без опозданий (1/2)

Минхо в третий раз мыл полы. Он нервно закусывал губы, сжимал половую тряпку дрожащими руками. Минхо глубоко вдыхал и каждый раз кашлял или чихал от запаха чистящих средств. Но нужно было успокоиться. Уборка не помогала. Глубокое дыхание тоже. Ли кинул тряпку в ведро, снял с рук перчатки и положил их рядом с собой. Минхо потер глаза, стирая подступающие слезы. Почему-то было нервно. Тревожно. Почти панически страшно. Получил ли Хёнджин письмо? Прочитал ли его? Понравилось ли оно? Не слишком ли банальный текст и подарок? Глупая подвеска. Стоило выбрать подарок подороже. Хёнджину бы понравилось. Его дом — река роскоши. Он сам — роскошь и идеал. Огромная люстра в коридоре прямо-таки кричала Минхо: «Этот мальчик купается в богатстве, а ты тут со своей подвеской!» Было страшно идти на встречу, до которой оставалась пара дней. Что если Хёнджин вновь будет груб и зол? Хван точно недоволен отказом Минхо в прошлый раз, он точно недоволен тем, что Ли пришлось спасать и рисковать своей шкурой. А если Хёнджин вообще не придёт?

К чёрту всё. Минхо убрал ведро, тряпку и перчатки, ему нужно было отвлечься. Срочно. Только на что? Мысли раз за разом всё равно возвращались к Хвану, а Минхо только сильнее накручивал себя. Возможно, стоило выпить и включить какую-нибудь романтическую, дурацкую, банальную, девчачью дораму, которые Ли любил. Если он напьётся, то будет тяжело вставать на работу. Но Минхо не отказался от своего решения. Готовить и есть совсем не хотелось. И Минхо взял побольше лимонно-лаймового пива. Плевать, что на голодный желудок. Ноутбук, романтическая дорама и пиво. Это всё, чего хотел Ли.

Дорама летела быстро. Как и время, которое ушло уже за полночь. Пиво тоже быстро кончалось, и Минхо так же скоро пьянел. Несколько часов голова была пуста. Но только потому что дорама действительно заинтересовала Ли и ему удалось отвлечься. Когда сюжет начал комкаться, Минхо снова стало дурно. Сердце колотилось, глаза слезились, а Ли вновь думал о Хване. Но теперь было хуже. Алкоголь окончательно добил Минхо, и оставалось только беспомощно рыдать в подушку. Лучше бы он продолжал мыть полы в десятый, сотый, пятитысячный раз. Сейчас ему было бы не так плохо.

Минхо казалось, что он обречён. Обречён на вечное одиночество, на вечный страх привязаться к человеку, на вечное отталкивание людей от себя. Ли сам убедил себя, что противен Хвану, что Хёнджин недолюбливал его. А всему виной был отказ. Отказ дать номер телефона и улыбнуться. Минхо сам сводил себя в яму одиночества и боли. Но где-то на подкорке теплились те воспоминания, как Хёнджин крепко обнимал его, как иногда мило улыбался и опускал глаза в пол. Или это было притворство? Хван же из семьи богатых людей. Наверняка он привык получать всё всегда и сразу. Поэтому Хёнджин был зол.

Дети богатых людей не умеют дружить, любить. Их волнуют только деньги и безотказный партнёр. Неважно какой: по танцам, в групповой работе или сексе. А можёт, Хёнджину это и нужно было — затащить Минхо в постель, трахнуть и бросить?

А может, Хёнджин и сейчас этого хочет?

Это больше не могло продолжаться. Минхо написал сообщение начальству о том, что не сможет завтра выйти на работу. Руки тряслись, пальцы не попадали по клавиатуре. Будь что будет. Пускай даже уволят. Сейчас Минхо слишком сильно погрузился в свои проблемы, он занырнул в них с головой.

В голове была каша, лицо опухло, глаза болели, а в теле чувствовалась дикая слабость. Еле-еле Минхо смог поднять телефон. Начальство не возмутилось, что очень удивило Ли.

План на сегодня был таков: валяться весь день в кровати, чтобы завтра прийти в закусочную в адекватном состоянии. Но Минхо не стал ему придерживаться. Он не пошёл первым делом в душ, нет, не стал сразу завтракать. Ли снова отправился кормить кошечек под окнами.

Своего рода терапия — смотреть, как животные едят, трутся о ноги, мурчат и ластятся. Вот это действительно помогало Минхо отвлечься. Однако он почти никогда не задумывался о том, чтобы завести себе кота или кошку — уличные вполне устраивали его. Да, часто хотелось забрать их домой, помыть, сделать все прививки, заботиться о них и любить. Но каждый раз Минхо говорил, что не справится с такой ответственностью. Две кошки сразу — чересчур.

Конечно, любой человек бы увидел в глазах Минхо восхищение, когда две рыжих кошки, наевшись, ложились у ног Ли и начинали громко мурчать, требуя ласки. Любой бы человек сказал, что эти животные, кажется, привязаны к Ли и любят его. Однако сам Минхо это отрицал. Он просто боялся ответственности, как и все люди.

В компании двух милых котиков в голове стало пусто. Сердцебиение успокоилось и дыхание выровнялось. Минхо было тепло и спокойно, хоть похмелье все еще ощущалось. Так и просидел бы целую вечность — гладил кошек и грелся на солнышке.

К встрече Минхо совсем не готовился. Он надеялся (вернее, боялся), что Хван не придёт. Забудет и не придёт. Руки дрожали. Но не от страха, как казалось Минхо, а от волнения и предвкушения. Всё-таки он хотел встретиться с Хёнджином. Просто Ли боялся, что всё испортит, что всё пойдёт не так. Деваться было некуда.

Минхо вышел заранее и пришёл слишком рано. Хёнджина ещё не было. Что ж, придётся подождать. Ли был уверен, что Хван опоздает. Такие, как Хёнджин, не приходят вовремя. Никогда. Но Минхо ошибся. Крупно. Он не успел и пяти минут прождать Хёнджина, а стрелка на часах ещё не была на шести, как Хван появился в дверях закусочной. С розой. И сумкой. Ладно сумка, но роза? Он что? Планирует задобрить Ли и всё-таки трахнуть его, а после бросить? Но увидев Хвана, Минхо расцвёл в улыбке, мысли, давившие на Ли, отступили, сердце забилось сильнее, а ладошки вспотели. Хван был просто прекрасен. Минхо сразу вытер руки о джинсы и помахал Хёнджину, привлекая внимание. Было жарко, а от ускоренного сердцебиения стало ещё жарче. Но Минхо не хотел выходить на воздух.

— Классное худи. Что это за рисунок? — Хван сощурил глаза и наклонился, раглядывая одежду Минхо. — Это тапочки?

— «Дом, милый дом», — озвучил Ли надпись на нарисованных тапках.

— Тебе не жарко? На улице жара, а ты в тёплой одежде! Ещё бы шапку надел! — Хёнджин сел, а на шее блеснула кошачья лапка — Минхо улыбнулся. — Кстати, господи, это тебе!

Хван вручил Минхо розу, сказав, что это ещё не всё, покопавшись в сумке, он достал картину и положил её на стол. Повезло, что она была небольшая.

— Вот! Теперь всё. Спасибо за кулончик, мне очень понравилось.

— Это всё мне? — Минхо удивлённо таращился на цветок, а в душе трепетали бабочки, задевая сердце мягкими крыльями и заставляя его то замедляться, то ускоряться. — Тебе правда понравилось?

— Ну конечно, — Хван улыбнулся, и Минхо растаял. — Распаковывай. И закажем рамён.

Ли хлопал глазами, глубоко вдыхая. Жалко было портить такую красивую упаковку с котиками.

— Мне упаковку жалко… красивая.

— Ой, да ладно тебе! Если хочешь, я тебе ещё такую куплю. Хоть целый километр!

Минхо хихикнул, поджав губы. Распаковывал он аккуратно, а Хёнджин смеялся и внимательно наблюдал за выражением лица Ли.

— Что? Нравится? — спросил Хван, заглядывая в удивлённые глаза Минхо.

— Это… Безумно… — Ли потерял дар речи.

— Надеюсь, не прогадал с котами?

— Это просто прекрасно, Хёнджин. Почему ты не оставил песца? Почему никак не менял кошку? — Минхо нежно водил пальцем по тюльпановому полю.

— Чью лапу ты мне подарил?

— Кошачью… — Ли почему-то смутился.

— Песец мне не нравился. Картина выглядела вычурно. Она была, знаешь, будто, ну, совсем не законченная. Вот смотришь на неё и думаешь, что это какая-то хуета. Ой. Прости. Что это некрасиво.

— Что некрасиво? Песец или ругаться матом?

— Не знаю, — Хёнджин рассмеялся. — Тебе больше нравились наброски с песцом?

— Эскизы красивые были. Но кот просто безупречен.

— Поэтому я и решил нарисовать кота. С котом картина выглядит законченной. Приятной глазу. Прямо даже душа радуется.

— Соглашусь, — Минхо улыбнулся, отложив подарки в сторону. — Я успел заказать нам рамён, ты не против? Правда, я сказал, чтобы его принесли чуть позже шести.

— Почему? — хмыкнул Хван.

— Честно? Ты не обидишься? — Минхо стыдливо опустил взгляд.

— Говори.

— Я думал, что ты опоздаешь или не придёшь.

Вот так. Голос Минхо не дрогнул, когда он вытащил наружу сокровенные мысли, которые тревожили его. Ли чувствовал себя в безопасности. Он был уверен, что Хёнджин не разозлится и не обидится. Даже вопреки мыслям, которые так навязчиво лезли в голову ранее.

— Я вышел раньше и гулял. Очень хотел с тобой увидеться. Хотел посмотреть на твою реакцию. Хотел поскорее отдать подарок. Да и я не люблю опаздывать. Честно, я очень расстроился, когда понял, что ты не сказал, где мы должны встретиться. Думал, ты хочешь отвязаться от меня. Когда я получил письмо… — Хёнджин облизнулся, перестав тараторить. — Я был очень рад, честно. Ты очень нежно пишешь. Я серьёзно. Эта фраза, где ты писал… господи, как же ты писал? — он сделал паузу, вспоминая текст, а Минхо медленно заливался краской — уши уже покраснели и осталось дождаться, когда румянец дойдёт до щёк. — Вспомнил! «Облако доброе, как Феликс. Облако сладкое, как вата. Облако нежное. А всё остальное нежное, как облако по имени Хёнджин.»