8. Макдональд (2/2)
— Конечно, понимаю, — кивнула Лили, сбегая по лестнице и заворачивая за угол. Мэри за ней едва поспевала. И зачем так торопиться, если Эванс на этого Дэнниса насрать? Уж Мэри-то точно знала, что насрать.— Просто ты как всегда говоришь о людях только то, что на самом деле думаешь.
— Угу. Вот как можно быть таким охуенным, а, Эванс?
— Охуевшим, ты хочешь сказать? — серьезно спросила Лили. — Сколько Поттер тебе заплатил?
— Да нисколько, я сама у него стянула пару галлеонов, а он даже ухом не повел.
— Он стал неправдоподобно высоким, излишне обаятельным, раздражающе немногословным и выучил заклинание уровня высшей магии — на этом его охуенность заканчивается, Шмэри, — назидательно протянула Эванс. — Может, у чистокровных волшебников все-таки больше магических способностей?
— Ага, мы все равны, но кто-то все-таки ровнее, — заржала Мэри. — Да ну тебя, Эванс, кого ты дуришь. Ты же сама рот раскрыла в Большом зале.
— Ну, это смотрелось… впечатляюще.
—Это смотрелось, как будто ты… — она задумалась, подбирая нужное слово, — подтекаешь от Поттера. Даже третьекурсницы потекли, хотя им еще рановато.
— У них нет шансов. — Засранка Эванс умела обходить основное содержание темы. За это Мэри ее и любила. — Даже интересно, что ты имеешь в виду.
Но ответ слушать не стала и свалила к Колдуэллу, который терпеливо ждал ее. Мэри на его месте давно плюнула бы, но Дэннису льстило, что он гуляет с красивой девчонкой.
Если бы Лили осталась, то узнала бы, что Мэри не имела в виду ничего такого. Она всегда называла вещи своими именами, и от универсального «он мне нравится» ее воротило. Что значит «нравится»? Тебе не хочется блевать при виде него или ты готова ему отсосать при всех? Марлин в обоих случаях говорит «он мне нравится». Примерно как все подряд говорят про любовь, когда хотят потрахаться.
Эванс, может, и не хотела ложиться под Поттера, но ей не давала покоя сама мысль, что этого хочет он. Или не хочет. Неизвестность возбуждает еще сильнее.
Мэри и сама находилась в таком состоянии — ей хотелось связаться с парнем, подобным Поттеру. Который подкатывает только к тебе, а не ко всем подряд, и вызывает желание снять трусы посреди травологии. И чтобы он запустил руку между ног, пока все заняты саженцами.
Сам Поттер Мэри не привлекал, потому что она отдавала предпочтение светловолосым. Просто нужно было похвалить его улыбку, которая, кстати, и правда была охуенная, а Мэри привыкла выражаться предельно ясно. Всякие Поттеры понимали только две категории: «я бы тебе дала» и «я б не дала».
Она считала, что Лили стоит просто позволить Поттеру делать с ней все, что он пожелает. Гадость в грудной клетке, которую она про себя звала «Дерьмэри», нудила, что вместе этим двоим быть лет пять, не больше. Но чутье, выработанное годами, подсказывало, что им некуда бежать, поэтому Дерьмэри обычно шла нахуй. Мэри искренне не понимала, откуда в ее башке вообще взялась мысль про сраные пять лет. Хотя — ну конечно — нельзя забывать про поправку на идиотизм. Лили вообще-то дура еще та.
В конце концов, ради нее, Мэри Макдональд, никто не учил сложных заклинаний, и, положа руку на сердце, иногда чего-то такого очень хотелось.