3. мёд (1/2)

— Почему твои губы всегда такие мягкие?

Нет, серьезно, с самого первого дня Хакон заметил это (когда разрешил себе в панике не уводить взгляд и долго смотреть), а вскоре этот вопрос совершенно не давал ему покоя ещё и от безудержного желания эти самые губы поцеловать.

С уходовой косметикой, как и со всем остальным, впрочем, уже давно были напряги. Особо умные научились варить мыло и шампуни из всяких подручных травок, но гигиенических помад уже давно не было, даже пустые тюбики лишь иногда попадались.

Губы Эйдена были совершенно нешершавые, без трещин и почти бархатные, но он никогда не придавал этому большого значения.

Теперь можно было выдохнуть с облегчением, ведь после поцелуя такое спросить вполне уместно.

— ... Ты что, нашел где-то мировой запас гигиеничек? — оторвавшись от пилигрима, наконец спросил Хакон, тяжело дыша.

— Я мажу их медом, — Эйден посмотрел на него как на умалишенного. Скорее всего он даже не знал, что вообще такое гигиеничка. — Вот и скажи ещё раз что-нибудь про мёд и ромашку, — он усмехнулся, улыбаясь мужчине и слегка повиснув на нём.

— Да-да, я понял, это святое, — Хакон засмеялся и прикрыл глаза от удовольствия. — Не поделишься случайно? Я, вроде, теперь считаюсь твоим парнем?

— Вот мы как заговорили, мм.

— Да я не для себя! — театрально выкрикнул Хакон с гримасой уязвленного достоинства. Лицо Эйдена исказилось непониманием с лёгкой усмешкой. — Сам подумай, тебе будет приятнее меня целовать.

— Ебать, — только и смог выдать Эйден, тихо посмеиваясь. — Твоя хитрожопость не знает границ.

— Есть такое, — опершись о деревянный комод, у которого они стояли, Хакон наблюдал, как фигура пилигрима удаляется в другую часть комнаты к рюкзаку.