3. А начиналось так красиво (pt.1) (1/2)

Пожалуй, поначалу все было радужно</p>

Все эти взлеты и падения</p>

Прежде чем я осознал, что мы устали друг от друга</p>

BTS — Trivia 轉: Seesaw</p>

В ту ночь он спит от силы часа два, потому что ломота в теле проходить не желает, как и боль в заднице. Сон Сяо Чжаня поверхностный, ему кажется, будто он слышит сквозь него абсолютно все, что происходит вокруг: тихое ворчание телевизора, который он всегда оставляет включенным на ночь — привычка с детства, когда родители часто работали в ночную смену, а чтобы дети не боялись, оставляли на ночь какую-нибудь телепередачу. То, как переворачивается с боку на бок Цзинсун, он тоже слышит, в полной мере ощущает, как сквозь сон его обнимают одной рукой и подтягивают ближе, зарываясь носом во все еще влажные волосы.

Такой сон больше похож на мучение, поэтому писк будильника становится в какой-то мере спасением. Цзинсун, как обычно, недовольно мычит что-то себе под нос, Сяо Чжань не обращает на это внимания, садится на кровати и смотрит перед собой еще пару минут, пытаясь собрать мысли в единое целое. Получается так себе.

Встает он медленно, потому что действительно боится, что накатывающая слабость повалит его с ног. А ведь он не поспал всего ночь. Помнится, во времена колледжа он мог не спать сутками, выживая на убийственных дозах энергетиков и кофе, при этом нормально функционируя. Сейчас в это даже не верится.

Сяо Чжань бредет на кухню. Ни о каком завтраке, конечно, и речи иди не может, но он по привычке запускает кофемашину, выставляя двойной эспрессо. Возможно, он сделает его состояние хоть капельку лучше, хотя куда более вероятно, что к его уже почти привычной фоновой усталости добавится еще и тахикардия. Вот будет весело.

На работу он собирается на полном автопилоте, снимает с вешалки последнюю глаженую рубашку. Завтра выходной, нужно будет заняться стиркой и глажкой вместо такого желанного сна.

Родители бы явно не оценили его страданий по поводу тяжелой работы. Рассказали бы пару жутких историй о том, как они работали на заводе и днем, и ночью, чтобы обеспечить их с братом. А вот он ноет, что ужасно устает просто с того, что осматривает людей на предмет наличия при них запрещенного к перевозке. Хотя, между прочим, эта работа считается одной из самых напряженных. Не хирург, конечно, но тоже не так легко, как может показаться.

Впрочем, он никогда не узнает, что сказали бы его родители. Их больше нет, а потому ни поругать, ни похвалить они его уж точно не смогут.

Кофе лучше не делает.

— Выглядишь ужасно бледным, — говорит Ян Цзы, неодобрительно косясь на Сяо Чжаня, когда он встает параллельно с ней. Их разделяет широкая лента интроскопа. — Прям как на прошлой неделе, когда у тебя давление упало резко, а потом ни с того ни с сего кровь носом пошла.

— Все в порядке, — качает головой Сяо Чжань. — Просто очень плохо спал…

— М-м-м, — девушка поигрывает бровями, но ее веселость быстро меркнет. — Вообще ты не выглядишь так, будто у тебя был классный секс с какой-нибудь красоткой. Скорее похоже, что тебя кошмары мучали…

— Типа того, — пожимает плечами Сяо Чжань, совершенно точно не собираясь посвящать свою коллегу в подробности собственной личной жизни.

— Тебе надо в отпуск, — уверенно говорит Ян Цзы. — Я сколько тут работаю, не помню, чтоб ты вообще отдыхал.

— Труд сделал из обезьяны человека, — фыркает Сяо Чжань.

— Из тебя он делает зомби, — вздыхает Ян Цзы и отворачивается, чтобы приступить к своей работе.

К обеду легче не становится. Наоборот. Сяо Чжаня начинает знобить, на лбу выступает испарина и дышать становится сложнее. Он опирается рукой на край конвейера, хватает ртом воздух, однако дышать все равно как будто нечем, голова кружится.

— Вы в порядке? — спрашивает девушка, личные вещи которой он только что досматривал.

— Да, я… — Сяо Чжань прикрывает глаза на секунду, он не понимает, что происходит. А через мгновение обнаруживает рядом с собой обеспокоенную Ян Цзы.

— Сяо Чжань! — она почти кричит. — Тебе надо в мед пункт! Ты весь горишь!

— Я?

— Ты, у тебя лихорадка. Пойдем, тебя проводят.

В медпункте ему измеряют температуру. На индикаторе высвечиваются неутешительные 38,2 по Цельсию. Медсестра неодобрительно качает головой, заставляет выпить двойную дозировку ибупрофена, после смотрит горло, которое вроде бы в нормальном состоянии, прослушивает легкие, где тоже никаких следов воспаления. Хмурится.

— Вам есть, кому вас забрать? — спрашивает она, пока Сяо Чжань сидит на кушетке, прислонившись к стене в ожидании, когда таблетка подействует. — У вас сильная лихорадка, не думаю, что вы сможете добраться до дома самостоятельно.

— Нет, — отзывается Сяо Чжань, прикрывая глаза, подсознательно пытаясь прикинуть, где он мог простыть. — Моя вторая половинка на работе, и отпроситься с нее точно не выйдет.

— Понимаю, — тянет медсестра. — Я настаиваю, чтобы вы взяли больничный с сегодняшнего дня. И обязательно обратились сегодня к вашему лечащему врачу.

— Наверняка это простое переутомление, — настаивает Сяо Чжань. — У меня завтра выходной. Мне хватит этого дня, чтобы отлежаться и привести себя в порядок. Мне бы не хотелось уходить на больничный.

— Понимаю вас, — терпеливо говорит женщина. — Однако обычно просто так температура не поднимается. Я все же настаиваю на посещении врача.

— В таком случае я сегодня отдохну, а завтра отправлюсь к врачу. Давайте обойдемся без больничного.

— Хорошо. Значит ждем, пока подействует жаропонижающее, потом вы возьмете такси и отправитесь домой. На сегодня вам уже нашли замену. Но завтра вы точно сходите к врачу.

— Схожу, — кивает Сяо Чжань. Похоже стирку и глажку тоже придется отложить.

Уже дома он пишет Цзинсуну о том, что он, кажется, заболел, и его отпустили домой. Также просит своего парня купить еды, потому что в магазин он не заезжал. Он заваривает себе зеленый чай прямо в чашке и уходит в комнату. Его тянет прилечь. Он ставит чашку на тумбочку рядом со своей стороной кровати опускает голову на подушку и включает телевизор, смотрит на экран с пару секунд, а затем переворачивается на бок, упуливаясь в гладкую ручку чашки.

Немного остынет, и он выпьет.

Взгляд соскальзывает на фотографию, с которой ему улыбаются два молодых человека в одинаковых майках. Цзинсун там обнимает его сзади и смеется, а сам Сяо Чжань нежится в чужих объятиях. На фотографии Сяо Чжаню двадцать два, а Цзинсуну двадцать шесть.

И они совершенно счастливы, влюблены… Это фото с их первой годовщины. Тогда Цзинсун купил для них парные подвески. Лаконичные, но изящные. Ни один из них уже давно не носит их. Когда все действительно изменилось?

Сяо Чжань прикусывает губу и отводит взгляд. Почему воспоминания, которые когда-то были хорошими, теперь ощущаются так болезненно?

Рядом с фотографией стоят песочные часы. Это закаленное стекло, а внутри черный песок с берегов Исландии. Сяо Чжань ярко помнит тот день в средней школе, когда родители подарили ему этот сувенир, вернувшись из далекой страны холодных снегов и огнедышащих вулканов. Это было первое и последнее путешествие в жизни его родителей. Их не стало через несколько месяцев после возвращения. Часы плотно ассоциируются у него с памятью о родителях, а еще с мыслью о том, что время только уходит.