй Ин, прекрасно зная, что его уже никто не слышит. Состояние Хуа Чэна не было секретом для его друзей, в отдельные моменты ситуация доходила до того, что его хотелось усадить в машину и собственноручно отвезти в больницу. Останавливала только железобетонная уверенность Хуа Чэна в том, что всё в порядке, и подтверждение его слов в виде справки от терапевта. Сюэ Ян как-то обмолвился, что справка похожа на поддельную, но Хуа Чэн не собирался никому ничего доказывать и лишь пожал тогда плечами.

Вэй Ин закончил свой поздний ужин и ушёл в гостиную; сейчас, успокоившись, он пожалел, что не взял с собой телефон. Наверняка Лань Ванцзи будет беспокоиться, когда не сможет связаться и не встретит Вэй Ина на парах. Сегодня уже понедельник, а это значит, что впереди занятие у Юй Цзыюань, а физкультура — это ещё и смежная пара с группой Цзян Чэна, поэтому решено было прогулять занятия. Пусть поволнуются, зато поймут, что ошибались. Заодно Хуа Чэн разведует обстановку и узнает, в каком женщина будет настроении и как себя поведёт Цзян Чэн.

***</p>

Утро началось спокойно. Се Лянь проснулся в привычных крепких объятиях Хуа Чэна; сегодня им обоим ко второй паре, поэтому решено было разбудить его ласковыми поцелуями. Обычно так делал Хуа Чэн, но сегодня он, видимо, лёг ещё позже обычного. Как бы ни хотелось в такие моменты оставить его спать дальше, всё же нужно было будить. Когда молодой человек задвигался и открыл наконец глаза, Се Лянь осторожно отстранился и сел на кровати, тепло улыбаясь.

— Доброе утро, Сань Лан. Как ты себя чувствуешь? — Хуа Чэн бледнел на глазах, и это заставило улыбку померкнуть, но младший лукаво ухмыльнулся, прикрывая глаза.

— Если гэгэ поцелует меня ещё разок, то мне обязательно станет лучше, — и как удержаться в такие моменты? Это точно невозможно, а потому Се Лянь наклоняется и оставляет на бледных губах ещё один лёгкий поцелуй, а после поднимается и идёт на выход. — Вставай, Сань Лан, следующий поцелуй будет, когда ты позавтракаешь, так что не засыпай снова.

Про Вэй Ина, который сейчас преспокойно спал в гостиной, Хуа Чэн не вспомнил, а потому и предупредить забыл. Се Лянь по обыкновению умылся, налил себе кофе и, услышав, что Хуа Чэн тоже зашёл в ванную, пошёл в гостиную. Обычно перед завтраком они вместе включали что-нибудь интересное на телевизоре и ели в гостиной — так Хуа Чэну было проще хоть немного поесть. За каждый его успешный завтрак Се Лянь награждал его поцелуем, а если позавтракать всё же не выходило и отсутствие аппетита было сильнее, то тоже целовал. Чтобы не расстраивался. А ещё потому, что целоваться ему очень полюбилось.

Увидев на кровати спящего человека, Се Лянь чуть было не выронил кружку, что держал в руках; спасло его только то, что он быстро узнал в спящем Вэй Усяня. Ему, кстати, тоже пора вставать, если он собирается на занятия.

— Эм? Вэй Ин? — Се Лянь медленно подошёл ближе и аккуратно потряс спящего за плечо. Тот пробурчал что-то вроде «Хуа Чэн, для таких, как ты, в аду отдельный котёл», на что Се Лянь лишь тихо посмеялся и попытался снова. — Вэй Ин, вставай, тебе на пары.

— Ой, Се Лянь, привет, — молодой человек сразу распахнул глаза, услышав знакомый голос. — Я не пойду на пары, меня выгнали из дома ночью, и я ужасно не выспался.

— Выгнали? Ох, твоя семья знает, что ты здесь? — сам Се Лянь не очень понимал, как можно выгнать своего ребёнка ночью на улицу, каким бы он ни был. В его семье отношения складывались тепло, поэтому такое казалось дикостью.

— Не знают и, пожалуйста, не рассказывай ничего Цзян Чэну, если спросит. Я понимаю, он твой одногруппник и, возможно, будет выносить тебе мозг все занятия, но не говори, — Вэй Усянь заморгал глазками, пытаясь подкупить Се Ляня своим очарованием, тот лишь вздохнул и отошёл на шаг, не собираясь спорить. Действовать он в любом случае будет по ситуации, но постарается не сдавать, если это будет возможно.

— Гэгэ, хватит болтать со всякими бездомными, пойдём лучше завтракать, — Хуа Чэн закончил водные процедуры и теперь остановился в дверном проёме. Сегодня у него был нормальный аппетит и он вполне мог поесть на кухне, куда и утащил Се Ляня. Время за завтраком пролетело незаметно, Хуа Чэн рассказал, как Вэй Усянь появился здесь среди ночи, рассказал, почему его вообще выгнали, а ещё покаялся, что скормил ему мороженое. — Он выглядел слишком несчастным, поэтому я предложил. Но если будет нужно, я куплю для гэгэ столько мороженого, сколько он захочет.

— Не нужно, Сань Лан, я очень рад, что ты поддержал его в такой момент. Не понимаю, почему Фэн Синь и Му Цин считают, что ты плохой человек, — упоминание этого всегда заставляло Се Ляня тяжело вздыхать. Он перепробовал уже все способы примирить своих друзей и возлюбленного, но получалось… никак. Попыток Се Лянь не оставил: ему хотелось, чтобы вокруг него не было скандалов и чтобы не приходилось выбирать, с кем провести время, а от кого потом терпеть обиженные взгляды. — Я сегодня снимаю свадьбу вместе с Лань Сичэнем. Мы будем там с пятнадцати до двадцати часов, потом я, наверное, вернусь в общежитие. Фэн Синь звал меня играть в настолки вечером с ребятами. Хочешь с нами?

— Там будут эти двое, гэгэ, я не хочу их видеть, — прохныкал Хуа Чэн, кладя подбородок на столешницу. — Мы опять будем ругаться и тебя это расстроит.

— Сань Лан, я очень хочу, чтобы вы подружились. Вы все важны для меня, и я хочу проводить время со всеми вами. А ещё там будет вино, и мы, возможно, снова поиграем во что-нибудь с желаниями… — Се Лянь знал, чем завлечь Хуа Чэна. Нет, дело не в вине, а в желаниях — играть на них парень очень любил. В целом, Хуа Чэн, как выяснилось, обожал азартные игры, он с удовольствием играл на желания, на деньги, на возможность спросить всё, что угодно. Вопреки ожиданиям, проблем это не вызывало никогда. Хуа Чэн всегда знал, когда нужно остановиться, и на слишком крупные суммы не играл. Откровенно говоря, он мог бы играть и на них, потому что практически никогда не проигрывал, но всё же не играл. Фортуна непостоянна, сегодня она улыбается тебе, а завтра поворачивается спиной, и ты никогда заранее не знаешь, что тебя ждёт. Се Лянь очень ценил в своём возлюбленном это умение всегда рассуждать здраво и думать, прежде чем делать.

— Ммм, раз так, то хорошо. Потерплю присутствие этих двух созданий ради гэгэ, — это и правда сработало, но всё же Хуа Чэн надеялся, что произойдёт что-то, из-за чего идти на эту встречу не придётся. Он хотел проводить время с Се Лянем и только с ним. — Мне купить что-нибудь? Закуски или ещё алкоголя.

— Нет, там уже всё будет. Тем более, ты постоянно это делаешь, пусть уже и ребята тебя побалуют, — Се Лянь закончил с завтраком; сегодня они ели котлетки из курицы с овощами, Се Лянь замариновал мясо в кислом маринаде и получилось контрастно и очень интересно на вкус. Как и было обещано, когда Хуа Чэн доел, он получил в награду поцелуй, а потом уже он сам подарил Се Ляню ещё один и ещё… — Ах, Сань Лан, перестань!

Хуа Чэн быстро перехватил инициативу и теперь целовал шею, ключицы, оставляя мелкие совсем незаметные алые следы, которые пройдут уже к вечеру. Настоящие засосы он оставлял только там, где их никто не сможет увидеть, первое время это очень смущало, а потом Се Ляню даже понравилось. Ему хотелось видеть больше этих собственнических следов за своём теле, хотелось, чтобы все знали, что он занят, что есть тот, кому он принадлежит. Он и сам оставлял следы на теле Хуа Чэна, везде, где вздумается, особенно любил обхватить зубами тонкую косточку ключицы, чуть сжать, а затем долго-долго зацеловывать это местечко, извиняясь за лёгкую боль. Он и сейчас сделал бы так, но нужно идти на пары.

— Гэгэ, может плевать на эти пары?.. — Хуа Чэн глубоко вдохнул любимый аромат, замерев в изгибе шеи.

— Ши Уду не простит тебе прогул практики. Тем более, ты сегодня рисуешь эскиз на тот тенч, который мы вместе обсуждали, помнишь? — мягкие поглаживания по спине окончательно убедили Хуа Чэна, он послушно отстранился и пошёл в спальню, чтобы забрать рюкзак со всем нужным на занятия. Се Лянь чувствовал себя так, будто котёнка обидел, настолько несчастным был вид Хуа Чэна. Но идти и правда нужно.

Университет встретил молодых людей привычным шумом, Хуа Чэн и Се Лянь вместе миновали турникеты и направились наверх, чтобы попасть в свои аудитории. Прежде чем разойтись, они ласково обнялись и пожелали друг другу успешного дня. Се Лянь направился на этаж выше: он боялся встретить в кабинете Цзян Чэна, потому что если тот спросит про Вэй Ина, то, возможно, соврать не получится. Врать Се Лянь совсем не умел, да и не хотел учиться, если честно.

К его счастью, всё обошлось: Цзян Чэна в кабинете не оказалось, он вообще не пришёл он ни на первую пару, ни на вторую. Хуа Чэн написал в Вичате, что к ним на занятие заходила Юйши Хуан и спрашивала, не знает ли кто-нибудь, как можно связаться с Вэй Усянем; врать этой святой женщине было крайне трудно, но Хуа Чэн смог сдержать себя и не сказал ничего. Позже Юйши Хуан зашла снова.

— Сегодня пары по физкультуре у вас не будет, Юй Цзыюань занята поисками Вэй Усяня. Если у вас есть какая-то информация о нём, то вот её номер телефона, — женщина написала на меловой доске последовательность цифр и удалилась, чтобы предупредить другие группы. Прикрывать Вэй Усяня, когда его семья так беспокоится, оказалось тяжелее, чем Хуа Чэн предполагал. Он вновь открыл переписку с Се Лянем.

Сяньлэ </p>

Гэгэ, вам уже сказали, что ФК не будет? </p>

13:10</p>Угу

Давай расскажем, о Вэй Ине ведь волнуются

Даже Цзян Чэна на парах нет

13:13

Ко мне на прошлой перемене хотел подойти Лань Ванцзи </p>

Но я сделал вид, что не вижу его, и ушёл</p>

Он выглядел подавленным</p>