103. Прюитт (2/2)

— А что, стоит сделать вид, что ничего не происходит вокруг?

— Должность, на которую ты метишь, — после недолгих раздумий произнесла Констанция, бездумно сжав пальцы на резинке его трусов, — куда более действенный способ помочь тем, кто сейчас под ударом. Помочь им выжить в этой каше.

Она говорила искренне, мать ее.

Фабиан смотрел в ее темно-серые глаза и видел, что она правда боится — за себя или за вчерашних студентов, да неважно.

Может такое быть, что Медоуз ошиблась? Вряд ли. Но нельзя сбрасывать со счетов предположение, что Синус сотрудничает с Пожирателями вынужденно. А такое сотрудничество не бывает надежным. Интересно, а Себастьян каким образом угодил в эту ловушку? Или он как раз добровольно перешел на их сторону? И что же их связывает? Ну, кроме желания Трэдуэлла залезть Синус в трусы. Фабиан надеялся, что Элис и Присцилле удастся хоть что-то узнать.

Констанция, пока он размышлял, опустилась на колени, деловито приспустила его брюки, взяла пока вялый член и, недолго поработав рукой, погрузила в рот. В представлении Фабиана взрослые женщины таким не занимались, да еще и с удовольствием. Будто, заканчивая Хогвартс, каждая из них мигом бралась за ум и переставала думать о трахе, тем более о трахе в рот. А самые приличные сразу начинали думать лишь о трахе с будущим мужем.

Членов во рту Синус побывало явно намного больше, чем у Изабеллы. Констанция отлично понимала, как Фабиану нравится — то ли интуитивно, то ли все мужчины и правда устроены примерно одинаково, — и, касаясь языком нужных мест, быстро организовала ему крепкий стояк.

Изи сегодня, напротив, не стремилась управиться быстро. Ей, похоже, минет доставлял даже большее удовольствие, чем ему. Фабиан чуял навязчивое щекотание в яйцах, чуть раздражающее, но в целом приятное.

Он успел вспомнить в подробностях события субботнего вечера — прежде чем кончил и, обнимая Изабеллу, провалился в подобие сна.

В тот вечер Фабиан счел нужным раздеться полностью, чтобы не создавалось впечатление, будто он в спальне Констанции мимоходом, и обходительно раздел ее.

Он рывком оторвал ее от пола, поцеловал, чувствуя, как она обхватила его бедра ногами, потом отстранился и безапелляционно заявил:

— Сегодня твоя очередь быть сверху.

— Я не вставала ни в какую очередь, — азартно отбила Констанция, и он искренне расхохотался. Ответ и правда получился остроумным. Даже жаль, что у них ничего не выйдет. Фабиан любил девушек с чувством юмора. И у Лили, и у Мэри, и у Элис с ним все было в порядке.

По его расчетам, в такой позе Констанция должна была быстрее устать. А следовательно — крепче заснуть.

Когда все закончилось, и она с удовольствием вытянулась на кровати, Фабиан приманил бутылку с остатками вина, и они распили его на двоих.

— Почему ты родился так поздно? — задумчиво пробормотала Констанция, устраиваясь у него под боком.

— Я утром родился вообще-то, — поддразнил он, накрывая рукой ее ладонь на своей груди, будто не понял истинный смысл сказанного. — Мама до сих пор иногда вспоминает, что я не дал ей нормально выспаться ночью. Ну так, в шутку.

Констанция лениво усмехнулась, хотя Фабиан и не скрывал, что просто уходит от ответа.

Когда дыхание ее стало глубоким, размеренным, он на всякий случай накинул чары, чтобы погрузить ее в еще более глубокий сон, и аккуратно слез с кровати.

Фабиан начал со шкафов, но никаких странных вещиц или подозрительных артефактов не обнаружил. Да и зачем они. Чтобы убить, достаточно палочки. А причины, по которым Констанция работает на Пожирателей, наверняка более прозаичны. Страх за себя, за близких, страх перед болью и пытками. Словом, искать надо было какие-нибудь записи, может, письма.

Руки ее были чистые, следов заклятий на них не нашлось, значит, метки нет.

Фабиан подошел к тумбочке и один за другим дернул ящики. Средний оказался закрыт, но простенькие чары пали перед «Алохомора».

Открытые до отказа были забиты брошюрами по нумерологии, какими-то записями для уроков и свитками пергамента, а вот в закрытом лежали стопкой папки. В одной хранились документы самой Констанции, договор со школой, с Попечительским советом, должностная инструкция и что-то там связанное с владением домом; во второй письма — ее Фабиан отложил; а в третьей — несколько фотографий. Со старых карточек улыбалась сама Констанция лет пяти в компании мальчика постарше, на других она была уже в школьной форме и со значком старосты на груди, а от самой последней фотографии кто-то оторвал половину. Фабиан обшарил ящик, но второй части не нашел.

На изображении нынешняя Констанция — она, кстати, с возрастом стала гораздо лучше, будь они однокурсниками, Фабиан, пожалуй, на нее и не взглянул бы — держала на руках маленькую девочку.

Он не знал, что у Синус есть дети. Да что вообще студенты знают о личной жизни преподавателей. Ничего.

Хотя, может, это и не дочь, а какая-нибудь племянница; ребенок совсем не походил на нее. Но при этом черты показались Фабиану знакомыми, очень смутное сходство… а с кем, к слову?

Он, сделав копию карточки, аккуратно сложил все обратно. В письмах ничего дельного не нашлось, так, дребедень, переписка с кем-то из родственников, кажется, где Констанция задавала лишь пару вопросов, но один из них был неизменным: «Как там Кнопка?» Вероятно, речь шла о девочке с фотографии.

Ко времени, когда Синус проснулась, Фабиан давно лежал рядом с ней, притворяясь спящим. В стенах не оказалось тайников, а в самой спальне не осталось мест, которые можно было бы обшарить. Ничего, что указывало бы на ее связь с Пожирателями.

— Что у тебя с рукой, Фабиан? — открыв глаза, Констанция погладила его по израненному предплечью. Часы показывали пятый час утра.

— Ерунда, царапина.

Так или иначе, их встречи не будут лишними. Глядишь, она расслабится и сболтнет что-нибудь важное. Легилименцией Фабиан не владел, но ведь женщины в минуты слабости бывают разговорчивы.

Брат говорил, что прежде чем задать основной вопрос, ради которого затевалась беседа, стоит растревожить оппонента каким-нибудь неловким или неожиданным.

— Сколько тебе лет? — дерзко спросил Фабиан и добавил, не позволив ей возмутиться: — Я знаю, что такие вопросы задавать невежливо, но мне кажется, что мы и так нарушили достаточно правил. Одним больше, другим меньше. Ты смотришься ровесницей моей сестры, но ты не можешь быть ее ровесницей, Молли как-то обмолвилась, что ты у них преподавала.

В конце концов, Констанция первая, до того, как заснуть, завела разговор про возраст. Она ответила не сразу. Наверное, ее подмывало поставить Фабиана на место, но потом она села, обернулась через плечо и ответила:

— В июне будет тридцать семь.

Девятнадцать лет разницы. Какого лешего он здесь делает. И ведь не сказать, что противно или неловко. Скорее, наоборот.

Хотя правильнее спросить, какого лешего Констанция здесь забыла. У нее, наверное, и муж есть, раз есть ребенок.

— Ты выглядишь гораздо моложе, — сказал Фабиан чистую правду, и она безразлично пожала плечами. — Слушай, — он сменил тему и заодно постарался вывести направить разговор в нужное ему русло, — а почему ты… ну, не настаиваешь на том, чтобы я был в резинке? Мои девчонки… однокурсницы, в смысле, не очень-то доверяют этой вашей настойке.

— Я не принимаю ту настойку, — заявила Констанция, и Фабиан, не успев испугаться, удивился. — У меня больше не может быть детей. Так что отцом по моей вине ты не станешь, не трясись.

— Больше?.. То есть у тебя уже есть?..

— Тебя это не касается, — после недолгого молчания обронила Констанция, но Фабиан и без слов все понял. Значит, девочка с фотографии все-таки дочь. Интересно, а кто был на оборванной части? Логично предположить, что отец этой девочки, а может, тот родственник, получатель писем.

— Да, прости, — виновато согласился он, — ты права. — Повисло неловкое молчание, и Фабиан воспользовался моментом, чтобы выбраться из кровати и взяться за одежду. — Я пойду, да?

— Надеюсь, ты не из тех, кто считает секс поводом подружиться, — бесстрастно произнесла Констанция и тоже поднялась на ноги. — Чем меньше ты знаешь, Фабиан, тем… проще.

— Нет. Я не из тех, — спокойно ответил он, накидывая мантию, и шагнул к ней, чтобы — уже по традиции — поцеловать.

О следующей встрече они не договорились, но Фабиан не сомневался, что у нее вскоре найдется повод оштрафовать его снова, и не раз. Потому что времени на «необязательные» уроки, к коим относились все, кроме пяти предметов, необходимых для поступления в аврорат, у Фабиана практически не оставалось.

Он, пользуясь своим положением старосты школы, добрался до личных дел студентов и все свободное время посвящал тому, чтобы выяснить, нет ли у них родственников, которые могут пригодиться в деле, или, наоборот, тех, что побегут докладывать министру. Таким образом уже удалось найти несколько лояльных ребят, и поиски не заканчивались.

Благодаря помощи Бенджи и его отца, Фабиан с Гидеоном получили возможность обмениваться сообщениями через заметки в «Пророке»; содержание газет никому не приходило в голову проверять, и потому ни Яксли, ни Шонненфилд до сих пор понятия не имели, что один из номеров в каждой партии оказывался не точной копией остальных.

Сегодняшний номер, датированный пятнадцатым марта семьдесят восьмого — меняли всего одну цифру, чтобы не перепутать с оригинальными экземплярами, — тоже содержал очередную колонку, нацарапанную почерком Гидеона. Брат писал, что Бартемиуса Крауча назначили первым заместителем Чарльза Поттера. Фабиан слышал про него — слава бескомпромиссного, местами безжалостного чиновника тянулась за Краучем далеко за пределы министерства. Гидеон считал, что эта рокировка должна сыграть на руку сторонникам маглорожденных, но недоумевал, как Экройд допустил ее.

«Возможно мы не все знаем о Барти, — приписал брат и закончил послание словами: — О магглах — ничего нового».

Это означало, что ему так и не удалось выяснить, где их держат и что происходит.

Но Фабиан уже и так знал, что там творится.

Он остановился на восьмом этаже, глянув на часы, дернул ручку двери и как всегда очутился в Выручай-комнате.

— А вот и ужин, — протянул Дирк, пожимая Фабиану руку.

— Звучит, как будто вы собираетесь сожрать меня, — ответил он, хлопнув по плечу Найджела, который объявился вчера вечером в «Кабаньей голове» и с помощью Аберфорта попал сюда по потайному лазу. Не зря Гидеон говорил, что хозяин паба — дальний родственник Дамблдора. Может практически все. — Я тебе зелье принес, должно помочь привести твою физиономию в нормальный вид.

— Да перед кем мне здесь красоваться, — ухмыльнулся Найджел. — Хотя Дирк чуть не описался, когда я явился.

Крессвелл фыркнул.

Фабиан вчера сам опешил, только и смог выдавить, кивнув на разбитое лицо в синяках:

— Кто тебя так?

В башку полезли стремные мысли о пытках в министерстве, но Найджел их опроверг, равнодушно ответив:

— Отец, — и рассказал заодно все, что удалось подслушать под дверью кабинета в поместье Свиззардов.

Гидеон удивится, когда поймет, что брат, не покидая замка, быстрее него узнал о происходящем в стенах министерства. Фабиан даже представил, как тот одобрительно хмыкнет и залпом допьет остывший чай. Он всегда так делал, когда нечего было добавить к хмыканью.

Найджел выдернул пробку, понюхал снадобье и поморщился:

— Можно я лучше народ буду пугать, а? Дирк сказал, здесь иногда собираются живые люди.

— Ага, и количество их растет, — Фабиан без приглашение улегся на одну из коек, закинув ноги в ботинках на спинку. — До завтра тебе стоит придумать правдоподобный рассказ о причинах появления на твоем лице синяков, — небрежно предупредил он Найджела. — Народ любопытный.

Дирк, прищурившись, переводил взгляд с одного на другого. Найджел настороженно посмотрел на Фабиана:

— Ты лучше меня знаешь, как наши родители могут отреагировать на известие, что сын связался с магглой.

Фабиан часто думал об этом раньше. Пару недель назад он сказал Дирку чистую правду: будь у него согласие Лили, он женился бы на ней, наплевав на отцовские желания и планы. Но сейчас Фабиан строго-настрого запретил себе думать даже о том, чтобы коснуться ее снова.

Когда он собрался уходить, Найджел догнал его у двери и тихо сказал, чтобы Дирк не услышал:

— Мне нужно увидеть Присциллу, — потом помялся и добавил: — До завтрашнего собрания. Я знаю, что уже поздно, но… это срочно. Чем раньше мы поговорим, тем лучше. Сможешь ее как-то привести сюда?

— Она будет рада, — кивнул Фабиан, с удивлением обнаружив, что улыбается без труда.

Хоть одна хорошая новость за последнее время. Найджел вернулся, и он почти в порядке.

Вернее уже вторая. На зельях он углядел в руках Элис свиток, исписанный почерком, подозрительно похожим на почерк Гидеона.

Поднимаясь по лестнице в женские спальни, Фабиан подумал, что эти двое ведут себя как придурки. Примерно как он сам себя вел все эти годы.

Он миновал дверь спальни, в которой уже был дважды, и осторожно постучался в самую крайнюю комнату. Получив приглушенное позволение войти, он шагнул через порог и едва сдержал смех: четыре полога были задернуты, а Элис и Присцилла при виде Фабиана как по команде раскрыли рты.

— Прюитт? — прошептала Алисия, махнув палочкой в сторону кроватей соседок. — Как ты сюда попал?

— А что, я разве не похож на роскошную девицу? — ухмыльнулся он, присаживаясь на ее кровать.

— У тебя член великоват для девицы, — хитро прищурилась Элис и деловито уточнила: — Останешься на ночь?

— Я вообще-то по другому поводу зашел, — едва слышно ответил Фабиан и в упор посмотрел на Присциллу: — Найджел вернулся. Просил тебя позвать.

Она ругнулась и засуетилась, хватая мантию.

— Он в Выручай-комнате, — успел бросить Фабиан, прежде чем дверь за Присциллой закрылась. — Кажется, у вас проблемы. — Эти слова уже повисли в воздухе.

— Она с ним спит, да? — покосившись на него, спросила Элис таким тоном, каким узнают время. Она забралась на постель с ногами и потянула Фабиана за собой.

— Я был уверен, что ты в курсе, — искренне удивился он, скидывая ботинки и запихивая их под кровать.

— Я ни разу не спрашивала, а Присцилла ни разу не говорила. Но я в курсе, да. — Она улеглась на бок, подложив ладонь под голову.

— Мы трахаться будем? — на всякий случай уточнил Фабиан, устраиваясь рядом с ней.

— Не-а. Но я не хочу, чтобы ты уходил.

Он перевернулся на живот и, обнимая ее одной рукой, пообещал:

— Я не уйду.