44. Эванс (2/2)

Он взял их, аккуратно развернул и откусил от одного сразу половину.

Мне показалось, что рука у него дрожала. От голода, наверное. Когда сильно хочется есть, чувствуешь слабость.

— Так не пойдет, я тебе оставлю, — заявил Феб разломил второй сэндвич пополам. — Ты посмотри на себя, Эванс, кожа да кости.

Я пропустила мимо ушей это бесцеремонное замечание, решив не обижаться, и заверила его:

— Приеду домой и обязательно буду жрать целыми днями. А вообще, если ты не знал, телосложение не зависит от количества потребляемой пищи. Я всегда такая была.

Только без сисек и задницы, мысленно добавила я.

— Я помню, — тихо вставил Феб, окидывая меня взглядом с головы до ног. — Мой позвоночник не выдержал бы кого-то тяжелого.

Я неловко улыбнулась: казалось, в последний раз я ходила по его спине столетия назад. Накануне того дня, когда впервые была с Поттером.

В коридоре загрохотала тележка со сладостями. Фабиан хлопнул себя по коленям, пробормотав: «Я возьму», поднялся на ноги и рывком отодвинул дверь в сторону.

— Сейчас не болит? — на всякий случай спросила я, когда он уселся обратно, положив покупки около меня.

Он завел руку за спину, несколько раз надавил там и сделал вывод:

— Вроде нет.

Я нарочито строго произнесла:

— У тебя дома точно есть кто-то моего веса?

— Ну, для начала — я не собираюсь домой, — усмехнулся Феб и для убедительности помотал головой. — Отец написал, что к нам приехала тетушка Мюриэль, а я от нее уже третий год успешно скрываюсь.

Я не знала, что такая тетушка Мюриэль.

— Как это? — я туго соображала после стычки с Маккинон и не сразу удивилась. — Куда же ты пойдешь? — я бросила ему упаковку с тыквенными пирожками.

— А понятия не имею, — пожал плечами Феб, откусывая от одного сразу половину, — говорят, в Лондоне можно найти комнату. Попрошусь к кому-нибудь на ночлег. Я же обаятельный, меня пустят, — он скорчил просительную рожу.

— Но это же довольно дорого. Или ты будешь стирать память магглам?

Фабиан неодобрительно посмотрел на меня и сожрал вторую половинку.

— Я не применяю чары к магглам, потому что они не могут себя защитить. К тому же, я собираюсь к волшебникам, а не к магглам.

— А ты вообще умеешь стирать память? — Я не думала, что это входит в школьный курс. Наверное, и не входит вовсе.

— Ну, я теоретически знаю, как это делается.

Мы помолчали, я достала из яркого пакетика оранжевую конфетку. Феб на короткий миг показался чужим — как будто давно выпустился, и мы встретились спустя долгие годы. С другой стороны, он не обязан отчитываться передо мной за каждое заклинание, которое выучил.

— Я все равно не понимаю, как ты без помощи магии и без нужного количества золота собираешься снять комнату в Косом переулке.

Интересно, а Шмэри знает о его планах? Или он даже ей ничего не сказал?

— Не в Косом, а в Лютном, — он смял пустую упаковку и уничтожил ее. — У меня есть член. Это тоже платежное средство, — коротко заявил Феб, отводя взгляд.

Я попыталась справиться с удивлением и смущением.

Мне даже почудилось, что Фабиан зловеще расхохотался, но, на самом деле, он продолжал упорно притворяться немым.

Ну, я не была совсем тупой и знала, что такое бывает. Когда нет денег, можно расплатиться по-другому. Обычно так делают девушки, когда хотят красивое платье или симпатичное украшение. Почему бы и мужчине не доставить кому-нибудь удовольствие в обмен на услугу — или крышу над головой. Так тоже можно, получается.

Правда, я не понимала, как Феб до этого додумался. Может быть, он уже спал с такими женщинами раньше — с теми, у которых есть в доме свободные комнаты или другие нужные вещи. Нужно, наверное, перестать удивляться и зарубить на носу, что Феб, сидя в гостиной, не все мне рассказывает. А я, наивная, выбалтывала ему почти все.

— Ну что ты так на меня смотришь? — выпалил наконец Фабиан. — Ты же уже взрослая, Лили, сама все прекрасно знаешь.

Одна за другой в голове мелькнули две мысли.

Феб видел меня с Поттером и теперь считает, что, раз я тоже трахаюсь, можно не скрывать, что секс бывает не только в школьной спальне с однокурсником.

А затем я снова вспомнила, как Фабиан грубо обрабатывал Шмэри в больничном крыле, и невольно представила на ее месте совершенно незнакомую женщину с пустым лицом.

— А тебе ну… не противно? — выдавила я, чтобы молчание не затягивалось. Наверное, у мужчин это как-то по-другому устроено.

— Ну, я посимпатичнее найду. Если повезет, научусь еще чему-нибудь, — усмехнулся Феб. — Лучше это, чем снова выслушивать от Мюриэль, как я вырос, и что у меня слишком длинные ресницы для парня.

Я машинально глянула на его ресницы, и мы оба нервно хихикнули.

— Слушай, а действительно длинные, — я наклонилась, чтобы рассмотреть ближе. Я вспомнила, как Шмэри как-то решила накраситься на Хэллоуин и минут десять ныла, что у нее короткие ресницы, мол, даже у Прюитта длиннее, хотя он мальчик.

Мысль о Шмэри потянула за собой другую — о том, что она при желании могла бы отправиться ко мне в гости, но постоянно отказывалась.

Ведь в Хогвартсе многие звали к себе друзей на каникулы. Я точно начинаю тупеть — мне понадобилось десять минут, чтобы додуматься до очевидного решения.

— Если не хочешь домой, ты можешь поехать ко мне, — набрав воздуха в легкие, решительно проговорила я. Это же так просто — да о чем мы вообще тут говорим?

Феб ошарашенно посмотрел на меня, как будто я заявила, что завтра выхожу замуж за Фенвика, и ему придется быть шафером.

— Ты же сейчас несерьезно? — тоном, каким обращаются к умалишенному, уточнил он.

— Ну а что? Мои родители не кусаются, а сестра уже давно живет со своим Дурслем. У тебя даже будет своя комната, правда в розовых тонах, — я невольно улыбнулась, представив Фабиана среди рюшечек и цветочков. — К тому же, они слышали о тебе кучу раз, я им все уши прожужжала тобой и Шмэри. И я обещаю, что не буду надоедать замечаниями о том, как ты вырос. Ты вообще вырос хоть чуть-чуть за последний год? — пошутила я.

— На полфута, — рассеянно проговорил он и откинулся на спинку скамьи, опять принимая эту свою позу, от которой хотелось провалиться сквозь землю. Скорее всего, Феб делал это несознательно. — Да ты глянь на меня: какой отец пустит в соседнюю с его дочерью спальню взрослого парня? Даже если я побреюсь, у меня же на лбу написано, что я не девственник.

И я глянула. Ну да, мама сразу подумает, что мы трахаемся.

Мама уверена, что в нашем возрасте нельзя просто дружить.

Она и так постоянно спрашивала, кто такой Фабиан и предохраняюсь ли я.

У меня на языке мозоль вскочила, пока я твердила, что между нами ничего такого нет.

Это она еще про Поттера не знает. И не узнает.

Впрочем, у меня складывалось впечатление, что для мамы главное, чтобы я не залетела. А так — трахайся с кем хочешь. Она и Туни легко отпустила жить с этим ее Верноном, как только той исполнилось восемнадцать.

— Не говори глупостей, — упрямо сказала я. — У меня современные родители, без предрассудков. Я же с первого курса им рассказываю про тебя. Думаю, они хотели бы познакомиться. Папы, кстати, дома почти не бывает, он постоянно на работе, даже в Рождество.

Может быть, заодно мне удастся убедить маму, что она ошибается насчет нас двоих.

— Да нет, Лили, это плохая идея, — он натянуто улыбнулся и занялся выбором леденца в пакете Берти-Боттс. — Мне ведь есть куда идти, просто я туда не хочу.

— Это все равно, что некуда.

Феб хрустнул ярко-красной конфеткой, поморщился, достал часы и глянул на время.

— Давай я сейчас обойду вагоны, чтобы мелочь не переубивала друг друга, а потом расскажу тебе, почему это плохая идея, ладно?

Пока он ходил, я переоделась в обычную одежду, высыпала леденцы на стол и начала сортировать по цветам. Я часто так делала, чтобы занять себя в поезде.

Не прошло и пяти минут, когда дверь снова скрипнула, и на пороге показались Маккинон и Медоуз, явившиеся за своими вещами. За их спинами маячили Томен и Боунс.

— Привет, Лили, — поздоровался Эдгар. Из всего прошлогоднего состава команды он мне нравился больше всех, всегда спокойный как Бинс и невозмутимый. — Ты чего одна сидишь?

— Ну, ее Поттер в школе остался, — ввернула Маккинон, демонстративно проверяя, все ли на месте в ее сумке. — Что, Эванс, не трахалась уже три часа и заскучала?

— Ой, да завали ты уже свой рот, — небрежно отмахнулась я, дав себе слово, что больше она меня не выведет из себя. — Томен! — крикнула я в коридор. — Ну я тебя в который раз прошу, ну выеби ты ее уже нормально, а. Слушай, Маккинон, может, тебе уже его заменить на кого-то другого?

— Ты глянь-ка, — Томен даже зашел внутрь и злобно оскалился, — Поттер тоже грозится меня заменить. Какое совпадение, что вы с ним говорите одинаково.

— Это не совпадение, милый, — хлопнула глазами Марлин. — У нее же его член за щекой постоянно, вот и набралась.

— Не завидуй, Маккинон, — нагло ухмыльнулась я и достала палочку. — Лучше вали отсюда. — Но та не послушалась и тоже полезла в карман.

— Посмотрим, какая ты будешь смелая, Эванс, когда Поттера упрячут в камеру. Бедный Джеймс, разве он виноват, что ты оказалась шлюхой, и ему пришлось расправиться с Колдуэллом?

Боунс предостерегающе шикнул и сделал шаг к ней, но Маккинон отдернула руку.

— Вы с Бут случайно не подружки? — вежливо поинтересовалась я. — Или просто в один туалет ходите?

— А она тоже не понимает, почему хорошему парню ломают жизнь из-за какой-то…

Договорить Марлин не успела, потому что терпение мое все-таки лопнуло.

Из палочки вырвалась синяя пыль и окутала Маккинон с ног до головы.

— С Рождеством, тварь, — процедила я, глядя, как она покрывается мерзкой розовой сыпью.

Мда, не видать мне теперь моего значка, как своих ушей.

Стоит ей опомниться и прекратить верещать — сразу побежит строчить Макгонагалл письмо.

Зато все четверо свалили. Доркас даже успела схватить вещи.

Когда вернулся Феб, я всего секунду колебалась, а потом решила, пусть лучше он сейчас узнает, что не увидит меня на собраниях и после Нового года тоже.

— Лили-и-и, — разочарованно протянул Фабиан, падая на скамью и привычным движением убирая волосы со лба. — Я же всего на час отошел. Она ведь специально тебя спровоцировала, чтобы остаться старостой.

— Прости, — бесцветно сказала я, опустив глаза.

— Передо мной-то ты за что извиняешься? Будешь извиняться перед однокурсниками, которыми снова будет править Маккинон, — то ли в шутку, то ли всерьез произнес Феб. Он помолчал и ловко повертел палочку в пальцах. — Я просто был бы рад видеть тебя на собраниях. Слышал от старших, что второй и третий семестры седьмого курса — это смерть. Я не вылезу из библиотеки, плюс тренировки, плюс Макгонагалл, которая, кажется, путает меня с кем-то из преподавателей.

— Значит, буду приходить к тебе в библиотеку. — Вот тут я не видела проблемы. Какая мне разница, где делать уроки. А если для Поттера все обернется плохо, в гостиной мне лучше вообще не появляться — заклюют.

— Мне просто надо было родиться на год позже, не находишь? — вздохнул Феб, словно действительно так считал.

— Да ну тебя, врешь и не краснеешь. Просто Марлин всех достала, вот и все. А на самом деле всем насрать, кто будет старостой. Хотел бы ты видеть меня чаще — предпочел бы поехать ко мне на Рождество, а не к шалавам в Лютный. Ты, кстати, обещал рассказать, почему моя идея плохая.

Я встала, пересела на сторону Фабиана и пристально уставилась на него:

— Я слушаю. И учти, мне надоело, что ты мне постоянно лжешь и недоговариваешь.

Уж про Шмэри мог бы рассказать. И про то, с кем подрался перед матчем. А узнай я пораньше, куда Фабиан собрался вместо родительского дома, глядишь, успела бы на пару с Мэри его отговорить.

Сегодняшний день истрепал мне нервы, и я срывала на нем злость.

Феб медленно повернул ко мне голову, и я поняла, что перегнула палку.

Он не улыбался, синевы в глазах почти не осталось, и я ощутила, насколько ему плевать на мое мнение и на мнение остальных окружающих.

Примерно так отец смотрел на меня, когда я в четыре года заявила, что не пойду ни на какую гимнастику.

Фабиан открыл рот, и я, внутренне сжавшись, ждала, что он поставит меня на место, но вместо этого услышала совсем другое.