Глава 7 - В новом качестве (1/2)

– Вот и все, – грустно сказала Эмбер.

– Если ты так расстроена тем что гренки кончились, то я сделаю еще, – рассмеялся я.

– Нет же! – фыркнула она, и тут же передумала. – А хотя, сделай.

– Все для тебя. Так что тебя расстраивает? Окончание нашего отдыха?

– Да! Потрясающие две недели. Море, солнце, этот невероятный наряд из шелка, и чувство что я все-все сделала правильно! А теперь надо возвращаться обратно в Вейл, и работать…

– Так что нам мешает остаться? – фыркнул я. – Работа наша востребована и здесь. Какая разница где бить гримм? Поселимся в домике на побережье, и будем ходить на море всякий раз, как захочется…

– Искуситель! – взвыла она. – Нет! Нельзя! У меня еще есть недоделанные дела на Санусе!

– Любые дела будут сделаны, рано или поздно, – пожал плечами я. – А это место заслуживает защиты ничуть не меньше, чем тот же Вейл.

– Ты хочешь остаться? – как-то странно спросила Эмбер.

– Хочешь предложить мне так и сделать? – я фыркнул, и обмакнул подрумянившийся в тостере хлеб в яйцо, прежде чем положить его на сковородку.

– У тебя тут семья… – отвела взгляд она.

– Ты моя семья.

– А они нет?

– А они мои родственники, – я улыбнулся. – Разница есть, уверяю тебя. Одно дело когда мы приходим в гости, и совсем другое, если бы я остался. Мама по-прежнему нервничает, пока я рядом, Дафф, после того что было на моем дне рожденья, кажется, осознал что я не просто нахальный лисенок. Оставшись, я их буду очень сильно напрягать. Хана, возможно, попыталась бы стать семьей, но, какие наши годы? Успеем еще.

– А мама уже нет?

– Кто знает, – отмахнулся я. – Важно то, что я тебя не брошу. Да ты и не хочешь, чтобы я остался. Я уже тоже стал твоей семьей.

– Стал, – она улыбнулась. – Спасибо, Данди.

– Не вопрос, – я положил перед ней еще пару гренок. – Налетай.

– Нальешь мне еще молока? Поухаживаешь за сестренкой?

– Всегда готов!

***</p>

Выражение лиц мамы и сестры, когда они получили свои картины грели мне душу. Для Ханы я успел закончить гиперреалистичный портрет. Восторги сестренки были до небес – хотя сначала она не поверила, что это не фотография. Но мама подтвердила, еще и показав доказательство: сверхконтрастные участки, на которых солнечный свет падает с разных сторон, что в естественном освещении получить невозможно. Молодец, сразу поймала. А вот после подаренного ей рисунка она расчувствовалась и некоторое время я провел в теплых объятиях.

Сделать гиперреалистичный рисунок и для мамы я не успел. Поэтому подарил ей тот, что начал рисовать в ее любимом месте, но, с одним отличием: я нарисовал рядом с ней не только Хану, но и себя, и Даффа. Своеобразный семейный портрет. Ну и для самого Даффа я тоже расстарался, нарисовав маму, по памяти и фантазии. У нее было термоядерно-невинное выражение лица, а в глазах словно горела неуверенным огоньком просьба обнять и поцеловать. Дафф растекся лужицей прям на месте, потом смущал маму, показывая ей мою работу, а потом, окончательно засмущав, тискал и щекотал. В общем, все было очень мило.

Провожать нас на воздушный корабль пришли не только они, впрочем. Команда Джаса тоже была, медведь попросил передать брату коробку в Вейле, Пико потискала меня на прощание… а еще была Тенне. Вот уж не ожидал. Как и не ожидал того, что она тоже сделает… хм, подарок.

Все же, расстались мы не на самой позитивной ноте. Я прикрыл глаза, воскрешая в памяти события того утра.

– Вступить в Белый Клык? – повторил я. – Хо-о-о...

– Ты наверняка слышал, что это террористическая организация, но, разве, после Арклайта тебе не казалось, что иногда несправедливость должна быть наказана силой?

Я вздохнул.

– Мое проявление влияет на разум, Тенне. Благодаря этому я и выжил на Безымянном, будучи маленьким и одиноким ребенком. У меня, выразимся мягко, другие мерки и взгляды на мир. ”Правильно”, ”справедливо” - это слова и эмоции. Есть цель, есть средства, есть мера приемлемого. Чего добивается Белый Клык? Как он этого добивается? Что мы должны получать на разных этапах, для того чтобы понимать, что выбранный путь работает, и ведет туда, куда надо? Какие методы считаются приемлемыми для достижения цели, за какие методы полагается пристрелить организатора как бешеную собаку... вот это всё.

– А эмоции не важны?! – с тихой злобой бросила Тенне.

– Твои эмоции важны для тебя, – спокойно возразил я. – Но зовешь-то ты меня в организацию. Она явно существует не ради твоих желаний, а ради чьих-то еще. Меня не волнует чьих, и я класть хотел на эмоции того, кто все это начал. Меня интересует конечная цель, и нужно ли для ее достижения идти вразрез со своей совестью.

– И если надо запачкать руки, то ты откажешься.

– Верно, – кивнул я. – Меня привлекает созидание, а не разрушение. А строить что-либо в земле, ставшей болотом от пролитой крови, на фундаменте из мертвых тел, руками, алыми по локоть – неправильно. Даже если что-то и выстроишь, то гордиться этим не сможешь. Если Белый Клык делает что-то безусловно хорошее, я готов помочь в этом. Но только в этом.

– Понятно, – она презрительно фыркнула, допила стакан, и сняла с головы компресс. – Я зря потратила время. Вот уж не думала, что после Арклайта можно остаться ребенком-идеалистом.

– Ты сама себя слышишь? – хмыкнул я. – Только что ты уверенно подтвердила, что Белому Клыку нужны только убийцы.

– Те, кому хватит решимости на поступок!

– Угу, решительные революционеры с открытой аурой и готовностью пустить кровь ближнему и дальнему, – я покачал головой. – Не интересует.

– Я тебя услышала, – равнодушно бросила она. – Спасибо за гостеприимство. И за свиток Ская.

А теперь этот самый свиток снова у меня в руках. С кучей дополнительной информации, помимо той, что была на нем изначально. И коротким посланием, в котором Тенне предлагала сообщать Клыку о том, что где-то притесняют фавнов, чтобы им могли помочь. Посмотрев подборку фото и видео, я хмыкнул. Ну, будь я ребенком с неистребимой верой в справедливость, меня бы проняло. Но учитывая, что я неоднократно был фавном, и порой меня пытали и издевались куда хлеще, чем было на видео, я мысленно отметил это как очень средненькую попытку эмоциональной манипуляции.

Но помочь другим ушастеньким я вовсе не против. И раз уж БК занимается и гуманитарными миссиями, я с радостью к ним присоединюсь.

А вот Тенне жаль. Есть у меня ощущение, что она раньше и не знала о том, что Белый Клык занимается гуманитаркой. Она вступила только ради мести. И, кажется, мой “правильный поступок” лишь утвердил ее на этом пути еще больше. Меня она видела замечательным инструментом. Тенне – девочка умная, она быстро сообразила, что я ребенок экстраординарный. Идеальный диверсант, выживший и выросший там, где все остальные погибли. Вот и злилась, когда оказалось, что “оружие” не собирается плясать на задних лапках от пары слов о справедливости. Очевидно, что передумать и оставить со мной хоть какую-то связь, ей помог бой, в котором мы с Эмбер и командой Джаса участвовали. Ох уж эти мстюны…

***</p>

– Ну что ж, отдых официально закончен, – я потянулся, выходя из воздушного корабля. – Так что рассказывай, сестренка. Что там было за уведомление?

– Команда, – вздохнула девушка. – Помнишь, мы с такими неоднократно сталкивались: четверка студентов, и опытный охотник.

– А, “наседки с выводком”! – сообразил я, и понимающе протянул. – Понятно теперь все. Добровольно-принудительная выдача спиногрызов.

– Угу…– вздохнула она, и тут же фыркнула. – Вот только кто бы говорил!

– Волею проявления, я рассудительный взрослый в детском теле, – я поднял глаза к небу. – Ну, будем надеяться, там есть милые девушки.

– Ах так?! Тогда я буду надеяться что там милые парни!

– Я буду ревновать, – предупредил я.

– С радостью на это посмотрю! – ухмыльнулась сестренка.

– Злюка, – опустил уши я. – Бесчувственная злюка. Вот.

– Ты первый начал “надеяться на девушек”! – возмутилась Эмбер.

– Мне, в отличие от парней, гарантированно ничего не светит, – фыркнул я. – Поди найди вторую такую извращенку, любительницу помоложе! Максимум, потискают, как миленького зверька, какие тут поводы для ревности? А у меня есть! Там как раз будут истекающие гормонами из ушей парни, несомненно заинтересованные в лишь-ненамного-более-старшей-Охотнице-красотке! А она как раз помоложе любит!

– Это кто извращенка?! – возмутилась она и попыталась выдать мне подзатыльник.

– А ведь и правда, – я прижал уши и наполнил голос искренней тоской. – Никаких извращений во влечении хоть и к тем кто помоложе, но уже взрослый! А-а-а! У меня собираются увести любимую сестренку! Не допущу! Всех порву!!!

– Уже ревнуешь? Миленько! – хихикнула девушка.

Я ухмыльнулся, и пустил волну ауры по всем своим праховым украшениям. Тревожный свет, вспышки которого было видно даже сквозь одежду, заставил Эмбер напрячься.

– Данди, ты же не серьезно?

– Серьезно, к сожалению, – я вздохнул. – Но не из-за ревности. Просто если девчонки бы меня воспринимали как милую игрушку, то парни обязательно попытаются выстроить иерархию, причем мое место в оной мне гарантированно не понравится. Их придется переубеждать, и лучше сделать это сходу.

– Опять ты себе всякую мрачность рисуешь.

– Ну да, вдруг ошибусь? – улыбнулся я. – Будет очень приятный сюрприз. Как с Менаджери! А если не ошибусь, то я уже готов, а враги об этом не знают.

– Не покалечь их только.

– Охотников с открытой аурой? – удивился я.

– А то я тебя в бою не видела, – фыркнула девушка. – Бьешь только насмерть.

– Так то гримм.

– А ты дрался и с людьми?

Я чуть было не брякнул “да”, но вместо этого стукнул кулаком в ладошку.

– А-а-а! Ты думаешь, что я сдерживаться не умею!

– А ты умеешь?

– Вот и узнаем, – улыбнулся я.

Мы весело препирались еще полчаса, пока к нам не подошла четверка… ну, уже не совсем подростки. В академии Охотников, за редким исключением, попадают в семнадцать. Два года обучение идет в академии, и два года длится практика: один год “бродячая”, чтобы сплотиться, набить руку и все такое, и один год “сидячая”. Охранять поселение, шахту, фермерский поселок, или, скажем, дорожных строителей. Так что всем четверым уже было минимум 18, а скорее 19. “Молодые взрослые”. Теоретически. На практике же… скажем так, свои дети у меня были неоднократно, так что иллюзий я не питаю.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался с нами шатен, идущий чуть впереди. – Вы Эмбер Лайт?

– Я, – улыбнулась сестренка. – А вы мои подопечные на ближайшие два года?

– Да. Я Бран Арил, лидер, это Руфус Райз, Марион Браун и Черри Гало. Мы команда Эмберглоу.

Я усмехнулся.

– Кто-то, кто распределяет команды по наставникам, явно сделал это специально.

– Да, вполне в духе Озпина, – вздохнула Эмбер. – Знакомьтесь, это Данделайн Лайт, мой брат.

Озпин! ОЗ-пин! Новое воплощение ОЗ-мэна, к гадалке не ходи! Блин, даже неловко как-то, но за этот год я и не подумал искать его. Хотя-я-я-я… что я ему сейчас сделаю? Максимум, спалюсь, и буду тут же убит. У Озмэна, как ни крути, опыта больше, и бить по площадям он не стесняется. Плюс, найти его никогда не было сложно. Мужик либо единовластный правитель, либо серый кардинал, на которого всегда оглядываются, прежде чем выполнять приказания правителя. В условиях информационного общества, найти его можно было бы несколькими запросами к поисковику, вот я никуда и не торопился. А он взял и нашелся сам. Гуглим. Пожалуйста, директор Бикона! Точно он.

– У вас все готово к путешествию? – тем временем поинтересовалась Эмбер у приданной ей команды.

– Конечно! Мы готовы идти! – радостно чирикнула Черри. Высокая девушка с перьями, органично растущими из прически. Фавн-птичка.

– А где ваши походные рюкзаки? – резонно поинтересовался я. – Со спальными мешками, посудой, запасной одеждой и всем таким прочим?

– Разве не вы должны нас этим снабжать? – высокомерно поинтересовался второй парень в команде, Руфус, высокий жгучий брюнет с насыщенно-карими глазами.

– А в попку вам не дунуть? – фыркнул я. – Нет, мальчики и девочки, вы уже практически полноценная команда Охотников, а эти два года, если сравнивать с обычными ВУЗами, одновременно ваша дипломная практика и защита. Мы лишь для того чтобы вас прикрыть, если дела пойдут совсем плохо. Даже учить чему-то не обязаны, разве что захотим.

– Не лезь в чужой разговор, когда тебя не спрашивают, – презрительно бросил парень в ответ, и фамильярно обратился к Эмбер. – Ты отвечать будешь? Или за тебя сопляк говорит?

– Руфус! – рыкнул на него Бран.

– Что? – насмешливо спросил он. – Хочешь еще послушать наглого сопляка? Так наш куратор не он, вот пусть и заткнется.

– Этот сопляк перебил гримм куда больше вашего, – рассерженной кошкой прошипела Эмбер, которой аж кровь в лицо бросилась. – И на брудершафт я с тобой не пила.

– Так давай выпьем, в чем проблема? – вальяжно ухмыльнулся парень.

Эмбер открыла рот, чтобы что-то ответить, но мне накачать гравипраховый браслет куда быстрее. Короткий жест, и нахал, получив неплохой удар, покатился по земле.

– Тю-ю-ю… да у него даже аура не постоянно активна, – разочарованно произнес я.

– Данди! – рявкнула Эмбер.

– Аюшки? – весело спросил я, глядя в глаза взбешенному Руфусу, уже вскочившему на ноги и начавшему менять окружение Проявлением. – Видишь же, чуда не произошло. Подростки всегда пытаются выстроить иерархию, так что предлагаю дальше идти по моему плану: за город, и вспахать окрестности наглыми мордами.

– До Бикона ближе, – вздохнула Эмбер, махнув рукой.

– Ну что, мальчик, не струсишь смахнуться? – ехидно поинтересовался я, у чуть успокоившегося Руфуса.

– Я вас размажу, – спокойно пообещал он. – И тебя, животное, и сестру твою.

– Страшный какой! – я прижал уши. – Боюсь, боюсь! Сестрен, можно я встречусь со своим страхом один на один?

– Можно, – предвкушающе усмехнулась Эмбер. Фырки донеслись и от девичьей половины команды. – Условия те же. Не покалечь его.

***</p>

Парень – самоуверенный дурак. Пока мы шли, он все пытался на меня своим Проявлением воздействовать, чем его самым позорным образом мне спалил. Что-то связанное с управлением молекулярной структурой вещества.

– Начали, – сказала строгая женщина в очочках и со стеком в руках. Вокруг арены вспыхнули твердопраховые щиты.

– И теперь тут остались только ты и я, животное, – ухмыльнулся парень.

Я сделал жест “рука-лицо” и покачал головой. Мой противник немедленно этим воспользовался, обрушив на меня шквал огня из двух пистолет-пулеметов.

Ауру такое бы просадило достаточно быстро, но какой дурак вообще будет пользоваться аурой без нужды? Особенно когда есть голографический прах, которым сформировал щит под острым углом к летящим на меня пулям. Рикошеты мелко забарабанили по защитным стенам арены.

– Ну, если перед дракой так необходимо говорить пафосную ерунду, то – “это не я заперт тут с тобой. Это ты заперт здесь со мной”.

Последнюю фразу я произнес голосом Скай Джоя, покуда парень перезаряжался. А в следующий момент я напал.

Рывок на гравитационном прахе, не касаясь обработанного чужим Проявлением пола, и протаранил идиота плечом, одновременно наращивая на нем земнопраховый щиток, с острыми шипами. Почему идиота? Потому что он принял это на ауру.

Это должно быть АДСКИ больно. Но парень быстро вскочил на ноги, хо, отличная устойчивость, только морщится, но я атаку прерывать и не думал. На тот миг, когда он утвердился в вертикальном положении, в него тут же влетела разогнанная гравипрахом каменная дробь с обеих рук. И я, снова использовав прием “управляемая ракета”, вбил выращенный под ногами клинок в грудь парню. Его аура полыхнула, и в тот же миг, меня поймало, словно в смолу.

– Бой окончен! Победитель – мистер Лайт, – сказала та самая строгая женщина.

– Э?! – возмутился я, исследуя поймавшее меня Проявление. – Уже все?!

– Не умеешь ты сдерживаться, Данди, не умеешь, – вздохнула Эмбер, покачав головой. Но в голосе ее явно слышалось злорадство.

Так, это телекинез, но, судя по тому что меня удерживают сгустки воздуха, а не энергия напрямую, подсознательный. Я сосредоточился, и выбросил несколько протуберанцев ауры, дестабилизируя энергетический рисунок, и, кувыркнувшись в воздухе, приземлился на ноги.

– Глинда! – возмущенно воскликнула Эмбер.

– Он сам, – она посмотрела на меня с некоторой долей удивления. – И как вы это сделали, мистер Лайт?

– Выбросом ауры. Так почему вы остановили бой? Мой противник вполне себе на ногах.

– Бой заканчивается, когда аура находится в красной зоне, мистер Лайт, – строго ответила женщина. – У нас здесь не гладиаторские бои до смерти. Мистер Райз… я разочарована.

– Да это невозможно! – взорвался парень. – Так не бывает!!! Это какое-то жульничество!

– Мда-а-а, – протянул я, и поднял голову к экранам над головой. Моя аура была не тронута. – Самонадеянный слабак, а наглости и гонору было. Ну ничего, у нас впереди еще два года, мы еще сделаем из тебя человека. Правда, сестренка?

– Обязательно, – хищно ухмыльнулась Эмбер. – Ты так и будешь там стоять?

– Так я остальных жду, – я посмотрел на оставшихся троих из команды. – Я так понимаю, что вы все примерно на одном уровне находитесь, по боевым навыкам?

Ребята переглянулись.

– Мистер Райз слишком рассчитывает на свое проявление, – сказала Глинда. – По сравнению с другими членами команды, в ближнем бою он слаб.

Я дернул ухом от мерзкого звука, с которым скрежетнул зубами Руфус.

– Значит, остальные сильнее, – я радостно посмотрел на троицу. – И наверняка уже не будут держать меня за мальчика для битья. О, а давайте трое на одного? Заодно сестренка оценит командную работу.

Троица переглянулась, и поднялась со своих мест.

– Не покалечь их, Данди, – снова напомнила Эмбер.

– Тут есть кому присмотреть, – отмахнулся я, с хищной улыбкой рассматривая выбравшуюся на арену троицу.

Девчонка-фавн расчехлила… не знаю что это, похоже на щит, но зачем в нем столько дырочек? Оружие второй девчонки калибром и общим видом напоминало “орудие “Воздаяние”” из старого-старого Unreal Tournament. Крупнокалиберная бандура, которая, будь она пороховой, эту девушку пополам бы переломила при выстреле. Парень достал из ножен меч, а сами ножны взял в левую руку.

– Начали.

На этот раз я, примерно представляя, с кем имею дело, атаковал сам, в тот же миг, в который отзвучала буква “и” в команде Глинды, сделав двойной рывок, сначала вверх, словно собираясь раскрыть крыло, а затем, по диагонали вниз, целясь в сторону девушки с большой пушкой. Фавна, со своим кошмаром трипофоба, бросилась мне наперерез, принимая удар на себя. Парень тут же попытался ударить меня мечом, но я снова скакнул вверх, и из одной из дырочек в щите вылетела мелкая капсула, почти сразу же взорвавшись, ослепляя и оглушая меня. Светошумовые гранаты! Умничка! Но для меня не проблема, я переключился на аурное восприятие, закрыв глаза. Парень стоял в стойке с ножнами, явно целясь в меня из них, а вторая уже наводила на меня свое осадное орудие. Выстрел! Рикошет в стену. Да, я вновь выставил щит.

– Мари!

Второй выстрел, на этот раз басовитый. Я его как раз и ждал, мгновенно пальнув иглой своей ауры навстречу снаряду. Взрыв!

– Достали?

– Нет! Его аура не уменьшилась!

Блин. Ладно, рывок сквозь дым, на этот раз по низу, вновь щит фавночки, выставленный у меня на пути, но – мне только того и надо. Уронив им под ноги одно из своих колец, я, оттолкнувшись от щита, прыгнул вверх. Еще один взрыв, обдавший меня жаром, и вновь воздух застыл, как смола, по воле чужого Проявления.

– Мисс Гало в красной зоне. Выбывает.

– Блин! – расстроилась фавночка.

Осталось двое бойцов, один из которых в меня просто не попадет.

– Начали!

Парень с мечом и рванул вперед, явно собираясь навязать мне ближний бой. Воспользовавшись своим главным преимуществом: свободой перемещения по вертикали, я его просто перепрыгнул. Он попытался достать меня мечом, из-за чего еще и получил от меня в полете струю огня в лицо, а не на плечи. Ну, сам дурак…

Девчонка уже ждала меня, прицельно кинув гранату, которую я поймал прямо в полете, и тут же напитал своей аурой, подавляя активацию детонатора. Глаза девчонки успели неверяще расшириться, а в следующий миг…

…чудовищной силы удар в спину, и запредельная, разрывающая разум боль от крупнокалиберного снаряда, прошедшего насквозь, перемалывая внутренности и выбрасывая их наружу кровавым облаком из крови и осколков костей…

Я болезненно хекнул, метнувшись в сторону. Попал, скотина! Быстро же он очухался! Что у этих ребят с болевым порогом?! После струи напалма в рожу даже мне бы пришлось пару секунд в себя приходить от сенсорно-болевого шока. А этим хоть бы хны! Ладно, тогда…

Накачав гравипраховый браслет, я практически выстрелил пойманной гранатой, в последний момент запуская в прахе цепную реакцию. Импровизированный снаряд врезался четко в грудь Брана, чтобы в следующий миг взорваться.

– Бран Арил в красной зоне. Выбывает.

– Сдаюсь, – тут же сказала последняя девушка.

– Победитель – мистер Лайт, – спокойно отреагировала на это Глинда, и погасила защиту арены. – Отличная работа. Разве что оставлять за спиной врага не самое разумное решение.

– Не учел его выносливости, – я повел плечами. Иллюзорное ранение, от которого меня спасла аура, все еще саднило.

– Молодец, Данди! Но сдерживаться все-таки надо, – похвалила меня Эмбер. – И тебя все-таки достали. Впервые такое вижу!

– Парни хорошо переносят боль, – пожал плечами я. – А так, в целом… плохо. Как команда еще более-менее, но по отдельности самодостаточной единицей является только Бран.

– Да, я тоже заметила, – задумчиво произнесла Эмбер. – Черри отлично прикрывает команду, но в атаке не очень.

– Я просто не успела ничего показать! – возмутилась птичка. – Этот парень скачет как сайгак!

– И гранаты на лету тушит, а я ведь ее точно активировала, – задумчиво кивнула последняя, сдавшаяся.

Я снова приложил ладонь к лицу.

– Детский сад, штаны на лямках, – вздохнул я. – Эмбер, ты их как, сама пинать будешь?

– Нет, я полностью удовлетворена, – хихикнула она. – Так, команда. Завтра собираемся на том же месте, и начинаем заново. И чтоб у вас было с собой все необходимое для долгого путешествия.

– А сегодня что? – спросил Бран. Похоже, единственный адекватный.

– Обтекайте, – пожал плечами я. – Вас без труда отпинал сопляк. И, пока обтекаете, свыкайтесь с мыслью, которую оный сопляк пытался до вас донести при знакомстве: за вас теперь отвечаете только вы сами. Мы лишь комиссия на вашем последнем экзамене, который продлится следующие два года.

– Эмбер, на пару слов, – попросила Глинда, когда мы вышли из помещения арены. – Мистер Лайт, подождите нас около площадки булхедов.

– Долго? – поинтересовался я. – Может, я пока пройдусь с экскурсией?

– Можете, – кивнула женщина после пары секунд размышлений.

– Я напишу тебе, как мы закончим, – помахала мне рукой Эмбер.

***</p>

Бикон. Сейчас одна из академий охотников, но в совсем еще недалеком, для меня, во всяком случае, прошлом – основная резиденция королевской семьи Вейла. Четыреста лет назад я работал здесь… я тогда был девушкой, но это не суть важно. Изменилось все, кроме расположения коридоров. Нет больше на стенах картин и гобеленов, искусственное освещение прогнало тьму из углов. Но в старых камнях, скрытых под слоем штукатурки, все еще хранилась память. В том числе и моя. Странная тогда была жизнь, что и говорить.

Может, и правда вернуться сюда, поучиться на Охотника? Смысла особого нет… но будет забавно. Проработать легенду, и окунуться в мир подростковой драматико-романтической комедии. Плюс, во главе академии Вейла стоит никто иной как Озмэн Трижды Надкушенный, и было бы неплохо его доесть. С другой же стороны, палево перед этим самым Озмэном. Не, определить меня так же легко как и его самого нельзя - в отличие от (не будем показывать пальцем) я не выбираю имена, начинающиеся на ”Оз-”, однако мой боевой стиль слишком узнаваем, а Проявление слишком знаменито как ”демоническое”. И если вторым можно не пользоваться, то первое уже впечатано в самую душу, и попытки действовать вопреки рефлексам будут очевидны и подозрительны. Хотя... способ есть - начать использовать оружие. В прошлом я не заморачивался: мое Проявление лучше всего работает в ближнем бою и разнообразные медиаторы вроде клинков, копий и топоров ему только мешают. Дальнобойка? Даже не смешно, луки медленные, да и вообще малоэффективны ”в поле”, а огнестрел появился только в моей последней жизни, причем стоил дохрена и был хуже лука по большинству критериев.

– Задачка... – пробормотал я себе под нос.

Так уж вышло, что оружием я не то что ”не пользовался” – я им в принципе не владел. В тех жизнях, где меня было кому учить - я был фавном, а разрешенное оружие у фавна - это то, которым его убили, и то, только пока оно торчит из трупа. В тех жизнях, где я был человеком, я никогда не рождался клановым, и единственное обучение на которое я мог рассчитывать – служба в ополчении, где индивидуально ничему не учат. По понятным причинам, мне это не подходило. Хотя, чего я туплю? Они точно знают, что я вырос в мертвом городе на Безымянном, выжил там и сумел сам оттуда выбраться. Использование крыла предполагает филигранный контроль над Аурой и талантливое владение Прахом, и я на одном лишь этом сегодня выехал на арене. Буду возрождать славные традиции праховой магии! И никогда-никогда не подпускать себе никого в ближнем бою. Чтоб случайно себя не выдать характерными движениями.

Ну а отыграть подростка в пубертатном периоде вообще нехрен делать, еще проще чем ребенка. Говори что думаешь, не сдерживай импульсивность, веди себя так, словно умнее всех окружающих но по доброте своей не хочешь заставлять их чувствовать свою ущербность. И еще нужна какая-нибудь изюминка, сумасшедшинка, которая бы объяснила, как это я ухитрился вырасти и выжить там где полегли многие взрослые... хотя, то что я почти не испытываю негатива – вполне подходит под такую сумасшедшинку. Да, а еще я буду ”любить некоторых Гримм”. Отлично.

Нет, это точно что-то фавнолисье. Из одной мимолетной мысли придумал совершенно ненужную никому историю для внедряющегося шпиона.

Зато прикольно!

***</p>

– Мне начинать ревновать? – ехидно поинтересовалась сестренка, зайдя ко мне со спины.

– М-м? – я отвлекся от сосредоточенного черканья карандашом по листу. – Почему?

Она кивком указала на мой рисунок.

– Понравилась Глинда?

– Шикарная женщина, – кивнул я. – Но, эта вечная строгость, эти рамки… она как волшебный цветок, который забыли поливать. Сохнет изнутри, лишенная чужого тепла и нежности так давно, что уже начала забывать их вкус.

– И ты уже прикидываешь, как будешь исправлять это? – игриво спросила сестренка.

– Ей пятый десяток, – покосился я на нее. – Забраться под панцирь ее образа можно, но не думаю, что это буду я. Но мне хочется хотя бы нарисовать ее такой, какой бы она была, если бы тепла и нежности в ее жизни было в достатке.

– Откуда ты знаешь?! – удивилась Эмбер.

– О чем?

– Про ее возраст!

Я задумался на мгновение.

– Кожа, пожалуй, – произнес я медленно. – На руках. По ней понять проще всего. Как за ней ни ухаживай, какие крема и тоники ни мажь, все равно выдаст.

– С тридцати начну носить перчатки, – мрачно решила сестренка. Я рассмеялся.

– Я буду любить тебя и без перчаток. Даже после тридцати!

– А после сорока? – прищурилась она.

– Нифига себе, какие бездны времени! – сделал большие глаза я.

В этот раз мы смеялись уже вместе.

– Эх, с этим детским садом вряд ли получится посидеть так еще когда-нибудь, – вздохнула она.

– Думаешь? – хихикнул я. – А по-моему, им как раз стоит показать, что есть в мире что-то помимо ответственности, гонора, отстраненности и чужого мнения.

– Ого? Новые истории?

– Нет, слишком мало данных, – вздохнул я. – Но ведь ключевые вещи и так видны. За ними уже стоят истории. Но вся эта четверка несчастна. В свои, блин, восемнадцать-девятнадцать лет. Почему бы нам это не изменить?

– Я не против, но мне кажется, ты начал знакомство не лучшим образом… – покачала головой Эмбер. – Кстати, как ты вырвался из проявления Глинды?

– Еще одна вещь, которую надо чувствовать, а не объяснять, – вздохнул я. – Сестренка, а как я дрался после того как меня ослепило светозвуковой гранатой?