71-а. Прюитт (1/2)

— То есть ты хочешь сказать, что двенадцать парней правда собрались в пустом классе и обсуждали, в чем идти на бал? — недоверчиво протянула Лили и забавно свела брови.

— Я тебе клянусь, — заверил Фабиан.

— И что же вы решили?

— Мы решили, что наденем целые носки и постараемся приложить все усилия, чтобы вонять потом чуть меньше обычного, — ответил он, открывая Выручай-комнату, и Лили заразительно рассмеялась. — Ну что, Патронус или Дезиллюминационные чары? — азартно спросил он, попав внутрь.

— Это те, которые делают тебя хамелеоном? Давай их.

Фабиан, вынув из кармана клочок пергамента, записал на нем формулу и контрзаклятие.

— Чары невербальные, так что вот, — он протянул ей кусок и поддразнил: — Все как ты любишь. Сейчас покажу движение.

Фабиан взмахнул палочкой и рассек воздух снизу вверх.

— Феб, ты исчез, — обеспокоенно сообщила Лили, повертев головой по сторонам.

— Ну да, я наложил заклинание на себя, и сегодня твоя задача его снять. Контрзаклятие сложнее. Справишься с ним — и сами чары покажутся смешными.

Она наугад посмотрела туда, откуда слышала его голос.

— А если не справлюсь? — Ей, судя по всему, некомфортно было беседовать с пустым местом, и Фабиан помахал рукой, чтобы по движению пространства Лили поняла, где он находится.

— Больше никогда меня не увидишь, — пошутил он и уселся на стул, который вчера сотворил для Лили.

Невидимый, Фабиан мог любоваться ею и не прятать глаза.

Лили изучила формулу, закусив губу, затем прошептала ее едва слышно, потом, наверное, произнесла про себя.

Он зажмурился, чтобы перестать пялиться, но все равно представлял, как Лили отрабатывает нужное движение.

Сначала у нее не получалось. Как у всех. Любые чары требуют хотя бы пары-тройки провалов. Такая вот своеобразная цена за то, чтобы подчинить себе магию.

На шестой раз привычные очертания обрели левая нога Фабиана, плечо и три пальца на правой руке.

— Тебе идет, может, так оставим? — хихикнула Лили.

— Так и знал, что тебе не нравятся мои веснушки, — полушутя проворчал он.

— Мне нравятся, — просто сказала она.

За ребрами опять заныло.

Как будто болело желание засосать ее.

Сон оставался сном, а Лили была здесь, живая и горячая.

Хотелось плюнуть на этот сраный сон, убедить себя, что сны, пусть даже уже наполовину сбывшиеся, не имеют значения, — подняться со стула и снова обнять ее.

Лили в очередной раз направила на него палочку, и Фабиан почуял, как по затылку потекло тепло.