Эпилог. Все исчезло (2/2)
Они не реагировали. Они знали, что Дима не против их отношений, и это главное.
Антон нахмурился и потёр пальцем переносицу, словно обдумывая что-то.
— Ты знаешь… Я все ближе и ближе, чтобы принять это. Вот только… Я тоже не выполнил свои цели, которые связаны с тобой. Поэтому, если ты позволишь…
Антон раскрыл пакет, в котором были немного кривенькие песочные печенья собственного приготовления.
— Я… Для тебя это сделал. Ты попробуешь? — Антон даже покраснел, что было редкостью.
Олежа смутился. Он явно не ожидал такого поступка.
— Конечно… — Рука уже автоматически потянулась за печеньем.
Он попробовал на пару с Димой.
— Вкусно! — Дима удивился. — Не знал, что ты кухарка со стажем.
— Ага, конечно. — Усмехнулся Антон, наблюдая, как парящее в воздухе печенье становится все меньше и меньше.
— Олежа… Ты выйдешь за меня?
И Олежа, и Дима моментально подавились печеньем.
Наконец прокашлявшись, Дима все же спросил:
— Какого хуя?
Антон лишь зарылся лицом в колени, из-за чего его было почти не слышно:
— Я готовил ему предложение. Должен был сделать его после выпускного. Но после случившегося мне по сей день трудно осознавать, что я просто напросто упустил свое счастье. Сейчас я понимаю, как могу двигаться дальше. Если честно, мне даже нравится кое-кто. Но в данный момент мне просто хотелось бы узнать…
Дима остановился, чтобы посмотреть в сторону, где предположительно находился Олежа.
— Ты бы согласился? Ты бы вышел за меня? Я знаю, здесь это против закона, но мы бы смогли уехать куда бы ты только захотел, и…
Антон не успел договорить, поскольку почувствовал что-то тяжёлое на своих губах.
Олежа плакал, пока обнимал и целовал Антона. Душа будто бы засияла новыми красками.
Антон поддавался ощущениям и легонько двигал губами. Дима старался не смотреть на данную картину.
После долгого поцелуя Душнов потянулся за блокнотом, чтобы написать и произнести:
— Да… Согласился бы. — Олежа написал это дрожащей рукой, что заметно по почерку.
Антон улыбнулся искренне, нежно. Он постарался нащупать призрачное тело, чтобы обнять взаимно.
Олежа никогда ещё не был так счастлив.
Сейчас он находился в кругу лучших в мире людей.
Он знал, что его мама счастлива в браке с новым, любящим ее мужчиной, что отец наконец-то бросил пить и принялся работать и подниматься по карьерной лестнице. Он знал, что дома сейчас сладко спит его сестра и по совместительству жена Димы и что они вдвоем ждут ребенка. Девочка, как показало узи. Олежа будет дядей, и об этом он тоже безусловно мечтал.
А ещё он знал, что все прожитые трудности были не зря.
Он действительно любим.
И его больше ничего не тревожит.
Вот она… Свобода?
Антон зажмурился от лёгкого свечения. Ему показалось, что так блеснуло закатное солнце.
— Ч-что… — Голос Олежи дрожал. Он осмотрел свои руки: они искрились, как и он весь. Душа словно резонировала: это такое наслаждение, которое не купишь ни за какие деньги.
Дима убрал наушники и резко посмотрел в сторону Олежи.
— Олежа! — Выкрикнул он испуганно. Только Антон не понимал, что происходит.
— Дима… Антон! Я вижу… Руки. Люди в масках… — Улыбка не покидала лица Олежи.
Дима кинулся обнимать друга, он не смог сдерживаться, так что позволил себе кричать навзрыд до боли в горле:
— Нет, нет… Уже сейчас? Как так?! Олежа…
Антон наконец понял, что случилось. В груди словно все сжалось. Он инстинктивно обнимал невидимую для него материю. Слезы текли сами собой.
Олежа смиренно обнял ребят, позволяя слезам стекать с его щек.
— Я вас очень люблю, ребята! Спасибо вам за все… Я прожил счастливую, полную жизнь!
Секунды длились вечность. Но в данном случае это на благо: Олежу не хочется отпускать, никогда, ни при каких обстоятельствах…
Его призрачная оболочка стала ощущаться все меньше и меньше. Сияние тоже исчезло.
Руки Антона и Димы предательски дрожали. Им было горько… Но в то же время осознание выполненного долга давало это странное ощущение, что все будет хорошо.
Теперь они обнимали друг друга, словно были братьями всю жизнь.
Они оба позволили друг другу плакать, пытаясь успокоить друг друга.
Они знали, что все будет в порядке. Знали, что Олежа теперь счастлив.
И, самое главное — они все почувствовали свободу.
Теперь все будет хорошо.