Глава 12. "Последняя надежда на выживание." (2/2)

‒ Мимикрия на прикрытие в засаде.

‒ А для чего так разделили? ‒ спросил шёпотом Чонгук рядом стоящую девушку.

‒ В самом начале следует узнать, какие противники, потом ввести их в заблуждение, а после атаковать, а в случае сильного сопротивления ‒ снизить его.

Постепенно отряд стал отставать от главаря и его правой руки, но мигом Хангёль подозвал рукой Ёнми, и та начала сканировать на численность человек. Девушка забралась на дерево, закрыла глаза руками и как будто огляделась вокруг.

‒ Пятьдесят шесть. Десять детей, девятнадцать омег, из них четверо беременные, остальные альфы.

Библиотекарь оставалась сидеть на дереве, она не дерётся, лишь помогает определить местность. Двое приближались к месту поселения, и уже за несколько десятков метров Юнхо начал слышать мысли, рассказывая их вслух: ничего примечательного, кроме заботы о доме, смешных историях, быте. Значит ли это, что самое время нападать? Нет, это не просто волки, а северо-восточные, которые способны почуять многое. Все остальные стояли, и лишь парочка людей двигались вперёд, Намджун смотрел на их лица и узнавал среди них те, кто тренировали криокинез, на удивление перед глазами промелькнула дочка Хангёля, сверкая своими рыжими небрежно завязанные в пучок волосами.

Тишина. Толпа успела рассеяться немного, прислушиваясь к бытовому шуму поселения и природному молчанию леса. Каждый ждал сигнала, тактика проверенная, поскольку несколько раз испытана. Под ногами протаптывался снег, немного хрустя, в нос забивался морозный аромат, сосны, пихты и ели стояли неподвижно, будто ожидая чего-то ужасного. Чонгук находился в десяти метрах от Намджуна, его выход будет гораздо позже, однако, это не мешало концентрироваться на командах, одновременно поглядывая на своего друга во плоти волка с кровавыми пятнами на шерсти, что уже успели засохнуть. Хангёль показал тыльную сторону ладони, что означало обратить внимание на него, а после сжал в кулак, предупреждая о скором сигнале, и есть пара секунд, чтобы рассмотреть территорию. Намджун почувствовал нескольких альф, вновь возвращая взор на главаря.

Хангёль показал ладонью по направлению к стае северно-восточных волков, командуя первую волну нападения. Люди, что успели залезть на деревья, мигом спрыгнули, привлекая внимание оборотней в поселении, сразу же начиная нападать: послышался жалобный крик, кто-то вмиг был превращён в холодную статую, так и не защитив своих близких и вовсе сбитый с толку. Отныне эти оборотни навсегда останутся в таком виде, наполняя всё вокруг ужасом того проклятого дня. Некоторые альфы уже начинали подбегать по направлению нескольких людей с криокинезом, но дело теперь стоит за клонами. Из кустов начинают выходить десятки одинаковых людей, целой толпой, сбивая с толку, каждый из них нападет на детей, поскольку не обладает какими-либо сверхсилами. Некоторые оборотни падают в обморок от страха и эмоций, но клану истребителей тоже досталось: дочь Хангёля лежала на земле без сознания, её успел ударить какой-то взрослый волк. И в это время даётся сигнал к наступлению бегунов и основных отрядов. Теперь на поле боя находилась девяносто процентов всего клана.

Намджун заметил убегающего альфу с ребёнком на спине и ринулся к ним. Снег практически вылетал из под ног, пульс давно нарастал, отдавая ритм в грудине животного. Ким догнал и схватил за шею, практически в том же месте, где находится сонная артерия, перегрызая и выдёргивая связки. Здоровенный волк не смог удержать равновесие, теряя, судя по всему, своего сына или внука, тут же врезаясь в толстое дерево. Намджун тут же подбежал и разорвал оставшиеся следы жизни, после приближаясь к его сородичу помладше.

Тем временем люди с пирофакелизом поджигали дома и трупы, а другая часть вместе с аэрацией создавали огненные потоки воздуха, практически заживо воспламеняя волков. Кто-то пытался собрать ладонь в кулак и разнести в пух и прах клан истребителей, но на дальней дистанции люди с мимикрией контролировали и подавляли эту возможность. Одному парню удалось заимствовать быструю скорость северно-восточного волка, и теперь ближайшие тренировки будут сосредоточенны на этом.

Ёнми сидела на самой высокой ветке, боясь, что кто-нибудь из противников на поле заметит и решит напасть, а теперь, видя на себе взгляд главаря и понимание, что битва окончена, потихоньку спускалась со своего места. На самом деле битвой это не назовёшь ‒ самая обычная расправа над теми, кто потерял рассудок и не успел отреагировать. Отряд Хангёля сильно натренирован, поэтому никаких проблем не должно возникнуть. Подбежавший парень успел поймать девушку на руки, поскольку расстояние от самой низкой ветки было примерно два метра.

‒ Никого не вижу, ‒ твёрдо кинула она, когда приближалась к группе.

‒ Можем отступать, ‒ командировал мужчина, приближаясь к своей дочери и подбирая на руки тело без сознания. Возможно сильный стресс сыграл на руку неокрепшему подростку, видя окровавленные замёрзшие трупы животных.

‒ Как нога? ‒ Намджун подошёл к кровати и поставил на рядом стоящую тумбочку какао и тарелку с печеньем.

‒ Всё нормально, ‒ альфа помог Чонгуку переложить ногу, ‒ Спасибо, и за ужин спасибо.

‒ Отдыхай, ‒ Ким поднялся с места и направился в свою комнату, как друг остановил его.

‒ Подожди, я... Хотел спросить тебя... ‒ Альфа вновь вернулся, но уже усаживаясь за кресло неподалёку, ‒ за кем ты бежал сегодня?

Намджун не хотел об этом говорить. Убийство сородичей наносит сильный след на душе, а сердце обливается кровью, когда это невинные дети. Ещё никогда альфа не чувствовал себя так паршиво, накладывая ярлыки убийцы и сумасшедшего.

‒ За альфой, ‒ упразднил возможность всё же упоминать вторую личность, не хватало ещё и Чонгука травмировать.

‒ Ты просто его убил?

‒ Да.

‒ Я... Ты же знаешь, ‒ вдруг послышался всхлип с чужой стороны, и Ким поднял голову, ‒ Ты же знаешь, что у меня было оружие. И что отец учил меня стрелять. Сегодня Хангёль приказывал мне целиться в волков, я кое-как это пережил... Но... Когда он направил своё указание на одну беременную девушку, я не смог.

‒ Подожди? Что ты имеешь в виду? ‒ альфа перепрыгнул на мягкую постель.

‒ Я ответил, что не могу стрелять, но после фразы о том, что убьёт меня, пришлось это сделать.

Чонгук заплакал. Мелкими слезами, стараясь не показывать всю боль, хотя в комнате было двое, и всегда практически было.

‒ Понимаешь, мне плевать на себя, у меня уже никого не осталось, только лишь пара оборотней. Но я увидел, как эта девушка в первую очередь, как получила ранение, схватилась за живот. Мне стало так её жаль, Намджун.

И ему вправду было действительно жаль. Ведь самое дорогое, что может носить в себе беременная женщина это то, что хранится у неё под сердцем. Она планировала создать семью, прогуливаться каждый день по лесу и охотиться вместе со своим альфой, но вместо этого в оставшиеся секунды жизни держится за свою последнюю надежду. Это больно терять близких, себя и все свои планы, встречая тёмную пелену смерти, которая забирает тебя в безграничную пустыню неосознанности, а позади далёкие мечты, которым, к сожалению, никогда не сбыться.

Этим вечером Намджун понял, что значит ”отбирать жизни”. И жизнь оборотня заключается далеко не в обыкновенном существовании, а душевном спокойствии. Настоящий оборотень счастлив, когда у него полный дом близких и родных людей, есть друзья, тёплое место и любимый человек. Не для всех, конечно.

Альфа поправил одеяло, перекладывая больную ногу немного в сторону, на маленькую подушку, а после закидывая покрывало. Ночь встречала молчанием, как и всегда, в нескольких километрах отсюда слышалась тишина. Мёртвая тишина от мёртвых замёрзших людей.