2.4. Всякому веселью приходит конец (2/2)
— Не честно? То, что я уже несколько лет играю в эту игру, а ты первый раз сел? Конечно, это не честно. Но ведь всему можно научиться! А если продолжишь обижаться, то мы сразу перестанем играть, и я просто отвезу тебя обратно, в детский дом. — твёрдо, но спокойным голосом предупреждает мужчина. Он выходит в меню, будто и правда собирается всё выключить.
— Не-ет. Не надо меня в детдом! Я туда не вернусь! — услышав слова старшего, мальчик напрягся и быстро повернулся к тому, придуриваясь.
— Ну, у тебя немного выбора. Оставить тебя больше негде. А отпустить жить на улицу я не могу… Отвезу тебя туда, кто за тебя в ответе, а дальше — не мои проблемы… Давай уже, ты играть хочешь или нет? Я возьму другого персонажа, которого я ещё плохо знаю, чтобы тебе было легче. — Арсений выбирает героя в белой шляпе, похожей на диск, и отдаёт мальчишке его джойстик.
Конечно, Антон немного расстроился от того, что ему в любом случае придётся вернуться в детский дом, но сейчас он постарался на этом не зацикливаться! Уж лучше поиграть, пока есть возможность.
Кстати, играть теперь стало даже интереснее! Их силы были примерно наравне, и потому Тоша даже смог-таки пару раз обыграть старшего, победно вытягивая руки вверх с криком: «Юху! Я победил! Победил!». Арсений же в шутку делал вид, что повержен, и, схватившись за сердце, заваливался на подлокотник дивана, вызывая смех мальчишки, что тормошил его и пытался «вернуть к жизни».
Однако любое веселье не может длиться вечно… Время близилось к обеду, и, так как в приставку они играли долго, оба успели немного устать, хотя, кажется, сорванец хочет и может ещё…
— Так, ну все, заканчиваем! Победил меня напоследок, а теперь давай собирай свои вещички и поедем туда, откуда ты пришёл. Давай быстренько, не наглей уже. — подгоняя того толчками в спинку, помог быстрее подняться, от чего Антошка тут же недовольно замычал и сложил ручки на груди.
— Не-е-ет! Не хочу! Я не хочу туда! Я снова сбегу! Я лучше тут останусь и в приставку ещё поиграю! А у тебя есть ещё конфеты? — видимо, мужчина снова дал слабину в строгости, чем вызвал наглое поведение ребёнка.
Сведенные к переносице брови, что теперь были хмурыми, явно означали, что врач был недоволен таким поведением, из-за чего кудрявый поджал нижнюю губу и прикусил ее, тихонько спрашивая:
— Ну можно хотя бы взять что-нибудь с собой, а?.. Подари мне что-нибудь! Подари! У тебя же так много всего! — наивно раскрыв глазки, мальчишка встал посреди комнаты, смотря на старшего.
— Нет… Ничего я тебе не собираюсь дарить. — мужчина приподнимает брови в удивлении. В голове совсем не складывалось, почему это он должен что-то отдавать. Но подросток уверенно продолжал приставать, будто соблюдал какую-то традицию.
Мальчишка оглядывается по сторонам, ища что-нибудь такое, что бы и сам был не против иметь, и вдруг куда-то убегает. Когда Арсений вынырнул из своих мыслей, перед ним уже оказался счастливый Антошка с волейбольным мячом в руках. Он крепко его обнимает и с восторгом и детской уверенностью произносит:
— О! Подари его! — всё бы ничего, но мячик этот лежал в небольшой кладовке, что заставило мужчину нахмуриться ещё больше. Врач твёрдо произносит «Нет», мотая головой. — Ну пожалуйста!.. Или вот этот хотя бы… — Антон достаёт из-за спины мячик для большого тенниса, что прекрасно помещался у него в ладошке. Арсений чувствует, как его же глаза уже выезли на лоб, но внешне это, видимо, не заметно. И подросток спокойно продолжает: — А то большой у меня, наверное, отберут… А этот я никому не покажу! Давай? Да, его и возьму! — последнее произнёс уже увереннее. Сам с собой поговорил и решил Антошка. Он уже было развернулся, чтобы куда-то убрать себе новый «подарок», но старший его остановил.
— Нет. Антон, нет. — забирает оба мячика и идёт убирать всё по местам. Мальчишка увязался за ним, что-то канюча и рассказывая, но мужчина его почти и не слушал. Было на самом деле удивительно наблюдать, как работает мозг у этого ребёнка. Играет ли роль здесь, что он из детдома, или же он просто ребёнок?
— Ну, пожалуйста! Ну подари мне что-нибудь на память! Вот мячик этот… Я его хочу. Ну на память же… — наблюдает, как старший, не реагируя на него, продолжает всё убирать. Услышав последние слова, Арсений вздыхает, и, наклонившись к мальчугану, с серьёзным сарказмом в голосе отвечает:
— На память? Знаешь, на память я могу подарить тебе неплохую порку! За все те шалости, что ты творил… и за воровство. Хочешь? Очень хорошо запоминается, ты даже не представляешь, м? Как тебе идея? — мальчишка слегка смутился. Было непонятно, правда ли мужчина шутит или говорит серьёзно. Он мотает головой в явном несогласии и закусывет губу.
— Нее… Я хочу вон тот мячик. — чуть тише говорит Антошка и показывает в сторону шкафа, куда всё было убрано. Он смотрит точно в глаза старшему, находясь буквально на расстоянии пятнадцати сантиметров, чуть опустив голову.
Арсения уж слишком разозлила такая наглость подростка, потому, дав тому легонький подзатыльник, отправляет переодеваться:
— Марш за вещами, Антон. Не испытывай мое терпение, наглец. Это было очень некультурно. — сопроводил того недовольным, словно презирающим взглядом, от чего мальчик напрягся и даже почувствовал себя виноватым, тяжело вздыхая, и, опустив голову вниз, отправляется обратно в гостиную. Но долго грустить ему не приходится! По пути к своим вещам, он все же поднимает голову и осматривается по сторонам, будто ищет что-то. Внезапно взгляд останавливается на небольшой настенной полочке, где стоят книги, а также какие-то игрушечные красивые слоники, сделанные под цвет золота с какими-то яркими камушками. Всего было три слоника, и Тоша тут же понял: первый и самый большой — папа-слоник, средняя по размеру — мама-слониха, а самый маленький — слонёнок. Это заставило Антошку улыбнуться, но он тут же вспомнил злого хозяина квартиры, потому быстренько оделся, садясь на край дивана и последний раз беря в ручки джойстик, поглаживая его клавиши и нажимая, представляя, что он снова играет. Однако такой возможности у него больше не будет.
— Ну что, ты собрался? — из своей спальни вышел готовый к поездке врач, который тут же отправился в коридор, потихоньку одеваясь. — Прощайся с этим домом побыстрее, и поехали. — буквально через секунд пятнадцать мальчишка выходит из гостиной, пряча руки в карманах. Перед этим был слышен небольшой топот в комнате с небольшими передышками, будто ребёнок и правда бегал от вещи к вещи, прощаясь с каждой.
Мальчик, не поднимая глаз, юрко ныряет к своим кроссовкам. Он садится попой на пол и без пререканий начинает их надевать, как ребёнок. Не смотря в глаза старшему и даже стараясь не поднимать головы, подросток надевает куртку, что слегка настораживает Арсения. Антон ведёт себя странновато. Слишком послушен, старается не привлекать к себе внимание и за последние три минуты не проронил ни слова. Будто что-то сделал… Мужчина быстро опускает руку в карман пальто, нащупывая свой бумажник, затем взгляд падает на ключи, телефон в другом кармане… Приставку и ни один из джойстиков спрятать в кармане джинс у мальчика бы не получилось, и мужчина спокойно выдыхает, решив просто проигнорировать это чувство.
Мужчина, вбив адрес единственного в городе детского дома, двинулся в путь. Без интересных моментов, конечно, просто так не обошлось. Ребенок, как оказалось, почти никогда не ездил в машине. Только фильмы иногда смотрел, и на этом его знания оканчивались. И как только мужчина усадил ребёнка в машину, да ещё и на переднее сидение, мало того, что Арсению самому пришлось его пристегнуть — ведь тот даже не понял, что такое ремень безопасности и где его взять — то тут понеслось: «Вау, какая тут крутилка! А что она делает.?», «Ух ты… Как все кнопочки светятся… А зачем они нужны? А вот тут человечек нарисован сидячий, ты знал?», «А покажи педали? А какая из них тормоз?» — Антон сам наклонился к старшему, смотря на ноги, в то время как старший хотел ответить: «Сиди справа от меня... Сиди ровно и не отвлекай меня», — но вовремя сдержался… Мужчина терпел, как мог. Конечно, он не собирался срываться на ребенка и кричать за искреннее любопытство и интерес, но ведь угомонить его надо было. Казалось, что от злости покраснели уже и уши, и всё лицо в целом, так сильно мальчишка заколебал, но старший старался просто игнорировать большую часть вопросов и лишь на некоторые — более легкие — отвечать.
В такой шумной и слишком оживлённой атмосфере со стороны ребёнка, оба доехали до нужного места, где мужчина передал мальчика сотрудникам, помахав тому ручкой. Уж очень он был рад избавиться от наглого шумного сорванца! Но в то же время на обратном пути в машине было настолько тихо, что, казалось, стенки давят на сознание, и лишь слышен тихий гул мотора и какой-то шелест за окном. Одиночество для Арсения было привычным делом, но сейчас что-то явно было не так… Однако все вернулось на круги своя, и это не могло не радовать.