18. Эванс (2/2)

— И что, сделать вид, что ничего не произошло?

— Тьфу на тебя! Не надо делать вид, потому что на самом деле ничего не произошло, — сварливо отозвалась Шмэри, как будто общалась с самой непроходимой тупицей на свете. — Поттер просто-напросто ревнует. Он-то думал, что ты сама к нему прибежишь, роняя трусы, а сегодня увидел тебя с Колдуэллом и подумал, что ему ничего не светит. Он, кстати, поумнел — раньше от твоего милого Дэнниса остались бы одни башмаки.

— Это всего лишь означает, что Поттеру насрать.

Шмэри пожала плечами:

— Ну может и так. Слушай, Эванс, ну скажи честно — тебе ведь наплевать на то, что Поттер сказал, а? Ты же все равно хочешь под него лечь? В некотором смысле это было вообще не оскорбление — просто означает, что Поттер думает о тебе, ну, о сексе с тобой.

Я промолчала. Откуда Шмэри все знает?

— Да не молчи ты. Я дело говорю. Раз тебя не возбуждают типы вроде Колдуэлла с их единорогами и древними замками, значит, тебе нужно что-то вроде Поттера и кладовки. Это нормально, Эванс. Не всем хочется сраной романтики.

Я представила Дэнниса на огромной кровати, почему-то одетого и осыпанного лепестками роз. И вспомнила полуголого Поттера в тесной полутемной раздевалке.

— Прекрати, Макдональд, — я осознала, что до сих пор сижу в мантии, и начала стягивать ее с себя. — Я тебя уже боюсь.

— Жизненный опыт, — важно покивала она и начала рыться в своем чемодане, раскидывая лифчики и трусы по всей спальне. Благо Доркас и Марлин где-то шарились. — Рано или поздно это все равно произойдет, Эванс. Так что лучше с тем, о ком не стыдно будет потом вспомнить.

Мы вообще-то ровесницы, а Шмэри все равно прожила вдвое больше.

— На вот, — она протянула мне маленький пузырек с алой жидкостью, извлеченный с самого дна чемодана.

— Что это?

— Так это… зелье, которое ты мне постоянно варишь.

— М-м, не думаю, что оно мне пригодится, — я почувствовала, что начинаю краснеть, хотя что тут такого стремного.

— Ты дура? Эванс, — Шмэри подошла ко мне и развернула лицом к себе, — ты можешь пропустить мимо ушей все, что я тебе когда-либо говорила, но сейчас послушай меня. Не вздумай надеяться в этом деле на парней. Если залетишь, отдуваться тебе, а не им. Они идиоты, даже твой Колдуэлл, благородный до мозга костей, обоссытся и слиняет. Так что бери и начинай пить. И скажи «спасибо», что ты умеешь его готовить. Оно же не вредное, ну сиськи разве что слегка подрастут. Перед завтраком три капли, поняла?

Шмэри смахивала на строгую няньку, и я машинально кивнула.

— Кстати, когда ты уже отдашь кусачую тарелку Гамильтону? Он мне все уши прожужжал, чтобы я составила ему протекцию. Прям так и говорит — протекцию, прикинь.

Я сняла юбку, бросила ее на кровать и полезла в тумбочку.

— Вот так перед Поттером наклонись, — заржала Шмэри, — и дело сделано. Глазом моргнуть не успеешь.

Я протянула ей тарелку. Ну вот как на нее злиться?

— На, передай своему протеже.

— Да откуда вы все слова такие берете?! — заворчала Шмэри, но я перебила:

— Мэри…

Она удивленно посмотрела на меня, потому что я никогда не называла ее правильно.

— Спасибо тебе.

Мы обнялись, и я почувствовала, что у меня все еще есть сестра.