Доченька (2/2)

– В общем, Тартакова со дня на день из декрета выходит.

– У неё же сыну три месяца. Подожди, ты думаешь, я тоже? – Павел поджал губу и виновато потупил взор. – Во-первых, у Тартаковой есть бабушка, а во-вторых, у нас немного разное финансовое положение, тебе не кажется?

– Шов болит?

– Немного. Кстати, мне сказали, через три часа пробовать вставать и есть, с чего начнём?

***

Через неделю Олю с Аришей выписали из роддома. Паша приехал за ними на такси, потому что хоть он и умел водить, прав у него не было. Будь они вдвоём, он бы рискнул, но отныне они несут ответственность за маленькую жизнь.

– Папочка, держите ваше сокровище! – Рыков бережно забирает у акушерки конвертик с мирно спящей Аришей и любуется ею. За неделю она преобразилась: кожа приобрела ровный цвет, а вместо щелочек можно было разглядеть голубые как два океана глазки как у мамы. Оля надела брючный костюм и накинула сверху пальто с воротником чернобурки. Когда счастливая семья вызодила из роддома, кто-то посигналил, от чего Арина заплакала.

– Чё, как наша дочь полка?

– Кто мне ребёнка напугал? Уволю к чёртовой матери! – грозно сказала Оля.

– Ну Ольга Рыковна, я ж как лучше хотел...

– Витя... – усмехнулся Ломагин и улыбнулся, наблюдая за тем, с какой любовью Паша успокаивал маленькую дочку. – Оль, Паш, это вам от нашего коллектива.

– Спасибо, дядь Вов. Нам очень пригодится. – Ольга забрала упаковку подгузников, бутылочки, пустышки, стерелизаторы, молокоотсос и пару комплектов одежды.

– Оленька, такси приехало.

– Простите, нам пора. – деловито произнесла Оля, и Рыковы поехали домой.

***

Дома Олю ждали шарики с надписями: ”Спасибо за дочь!”, ”Арина 3180 г, 54 см, 50%мамы, 50% папы” и обед от любимого мужа.

– Паша, когда ты всё успел?

– Утром. – уложив Аришу в коляску, стоявшую в прихожей, он помог Оле раздеться, а затем, взяв дочурку на руки, отнёс её в спальню. – Вот мы и дома! Давай раздеваться? – Паша трепетно, аккуратно, почти ювелирно раскутывал доченьку, и малышка шевелила ручками и ножками. – Дать тебе пустышку?

– Не надо нам, скажи, никаких пустышек. – ласково сказала Оля и, присев на кровать, приложила дочку к груди.