78-а. Бут (1/2)

В детстве Алисия часто жалела, что не родилась мальчиком.

У Джона, ее старшего брата, была огромная комната, настоящая метла и собственная сова. Он учился в Равенкло, как несколько поколений их семьи до него, и отец всегда с гордостью рассказывал всем, кто готов был слушать, что Джон получил высшие баллы сначала на СОВ, а потом на ЖАБА.

Алисию отец не особо ждал. Он предполагал, что родится еще один сын, но появилась она.

Папа не скрывал своего разочарования, хотя изо всех пытался делать вид, что любит ее не меньше Джона.

По всему выходило, что мужчиной в этой жизни быть лучше.

Да и писать стоя гораздо удобнее.

Комната Алисии оказалась поменьше, метлу она сама не хотела, хотя смотреть, как брат играет в квиддич с друзьями, любила. Когда пришло письмо из Хогвартса, Алисия попросила у родителей сову, как у Джона, но мама заявила, что о подарках они поговорят позже, после того, как ее определят на нужный факультет.

«У нас с отцом есть сомнения», — загадочно сказала миссис Бут.

Сову Алисия так и не получила, разумеется. Потому что Шляпа, ни на секунду не задумавшись, отправила ее в Гриффиндор — первой из всех новичков.

За гриффиндорским столом было шумно и весело.

Пацаны — по виду на пару лет старше нее — обсуждали, как проберутся в «Кабанью голову» и, приняв зелье Старения, добудут огненного виски.

Они не походили на равенкловских зануд, которые сидели как мыши и оживали, только чтобы поприветствовать своих новеньких.

Пожалуй, можно пожертвовать совой, пришла к выводу Алисия.

— Тихо! — шикнул один из пацанов, когда процедура распределения подходила к концу, и его однокурсники мигом притихли. — Это мой брат.

«Брата» Шляпа отправила за их стол так же быстро, как саму Алисию.

— Всем привет! — задорно заявил тот, втискиваясь на скамью. — Я Фабиан. Всего-то восемь часов в поезде, десять минут в лодке — и вот мы на самом лучшем факультете Хогвартса.

Он так заразительно улыбался, что остальные волей-неволей растянули рты до ушей.

Наверное, именно в тот день в него влюбилась половина девчонок на курсе.

А вторая половина — чуть позже, когда Фабиан впервые заявил очередному профессору защиты от темных искусств, что ему недолго осталось. С тех пор он каждый год так делал, и всякий раз оказывался прав.

Вчера на перемене перед нумерологией они смотрели свои детские фотографии, которые по традиции собирали для выпускных альбомов, и едва узнавали друг друга.

— Я не понял, Бут, а сиськи-то где? — возмутился Освальд, тыча пальцем в ее изображение. — Где сиськи? Так, надо срочно убедиться, что они на месте, — он стиснул Алисию и от души полапал. Сопротивляться было лень, да и зачем: Кут сильный, высокий, бесцеремонный и пахнет отлично. Все как она любит.

— А-а-а, — взвизгнула Присцилла, — Прюитт, какой ты здесь смешной.

— Я и забыла, каким ты был милым, — сказала Изабелла, стоя за спиной Фабиана и перебирая пальцами его волосы.

— Что значит «был», — ухмыльнулся он, откидываясь на спинку стула и расставляя ноги шире. — Ты лучше глянь на Генри. — Фабиан указал на фото темноволосого мальчугана с широко распахнутыми глазищами, в котором едва угадывался нынешний небритый Голдстейн. — Кто бы мог подумать, что вырастет такой говнюк, а?

— Завали, — заржал тот, хватая Флаффи за жопу.

— Сейчас я вам еще одного говнюка покажу, — с энтузиазмом заявила Присцилла, перебирая стопку своих детских фотокарточек. — Но его вы все узнаете сразу. Ничуть не изменился, а? — она выхватила нужную и кинула на стол.

По обе стороны от маленькой Присциллы, одетой в свою первую школьную мантию, стояли двое: ее кузен Нейдж, который послушно улыбался в камеру, и надменно скривившийся Сириус Блэк. Весь его вид — начиная от капризно поджатой верхней губы и заканчивая глубоко засунутыми в карманы руками — кричал о том, что ему насрать на мнение окружающих.

Выражение лица и правда мало изменилось.

Зато он сам — сильно.

Алисия смотрела на игроков с трибуны и никак не могла решить, кто из них ей нравится больше. Попробовать бы сразу троих и сравнить. Но Поттер на это точно не пойдет. Ему в каком-то смысле стоило родиться пару веков назад и там блюсти эти свои принципы.

Когда тренировка закончилась — быстрее, чем ожидала Алисия, — Блэк отделился от команды и направился прямиком к ней.

Он на ходу стянул вратарские перчатки и откинул со лба волосы.

Слишком красивый для мужчины.

Такие обычно жутко самовлюбленные. Им следует дрочить перед зеркалом и наслаждаться собой.

Но поговаривали, что Блэк не жадный, когда дело касается работы языком.

— Ты уже здоров?

— А ты с какой целью интересуешься? — сходу надерзил Сириус. — Выебать смогу, не переживай.

— Дурак. Ты же чуть не сдох. Факультет мог лишиться одного из лучших своих членов.

Блэк заржал, на ходу обнимая ее за плечи.

— Обожаю твои каламбуры, дорогая.

— Ну, показывай, — велела Алисия, когда они закрылись в прачечной. Здесь кучами были навалены мантии, и оставалось лишь надеяться, что никто из эльфов не станет свидетелем их траха.

Сириус, весело фыркнув, подмигнул, одним махом избавился от экипировки и от штанов, оставшись в свитере и футболке поверх него.

— На первый взгляд, неплохо, — деловито оценила она. — Люблю смотреть, как он растет.

Алисия стянула кофту и, не отводя взгляда от его паха, начала расстегивать рубашку. Блэк присвистнул, когда она ее сняла. Член приподнялся.

— Умница, — похвалила Алисия, быстро сняла теплые чулки и взялась за юбку. — Может, верх тоже долой, а? Мне плохо видно.

— А что я получу взамен? — нагло спросил он.

Она повернулась к нему задницей, поддела трусы пальцами и медленно спустила их до лодыжек. Блэк азартно выругался и, судя по шуршанию, скинул с себя остатки одежды.