парни слишком увлеклись (2/2)
Женщина первая зашла в здание и сразу же направилась к тому полицейскому, у которого спрашивала раньше про офицеров, но не успела с ним заговорить.
— Он должен быть там, госпожа Хан, — произнёс Хван, который зашёл следом и заметил, как та волнуется. Он указал рукой в сторону кабинета, в котором обычно сидели офицеры Ким и Со.
Когда они вошли, то не нашли того, кого искали, господина Со, но там, в полном одиночестве, находился офицер Ким. Мужчина сидел за своим столом, на котором разбросаны многочисленные бумажки. Он положил рацию, которую до этого держал в руках, на одну из стопок с документами и, тяжело вздыхая, немного приспускает свои очки, устало потирая переносицу. Хёнджин не знал, что тот их носит, ведь он никогда не видел, чтобы офицер показывался в них на людях. Может, это для чтения?
Заметив гостей, он легко улыбнулся, ведь узнал высокого парня, который уже третьи сутки сидит в участке и, как только замечает Кима на горизонте, постоянно просит рассказать, как продвигаются поиски пропавшего Хан Джисона. Но женщину, которая стоит возле этого паренька и рассматривает помещение, бегая глазами, офицер ещё не видел.
— Здравствуйте, — кланяется Хван, то же делает и мама Джисона, — это госпожа Хан, она прилетела из Швейцарии сегодня утром, чтобы помочь с поисками своего сына.
— О, здравствуйте! — восклицает тот, немного оживляясь, или просто делает вид, чтобы никто из присутствующих не ощутил гнетущую атмосферу, что витает в воздухе. — Вы всё же здесь, — мужчина подходит ближе, протягивая женщине руку и та любезно пожимает её в знак приветствия.
— Как продвигаются поиски? — спрашивает мать, не отпуская руки офицера, но тот на этот вопрос не сразу отвечает.
— Наша команда до сих пор ищет, — выдал мужчина, немного помедлив, — но они не успевают прочёсывать лес так быстро, он большой, а спасателей не так много.
— Тогда, направьте туда больше людей, — в голосе женщины слышится грусть, отчаяние, — отдайте приказ, чтобы быстрее его найти.
Хёнджин наблюдает со стороны и видит, что офицер Ким немного замялся, услышав это.
— Мы не можем, это не так просто работает, — начинает пояснять тот, — недавно сообщили о пропаже двоих детей, которые так и не вернулись с детской площадки, поэтому все силу направлены на их поиски, а добровольцы расклеивают объявления по городу, — после услышанного лицо госпожи Хан осунулось, она медленно отпустила руку мужчины, но не отвела взгляд от его глаз.
— А как же…– она запнулась, давя в себе желание разрыдаться прямо здесь и сейчас, — а как же мой сын? — тугой узел в горле затягивается всё сильнее с каждой секундой, а в груди будто возвёлся огромный булыжник, который, как не старайся, с места не сдвинуть.
«Почему так не справедливо?»
«Как они смеются решать, кого лучше спасать?»
«Почему не распределят людей так, чтобы было поровну?»
Все эти вопросы крутились в голове у Хёнджина, которого будто в воду опустили. Он подозревал, что полиция не надёжна, но не до такой же степени. Хотя, можно ли обижаться на них, проклинать и обвинять? Спасение двух жизней, априори, намного лучше, важнее и правильнее с точки зрения морали, чем спасение одной. Разве нет? Чья правда? Ещё и с учётом того, что это маленькие и глупые детишки, которые не могут найти дороги домой, когда умудрились заблудиться. Да, даже если бы это были взрослые люди, не имеет значения.
Любому прохожему задай вопрос: вы спасёте от гибели нескольких котов, которые сидят в коробке на воде и медленно тонут или одного, который выпал из коробки и отплыл далеко от остальных? Хван знает наперёд, что ответит каждый, это очевидно, логично. Вы бы тоже предпочли первый вариант, не стоит спорить. Хотя, может, вы бы попытались спасти всех, но не всегда получается так, как того хочется. Иногда жизнь тыкает палками в колёса и чтобы не упасть, вы обязаны сделать выбор, пусть он и несправедливый. Пусть это и невыносимо больно, прямо как сейчас.
Хёнджин разрывается, не зная, что об этом думать. Сомневается, что мыслит правильно. Возможно, это из-за того, что с самого детства ему не давали право голоса. Просто ставили перед фактом, говорили прямо, чётко. Поэтому сейчас Хван не может не обращать внимание на то, что его могут осудить за его мнение. Могут упрекнуть и ему не плевать на то, что думают люди вокруг. Но, ведь, сколько людей — столько и мнений.
Офицер стоит с опущеной вниз головой и слушает тихие всхлипы госпожи Хан. Он никогда не умел утешать людей, родственников жертв, над делами которых работал. Иногда мужчина даже задумывался, что это отнюдь не его работа, не его предназначение — быть блогородным полицейским. Им приходится следовать правилам, исполнять приказы свыше, не имея права делать что-то по собственной воле. Полиция служит стране, оберегает гражданских, подчиняется верхушке, важным людям, которые занимают важные должности и только посмей что-то выкинуть, сразу поплатишься за проступок своим званием, значком. Можешь отставить все свои мысли о повышении и хорошем беззаботном будущем в большую картонную коробку, а затем запихнуть куда подальше.
Офицер Ким не в праве решать кому помогать больше, а кому меньше и это его мучает. А что сказать в такой ситуации? Что сказать плачущей матери, кроме слов «всё будет в порядке»? Правильно, он не знает, поэтому просто стоит и ждёт, пока паренёк, который придерживает женщину за подрагивающие плечи, уведёт её из кабинета. Хёнджин это и делает, закрывая за ними дверь.
Он усаживает мать на мягкий тёмно синий диван в полицейском участке, который стоит немного дальше от входа, от тех самых стеклянных дверей, а затем просит её немного подождать, пока он сбегает в круглосуточный и купит салфеток. Хван быстро справляется и протягивает пачку женщине, которая сидит в одной и той же позе, смотрит в пол и время от времени шмыгает носом. Хёнджин также прихватил бутылку воды и предложил её, заранее открывая крышку. Парень присел рядом и начал поглаживать одной рукой спину госпожи Хан, пока та делает маленькие глотки воды.
— Они ведь его найдут? — тихим, дрожащим голоском произносит та и Хван шёпотом выдаёт короткое «да», обнимая женщину, которая начала горько плакать. — Он в порядке, — судорожно произносит она, видимо, тем самым успокаивая себя и будто в бреду продолжает: — он в порядке, он в порядке, он в порядке.
***</p>
— Да в порядке я! — в который раз кричит Хан, сидя на деревянной лавке во дворе у Чонина, пока тот осматривает его с ног до головы.
Парень стягивает порванные кеды, заглядывает в дыру на джинсах, которую щекастый сделал, когда летел вниз по холму и разодрал кожу, поднимает футболку, оголяя живот, а когда доходит до лица и начинает тыкать пальцами по разбитому носу, Джисон злиться.
— Твоя нога не в порядке и лицо тоже, — указывает на ушибы Чонин, сидя на корточках перед Ханом, — тебя это устраивает?
— Само заживёт, зачем трогать…
— Опять за своё взялся, — произносит Минхо, который подошёл к парням после того, как умыл своё лицо холожной дождевой водой из бочки, что стоит под домом. — Веди себя адекватно, он же помочь хочет, чтобы ты от боли не мучился, — говорит тот, но не угрожающе, а спокойно, монотонно, и смотрит на щекастого.
— Так он же сказал, что у него нет лекарств, — произносит Хан, возмущаясь, — чем лечить собрался?
— Их нет, но когда сделаем, то появятся! — восклицает мальчишка, поднимаясь на ноги, и смотрит на недоумевающего Джисона сверху вниз.
— Самостоятельно лекарство делать собрался? — переспрашивает, чтобы убедиться в том, что ему не послышалось.
— Да, из трав, — подтверждает черноволосый, — нам просто нужно пойти в лес и…
— Что? — рявкнул щекастый и резко встал с лавки, чуть не задевая лоб Чонина своим, ведь тот стоял близко. — Ч-что? Ты с ума сошёл? Да я там несколько суток провёл, мечтал выйти и вышел, но тут появляешься ты, а-ля самый умный холостяк в деревне, и говоришь, что нужно туда вернуться! — тараторит Джисон, упираясь руками в бока, — в лес…– практически шепчет, но затем со всей силы кричит: — в лес!
Тут вздрагивает даже Мин, который уже более менее привык к резким перепадам настроения своего напарника.
— Ты ведь Хан Джисон, верно? — неловко и совершенно неожиданно спрашивает Чонин, тыкая указательным пальцем в грудь разъярённого Хана, — я же вас не перепутал? — теперь смотрит в сторону Минхо.
Они назвали свои имена друг другу ещё во время того, как направлялись к дому черноволосого, но, видимо, у того не совсем хорошая память и он решил переспросить в самый не подходящий момент, чтобы попытаться как-то исправить ситуацию. Это не помогло, ведь Хан срывается с места и направляется к Мину, становясь практически вплотную, но тот не отходит.
— Ты это слышал? — спрашивает щекастый, — он нас в лес опять отвести хочет за какой-то травкой! — вопит, но уже не так голосно, как раньше, он стоит напротив Минхо и совсем не подозревает, что случится в следующую секунду.
Темноволосый его обнимает, снова… Он глубоко выдыхает, обвивая своими руками тонкую талию Джисона, и прислоняется своей щекой к пухлой щёчке парня, убеждаюсь, что не зря дал ему прозвище «щекастый», ведь он и правда мягкий. Хан не опять, а снова выпал из реальности из-за таких неожиданный действий. Если продолжит в том же духе, то привыкнет находиться в астрале и останется там на веки вечные.
Минхо вновь пытается утихомирить щекастого? Если так, то получается очень даже отлично, прям лайк, ведь его криков больше не слышно, как и дыхания. Точнее, оно есть, он не умер, ещё не время, просто почему-то, когда Мин вот так вот просто начинает обниматься, Джисону дышать совсем не хочется. Но почему? Чтобы оттолкнуть и показать, что ему не комфортно или…
«Только бы не спугнуть».
Хан словил себя на этой мысли и не мог понять каким образом она образовалась. И вообще, какого хера он хочет обниматься с этим человеком?
Всё затянулось: Минхо не отпускал своего напарника, по-прежнему удерживая за талию и переплетая свои пальцы в замок, а ошарашенный парень так и продолжил стоять щекой к щеке с Мином, не обнимая в ответ, хотя, на этот раз руки дрогнули. Он намеревался положить их на широкую спину темноволосого, но остановился, дабы избежать каких-то неловких вопросов. Но, знаете, у Чонина их дохера и больше даже без этого.
Черноволосый стоит столбом на том самом месте, что и раньше, но с совершенно другим выражением лица. Он смотрит на то, как два парня, которые неожиданно упали ему на голову стоят посреди бабушкиного дома и во всю прижимаются, хотя при знакомстве каждый утверждал, что они незнакомцы, которые совершенно случайно столкнулись в лесу и были вынуждены находиться в обществе друг друга.
Чонин, выпучив глаза от удивления, медленно поднимает свою правую руку, прислоняя её ко рту, пока второй указывает в сторону «преступников», которые посмели нарушить гетеро-атмосферу, которая всегда царица в этой деревне, своей гейщиной, ибо даже на поведение лучших подружек это не смахивает. Их долгие обнимашки смущают.
Кажется, парни слишком увлеклись и Минхо решил дать Джисону большую дозу успокоительного, не отлипая от него уже которую минуту, тем самым заставляя бедного Чонина сходить с ума.