Долго и счастливо? (2/2)

– Тук-тук, к тебе можно?

– Уходи.

– А сказку от папы, м?

– Не хочу. Ты плохой. – Воображение Ариши рисовало родного папу в смокинге и какую-то блондинку в подвенечном наряде, и это вызывало у неё чувство омерзения. Представлять кого-то, кроме мамы рядом с Пашей мучительно.

– А почему я плохой?

– Ты любишь другую тётю.

– Аришенька, я очень-очень сильно люблю тебя и твою маму, какая другая тётя?

– Не знаю. Наверно, красивая. – фыркнула Арина и завернулась в плед. Поняв, что Ариша потрясена, Павел вышел из комнаты и не придумал ничего лучше, как поговорить об этом с супругой.

– Оль, ну это уже слишком. – Арефьева демонстративно молчала, выжидая, когда тот продолжит пламенную речь. – Ты зачем настроила дочку против меня?

– Чего!? Рыков, ты больной, тебе лечиться надо, и, кстати, с сегодняшнего дня ты спишь в гостиной или в комнате, куда мы думали переселить Сёмку. Короче, где угодно, только не со мной. – Закончив повествование, Оля осторожно заглянула в спальню дочки и присела рядышком. – Аринка, ты грустишь? – мягко спросила она, пытаясь понять, в каком малышка состоянии. Но девчонка ничего не отвечала, находясь в оцепенении, ею овладел какой-то паралитический страх за то хрупкое, что когда-то называлось семьёй. В её светлой детской головке совершенно не было места для третьих лиц и понимания, что делать дальше: обоих родителей она любит одинаково, и если сейчас отец исчезнет, то как тогда жить? – Ты не волнуйся, мы с папой просто немножко поссорились, но это не значит, что папа плохой человек или что он тебя не любит, понимаешь?

– Угу. – кивнула девчонка и прилегла на Олины колени, восстанавливая дыхание. Арефьева нежно поглаживала её по голове, а затем ласково спросила:

– Почитать тебе сказку?

– Не, там опять наврут про ”долго и счастливо”. – безрадостно произнесла Ариша. – Я сама усну, ты только не уходи.

До самого утра Оля сидела рядом с подросшей дочкой, почти не смыкая глаз и на утро полушёпотом сказала:

– Садик переносится.