Ты пойдешь со мной? (1/2)
— Итак, что ты решил? — донесся до меня уверенный, полный превосходства женский голос.
Я на секунду задумался: не блефует ли она? Зачем такой могущественной организации как ФСБ понадобилось признание какого-то школьника? Раз у них на руках все карты, то что мешает им сделать со мной, что их мерзкой душеньке угодно? Я, конечно, был дураком, безрассудным дураком, раз мне в голову пришла идея похитить и шантажировать агента КГБ. Но я не был идиотом. Очевидно, что, если бы они могли меня засадить - я бы сейчас не сидел на холодном металлическом стуле, а спокойненько лежал на шконке. От такого сравнения я невольно поморщился.
— Знаете, я пожалуй откажусь — стараясь держаться как можно уверенней, заявил я.
— Это большая ошибка, Николай! Ты же понимаешь, что от этого зависит не только твоя судьба! — попыталась сыграть на моих чувствах собеседница.
На секунду мне показалось, что миссис Винтерс на секунду замешкалась - не ожидала такого ответа - но мгновенно вернула своё обычное выражение: холодную, безэмоциональную гримасу, источающую чистую уверенность. Это придало уверенности, что я делаю все правильно.
— Я это понимаю, — уверенно начал я — но верить вам у меня сейчас нет никаких причин. Сначала дайте мне увидеться с Химицу, а позже вернемся к нашему разговору. — под конец я набрался уверенности настолько, что со стороны стал похож на то как выглядела агент ФБР на допросах.
— Я надеялась, что ты окажешься умнее! — буквально выплюнув эти несколько слов, она скорчив недовольную гримасу, и быстрым, но от того не менее грациозным шагом покинула комнату.
”Значит все таки я был прав!” - победоносно пронеслось у меня в голове, когда мой взгляд упал на то, как авторитетная, уверенная женщина, бежит с поля нашей маленькой битвы поджав хвост, будто принарядившаяся школьница с выпускного, будучи отвергнутой своей первой и, якобы, последней любовью. ”Скорее всего у неё на меня ничего нет!” — продолжил своё мысленное победоносное шествие я, принимая наиболее раскрепощённую позу, насколько, вообще, позволяло моё положение: в стальных браслетах, так практично прикрепленных к столу, больно то не раскинешься, даже не утолить противный зуд в различных труднодоступных местах.
Прошла минута. Затем еще одна. Следующие несколько минут тянулись нескончаемой вечностью. За эти несколько минут, казавшимися мне целой жизнью, мысли о недавней триумфальной победе сменялись более реалистичными, насущными, словно боксер после боя: адреналин уже закончился, а саднящие синяки и кровоподтеки остались. ”А что со мной будет дальше?” — казалось мириады вопросов, резко вспыхивающих в моей голове, сводились именно к такому простому, но невероятно сложному вопросу. Но отвечать мне совсем не хотелось: любая, хоть немного светлая мысль разбивалась кораблем об рифы оставшейся у меня рациональности. ”Вот, прямо сейчас ворвется в эту затхлую комнатушку Кэтрин, вся в слезах, и будет умолять маму не трогать горе-бойфренда, Николая Анохина”. ”Затем мы вместе посмеёмся над всей этой ситуацией, и уедем жить в Америку...”.
От моих мыслей меня отвлекла слегка приоткрывшаяся дверь. ”Неужели это и правда Катя?” — на мгновение поверил я, но тут же следом выругал себя за глупость. Но за дверью оказался тот, чье появление в моей истории я никак не мог ожидать — Ито. Правда выглядел он весьма взволнованным: насквозь промокшие от пота волосы, словно, он не здесь, где-то в штаб квартире ЦРУ, а прямо сейчас бежит марафон, на кону в котором - его жизнь. Его одежда вторила, что он тут отнюдь не по любезному приглашению миссис Винтерс попить кофе и подопрашивать одного небезызвестного школьника: рубашка местами вылезла из под деловых штанов, а воротник белоснежной рубашки был полностью выправлен.
Предвидев шквал вопросов в его сторону, он замахал руками, дескать не сейчас, и прокричал как можно тише.
— Потом! Все потом! Сейчас надо вывести тебя отсюда, пока она не вернулась!
Я хотел мысленно взять таймаут, чтобы все осмыслить, но последняя часть моего сознания, еще не деградировавшая от промышленного потребления алкоголя, твердила мне, что времени сейчас на пререкания нет. И сейчас с ней сложно было не считаться, даже когда моя иррациональная часть кипела от злости и желания съездить по лицу моему спасителю. Как оно говориться: враг моего врага...
— Хорошо. Какой у вас план? — нетерпеливо спросил я.
Ответом на мой вопрос послужила, полетевшая в меня форма синего цвета и невзрачная кепка в подарок. Меня дважды просить не придется, после того как я мысленно стерпел всевозможные и невозможные пытки ЦРУ, отсидел пожизненное заключение по сфабрикованному делу, что обвиняло меня в шпионаже сразу всем странам мира...
Быстро напялив на себя слегка великоватую форму... Почтальона? Как только козырек кепки опустился мне на лоб, прикрывая последнюю уязвимую для взора часть тела, я посмотрел на Ито с готовностью. Японский агент махнул головой на дверь, а мгновением позже растворился в створках металлической двери. Я последовал за ним.
По пути к выходу, я не сдержался и начал осыпать разведчика градом вопросов: Почему вы помогаете мне? Где сейчас Химицу? Как вы смогли пробраться сюда? Но не один из них меня не удостоили ответа, лишь отмахивающийся жест руки, и поднятые к небесам глаза - хоть я и шел позади, но не почувствовать этого не мог. Оставшиеся несколько минут до выхода мне пришлось взять свое нетерпение в руки и заткнуться. А мой спаситель не спешил сам заводить разговор. Когда мы вышли, вероятно, к парковке, то он жестом пригласил меня за заднее сиденье своей легковушки. Стоило мне подойти к своему спасению, как вдруг меня пронзило внезапное чувство опасности, я тут же развернулся — тщетно — японец не только достал свой револьвер, но и держал мою голову на мушке.
— Прости, Николай, но только так я могу обезопасить Химицу... — как то извиняющееся произнес Ито.
И тут меня прошибло холодным потом: я ожидал чего угодно, что он будет читать мне нотации, попытается отгородить Химицу от меня, да чего уж там, даже бить, да так что родная Химицу не узнает! Но, судя по всему, японскому агенту надоели полумеры... И в этот момент мне стало себя как то по-человечески жаль. Почему я? Чем я это все заслужил?