Часть 8. (1/1)
Ята открыл глаза и первым делом почувствовал жуткую головную боль. Он не сразу понял где он, помнил только то, что его куда-то вёз Сарухико. Когда получается сфокусировать зрение, он видит, что находится в тюрьме Скипетра-4. Не может быть. Руками подёргать не может, он прикован к стене, полулежит на нарах,а вот шорт с трусами у него почему-то не было.-О, ты очнулся. Тебя уже осмотрел врач, так что не волнуйся, ногу вылечим. А пока... - Ята не мог понять, что нужно Сарухико, но он забрался к нему на нары и поцеловал в губы. Что за чёрт?! Ята засопротивлялся, но на это получил кулаком в живот. - Не дёргайся и больно не будет. - откашлявшись, он снова ощутил на своих губах губы Сарухико. "Зельман..." пронеслось в голове, но поцелуй был не так страшен, как оказалось. Фушими открыл какую-то баночку, Ята краем глаза видел, что он макнул пальцы в жидкость внутри. Стало не по себе. Он видел безумный взгляд Сарухико.-Прекрати! - укусил его за язык и целой ногой ударил в живот.-Чего, девственник, я отобрал твой первый поцелуй? - Сарухико засмеялся, но для Яты этот поцелуй ничего не значил. Тем более Зельман украл его первый поцелуй.- Эй, не расслабляйся. - пальцы проникли в него и тут Ята понял, что боится. Он забрыкался, смотря на смеющегося Сарухико, смотрел, как он облизывает губы.-Прекрати! САРУХИКО! Остановись! Не надо. - Сарухико резко вцепился рукой ему в горло так, что обязательно останутся следы. Он смотрел на него хищным взглядом пьяницы и маньяка.-Кха! Сарухико, прошу тебя, остановись!- его даже слушать не собирались. Сарухико прикусил ему мочку уха. -Сару, что ты делаешь? Зачем...
-Ну почему ты всегда брыкаешься, девственник.Почему нельзя спокойно посидеть, а?Я даже руки приковал тебе, а ты всё равно. - Сарухико медленно разрезал футболку ножом, за ней последовала майка, а уже через секунду лезвие тупым концом скользило по груди рыжего.-Остановись! - Ята пытался ударить его целой ногой, но понял, что это бесполезно, внутри него пальцы, который доставляли боль и дольку наслаждения. -Сару... Аа... - рыжий вздрогнул от издавшегося им же пошлого стона.- Стой, не надо...-О, так вот где тебе приятно.-Остановись! Чёрт, макака, я ненавижу тебя! - от ныхлынувшего ужаса глаза рыжего заслезились. - Я не прощу тебе этого!! - Он не мог поверить, что это делает его лучший друг.Раздался крик.Сарухико вошёл в него и с усмешкой смотрел, как корчится от боли рыжий, как сдерживает слёзы.-Ах, мой сладенький Мисаки, пой же, пой. - Фушими заметил укусы и решил и свой оставить. Он до боли укусил его, начав делать резкие толчки внутри рыжего.-Ты спятил...-О дааа. Мисаки, я спятил из-за тебя. Ты - причина моего безумия!Слёзы текли по щекам рыжего, он со стиснутыми зубами смотрел, как захлопнулась дверь темницы и довольный Фушими ушёл, смотрел и на своё тело. Сарухико даже не потрудился одеть его или укрыть, Ята так и лежит на нарах нагой, в чужой и собственной сперме.-Зельман... Зельман... - сквозь слёзы шептал рыжий, понимая, что ему холодно, что страшно. Сарухико обезумел, он мучал его два часа и после ушёл работать. Почему Синий Король позволяет ему это? - Спаси... - он боялся, что Сарухико снова придёт, что продолжит издеваться и насиловать, но сегодня его больше не было. Кроме боли во всём теле, был и голод, и душевные муки. Он звал Зельмана, молил, чтобы тот быстрее закончил со своими делами. Тут ему находиться ещё опаснее, чем там.Всё это время было не спокойно на душе. Что-то волновало Зельмана, какие-то ощущения, но он игнорил их и старался быстрее разобраться со всеми этими выродками. А по Яте уже скучал... Ему его не хватало. И правда говорят, что когда что-то теряешь, понимаешь, как это тебе нужно. Яту он не потеряет, он заберёт его из того мира как можно быстрее, ведь обещал.
Они поймали только нескольких последователей Колуна, но он не отдыхал, всё это время работал. Уже никто не понимал, почему он так упорен в этом. Понимала только Саюки. Она сама привязалсь к Яте, как к брату или сыну, поэтому принимала активное участие и помогала Зельману.-Вам нужно отдохнуть. - сказала она, когда тот, наконец, сел.-Я не могу. Он там совсем один.