Часть 7. Сомнение и признание (1/2)
— Насколько велика вероятность, что она не выйдет живой из леса?
Яевинн безразлично ведет плечом, всем своим видом демонстрируя незаинтересованность в дальнейшей судьбе девушки.
— На то влияет множество сопутствующих обстоятельств, в том числе — желание Иорвета умерить гордыню. Та, кто ведет его разум и чувства по лезвию ножа, против насилия, однако воспылать приязнью к dh`oine он не сможет никогда.
— Та, кто ведет его? — Геральт удивленно вскидывает брови, сложив руки на груди. — Надо полагать, ты вновь чего-то не договариваешь?
— Всему свое время, Волк. Ты узнаешь все, что необходимо, когда настанет нужный момент.
Уклончивость Яевинна в ответе на данный вопрос говорила лишь об одном — расспрашивать дальше нет смысла. Эльфы, как и все Старшие Народы, бережно хранили свои секреты, редко доверяя их чужакам, однако ощущение гадливости все же закралось в подсознание — Геральт слишком рисковал ради скоя`таэлей в недалеком прошлом, чтобы не заслуживать хотя бы какой-то степени доверия.
Яевинн чувствует чужое недовольство и взгляд его васильковых глаз становится теплее. Он идет по лесу совсем рядом с ним, чувствуя жар мужского тела, его силу, запах трав, смешанный с тонкой примесью пота после тяжелого сражения, и знакомое ощущение легкого волнения пробегает по его собственной коже. Он становится напротив ведьмака, заглядывая в эти порой пугающие кошачьи глаза, и говорит уже тише, чтобы никто посторонний не мог разобрать их разговор.
— Она зовет его в Верген, что лежит в Верхнем Аэдирне, и сулит свободную жизнь для нашего народа, в гармоничном сосуществовании с другими расами. Иорвет одурманен этой идеей, как ваши самки сказаниями о прекрасных принцах, спасающих несчастных дев из заточения, а потому столь остро реагирует на сопутствующие провалы, происходящие по его вине.
От Геральта не ускользает саркастичный тон Яевинна, то, как, пускай на мгновение, но искривилось красивое лицо в абсолютно некрасивой гримасе, и понимает, что после обещаний темерского короля, обернувшихся не более чем пустым сотрясанием воздуха, этот эльф стал смотреть на вещи куда более прагматичным взглядом нежели прославленный Гроза Понтара.
— Ну, это все же лучше, нежели скитаться по лесам, питаясь корешками, да грабить с переменным успехом купеческие обозы.
Яевинн слегка усмехается, покачав головой.
— Мы уже как-то доверились dh`oine. Ничего хорошего, насколько тебе известно, из того не вышло.
— Как бы то ни было, эта девушка пришла в лес по моей вине. И я не хочу, чтобы какой-то самоуверенный придурок повесил ее на дереве только за то, что она выставит его конченным кретином перед всем отрядом.
Геральт тяжело вздыхает, чувствуя, как все дерьмо, что небольшими мешочками скапливалось у него на плечах, теперь мертвым грузом давило к земле, создавая паршивое настроение. Он ловит на себе внимательный, невозможный прочесть до конца взгляд васильковых глаз, и на какое-то мгновение время замедляет свой бег. Также этот эльф смотрел на него, когда пришел на выручку в заброшенную усадьбу, рискуя собственной жизнью, вызвавшись помочь истребить Саламандр. Также он смотрел на него, когда залечивал чужую рану, что нанесло ведьмаку чудовище из канализации, полоснув щупальцем по внутренней стороне бедра. Геральт знал эти ловкие пальцы, втирающие мазь в кожу, от которых мурашки невольно пробегали по всему телу, ощущал запах этих чудесных смоляных волос, когда они обнялись в исключительно братском жесте после кровавой битвы с мутантами в логове Язара Яведа, и от этих странных, обрывистых воспоминаний по телу разливалась странная нега, приносящая успокоение и, в тоже время, волнение…
Нашел время, одергивает себя Геральт отворачиваясь от Яевинна и устремляя свой взгляд в сторону виднеющегося вдали людского поселения. Ему еще кейрана рубить, разобраться с Лето, а он забивает голову тем, на что нужны как минимум иные обстоятельства и меньшее количество проблем, свалившихся на голову. А ведь Роше еще хотел избавиться от коменданта…
— Ты выглядишь усталым, Gwynbleidd. — Опускает взгляд Яевинн, слегка растянув губы в улыбке. — Тебе нужно отдохнуть.
— Порой мне кажется, что единственное место, где я смогу как следует отдохнуть, это в могиле. Если мне ее еще кто-то выроет. — Ведьмак протягивает руку для рукопожатия, делая шаг в сторону тропы, что вела к фактории. — Мне пора.
— Еще увидимся, друг мой. — Касается чужой ладони своей Яевинн, крепко сжимая. — Еще увидимся.
***</p>
Вальгу ведут через лес с завязанными глазами, так что несколько раз она все же умудрилась споткнуться, упасть на колени, быстро вскочить на ноги, пока тащущие пленницу за локоть по бурелому скоя`таэли резко не подняли ее самостоятельно, и даже получить веткой по лбу, благо, что не со всей дури. Стоило заметить, краснолюд, что шел рядом с ней по левое плечо, вел себя более чем обходительно, периодически бросая колкие замечания касательно поведения девушки во время встречи с главоглазом, и его наполненные отборной руганью ремарки как нельзя благотворнее сказывались на внутреннем состоянии Вальги. Командир ганзы же голоса не подавал, да и вообще будто испарился в воздухе, как только девушка выбралась из логова монстра, тем не менее, чей-то пристальный и изучающий взгляд она все же на себе чувствовала, хотя и не могла сказать точно, кому он пренадлежал.
Чем дальше они идут в лес, тем слабее становится магия, что прежде неустанно клубилась в старом фамильном амулете на шее, будто бы склоняясь перед силой древнего леса, отдавшего несчастную на растерзание злому року. Когда отряд достигает нужного места, с девушки снимают повязку, и она резко распахивает глаза. Перед ней стояла та самая эльфка, что Вальге довелось повстречать там, у поселения близ Флотзама, хотя и не лично, однако ошибиться было невозможно: все тот же зеленый платок, под которым эльфка прятала свои густые, роскошные волосы, старый, поношенный шарф, прикрывающий грудь, красно-карминного цвета и лукавый взгляд лисьих глаз с легким прищуром, который таил в себе множество тайн и желал узнать чужие.
— Que suecc’s? [Что случилось?]
Наконец Вальга замечает его, этого одноглазого разбойника, половину лица которого скрывала повязка цвета запекшейся крови, и он кивает на нее подбородком, презрительно скривив губы.
— Tuv`en en hirg`ir aef an'givare. Me wett a ifit que si candid. [Приготовь для шпионки питье. Я хочу знать, что она скрывает]
Вальгу не связывают, но мысль о побеге даже не закрадывалась в ее разум. Она терпеливо ожидала своей участи, прекрасно понимая, что в случае опасности ее спасет только чудо, и всем сердцем не желала, чтобы этим чудом оказался вновь потерявший контроль над собой Ярослав. С нее уже хватило трупов.
Питье, коим ее почивали, казалось, тысячелетие спустя было на вкус как полынь и старое сено. А может эта смесь там и лежала, зеленой пенкой прикрывая маленькие шапки каких-то грибов и плодов — девушка разобрать не успела, ибо кружку как резко впихнули в руки, так же резко вырвали. И все стали ждать. По первости ничего крайне удивительного не происходило, за исключением того, что вдруг захотелось с кем-то задушевно поболтать. Вальга прикусывает обе щеки, старается дышать размеренно, по одному вдоху на пяток биений сердца, однако сознание не подчиняется ей, путается, а когда рядом с ней на корточки присаживается тот самый одноглазый разбойник с кривой усмешкой на устах, дело становится только хуже.
— Ну, маленькая dh`oine, поговорим?
— Будто выбор у меня есть. Давай поговорим. Ты ведь правду знать хочешь? Вот тебе она, как есть! Видела я, как лысый ублюдок твой отряд резал. Среди них был молодец один, красивый такой, — Вальга слегка улыбается, облизнув губы, что отчего-то вызвало злую ухмылку на чувственных губах эльфа, — очень красивый. Его он не убил, хотя верно думал, что насмерть мечом порезал. Про предательство речь велась, подстрекал он юношу, да тот верен долгу оказался. Не смотри так на меня, seidhe, это слышала не я, а наши мужи. У них что слух, что нюх… истинные сыны своего рода.
Иорвет слышит, как зашептались за его спиной члены ганзы, распаляясь и причитая, злясь и грозя возмездием, а он будто бы оказался в самом эпицентре этих самых толков, считая себя мишенью для последующих возмущений.