Глава 12 (1/2)

Акито Кавасаки

— Кавасаки Акито. Создание нинтайдзютсу, опыт первый. В разговоре с Кавасаки Тоуширо выяснилось, что пример использования нинтайдзюцу Райкаге мне не подходит в силу особенности покрова молнии. Радиус управления моей чакры не больше пяти сантиметров, тогда как покров молний превышают его в два-три раза, поскольку, предположительно, это необходимо для снижения сопротивления воздуха, отчего все пользователи этого нинтайдзюцу и приобрели такой высокий показатель скорости.

Прерываюсь на глоток воды и снова включаю диктофон.

— По моим исследованиям, из известных шиноби только один создал что-то отдаленно напоминающее нинтайдзюцу, только с использованием чакры ветра. Техника «Коноха Рьюджин», создающаяся особым ударом ноги, выглядела как огромный торнадо в виде дракона. В сегодняшнем опыте я попробую усовершенствовать свою Технику Метода Вдохов Семи Небес, используя стихийную чакру взамен обычной. Предположительно, это должно на порядок ускорить меня и создать что-то, отдалённо напоминающее покров молний Райкаге, но находящееся не за пределами тела, а внутри него. Шанс на успех довольно высок, поскольку стихийная чакра почти не вредит своим пользователям. Приступаю к опыту.

Как ни странно, но часть привычек я взял от своего отца, и если тот использовал для записей что-то вроде личного дневника опытов, то я выбил с него деньги на диктофон, к которому прилагалось полтора десятка кассет.

Выключив запись, я сконцентрировался на очаге, превращая свою чакру в стихию молнии.

Чакра легко проходит в легкие. Смешиваю ее с кислородом и пускаю в кровь.

Блять! Что за?!..

Это были последние мысли, пронесшиеся у меня в голове перед тем, как окружающее померкло.

Госпиталь. Спустя двое суток.

Сознание возвращалось ко мне очень медленно, его сопровождала сильная головная боль. Застонав, я попробовал открыть глаза, но чуть было не ослеп от яркого света.

— Не торопись. Пусть глаза привыкнут, всё же они сильно пострадали, и часть нервных окончаний пришлось восстанавливать с нуля, впрочем, как и всё твое тело. Хорошо что я успел вовремя, и необратимых последствий не последовало.

— Что произошло?

Рябь в глазах наконец-то успокоилась, и я смог рассмотреть перед собой приемного отца, лицо которого исказилось в злобной усмешке.

— А ты послушай.

Он поднял руку в которой оказался мой диктофон и включил его:

— В сегодняшнем опыте я попробую усовершенствовать свою технику метода вдохов, используя стихийную чакру взамен обычной. Предположительно, это должно на порядок ускорить меня и создать что-то отдаленно напоминающее покров молний Райкаге, но находящееся не за пределами тела, а внутри него. Приступаю к опыту.

— Вот, что произошло, глупый ты сын. Ты почти сжег себя, пустив чистую чакру райтона по своему телу. И, знаешь что? Я могу тебя только похвалить, — вопросительно смотрю на отца, лицо которого выражало всё, но только не благодарность. — За изобретение техники, с помощью которой шиноби могут себя довольно быстро убить, да ещё и так, что от них останется только пепел.

Нервно сглатываю. Я что, ошибся в расчетах? Всё выглядело вполне логично.

— Хоть твоя идея была довольно хороша, но только в том случае, если бы ты смешал чакру ветра или воды в соотношении с обычной пятьдесят на пятьдесят, но нет! Ты пустил по своим венам чистую молнию, которая опасна даже для пользования без её обработки с помощью танкецу! Из-за этого твои тренировки откатываются на месяц-два занятий, поскольку большую часть рефлексов тебе придётся нарабатывать заново, всё же новые нервы и восстановление чакроканалов не проходят бесследно. Да, кстати, чакрой тебе нельзя пользоваться недели две, а то новые каналы могут перегореть, и придётся начинать заново.

Фух! Это я ещё легко отделался. Месяц-два, и буду в норме. Это не может не радовать.

— Самое странное, ты с этого только выиграл. Твой очаг увеличился в полтора раза, чего не бывало даже у Учих, полностью пробудивших свой шаринган. Да я даже не понимаю, как ты выжил, ведь отклонений от нормы у тебя почти нет!

Ну, тут я могу сделать предположение, вот только проверить его получится, только когда я смогу полноценно пользоваться чакрой. Вполне вероятно, что это как-то связано с моим геномом, который сумел пробудиться в критический момент, да и расширение очага тоже становится логичным, ведь у Учих при каждом новом уровне додзюцу чакра прилично возрастает, так почему бы этому не происходить у других пользователей геномов?

— Ладно, остальные обсуждения — как только ты выпишешься из больницы. Я пока прикину потенциал Техники Вдохов, смешанной со стихийной чакрой, и сделаю расчеты. И да, вечером у тебя гости, так что советую поспать.

Впрочем, последний совет был лишним, поскольку вырубился я сразу, как только отец покинул мою палату, и пришёл в сознание незадолго до прихода первого посетителя, которым оказался Хиро.

Две недели назад

— Сенсей, у меня есть предложение, — сказал я, наблюдая за поникшим Хиро.

— Что ты можешь предложить? Мы уже несколько дней ходим на опасные задания, а он всё ещё не совершил своего первого убийства. С вами было куда проще, — вздохнул Аоба — было видно, что судьба самого близкого ученика его сильно волнует.

— Разумеется. Я ещё в детстве убил несколько человек, а Китсу… — я сделал неопределенный жест в воздухе. — Не с его характером беспокоиться о подобном.

— Так, что ты хочешь предложить?

— Казнь.

— Ты думаешь, о чём говоришь?! Он в бою не может никого убить, а ты завёл речь о работе полноценного палача.

— Вы сами направите его руку. Попросите у Сандайме Хокаге самого мерзкого заключённого. Педофила, насильника, каннибала, маньяка — неважно. Приготовьте дело с фотографиями, способными вызвать только омерзение и гнев. Пусть он убьёт его, а если не сможет, то вы лично направите его руку.

К моему удивлению, вопрос решился быстро, и бюрократическая машина Конохи выплюнула дело одного из отбросов жизни, что увлекался расчленением женщин.

В тот день сенсей не повел нас как обычно к резиденции, а направился в отдел дознавания, расположенный в скале Каге. Нам выделили камеру с односторонним зеркалом, по ту сторону которого наставник посадил меня и Китсу. С другой стороны, был привязанный пленник, джонин и Хиро, который тут же завел свою шарманку.

— Сенсей, я не понимаю, зачем мы здесь? Куда делись Акито и Китсу? Что это за человек?!

— Сядь.

Казалось, голосом сенсея можно было тушить свечи, настолько он сейчас не походил на простодушного себя, у которого «всё идет по плану». Всё же он был токубецу джонином. Этот ранг дано получить далеко не каждому, и контроль эмоций — это самое первое, чему должен научиться профессиональный убийца.

— Киро Атай. Мужчина тридцати семи лет. Уроженец деревни Гоку. Обвиняется в убийстве двадцати женщин. Первая жертва, его жена — Лоли Атай. Была убита нанесением пятнадцати ударов ножом в живот, где рос недоношенный плод. После чего обвиняемый оттащил тело с места преступления и воспользовался плугом, чтобы…

Учитель начал перечислять все жертвы, выкладывая фото с телами перед бледнеющим Хиро.

Казалось бы, зачем шиноби держать таких выродков в тюрьме? Да все просто. Ради таких вот особых случаев, как у Хиро, и для испытания новых препаратов. Подопытные нужны любому Гакурезато.

— …вердикт: виновен. Приговор: смертная казнь. Приговор приводится в силу генином по имени Хиро Курама.