Часть 5 (2/2)
Такого от неё я точно не ожидал. После этого я уже передумал быть «с ружьём в руках и униформе». Вот правильно говорят, что по ночам человек всякий бред придумывает. Я вспомнил Санькины слова: «Это наше решение и наше дело, которое мы доведём до конца». Немного поразмыслив, я понял свою ошибку. Всё-таки лучше сидеть, надеяться на лучшее и не совать свой нос. Идя по улице, я почти добрался до входа в штаб, как вдруг на пороге встал Паша, и мы чуть не столкнулись. Глядя друг другу в глаза, мы ещё немного постояли, и потом Пашка спросил:
- Что это было?
- Где? – Не понял я.
- Ну, эт чё за крик?
- А-а… - протянул я и опустил голову.
Через пару минут я с Пашей уже сидел на крыше, и мы вместе разглядывали все горизонты острова, которые были видны.
- Это её обычное состояние, - спокойно объяснил Пашка, - Ты лучше с ней не спорь. У неё есть такая хрень, как неумение приводить аргументы. Она когда чувствует, что она не сможет доказать, она начинает скандалить и говорить всякую ересь, лишь бы её не разнесли по фактам. Если же спор с ней неизбежен, то просто доказывай и задавай вопросы, чтобы помочь ей донести до тебя какую-то мысль. Иначе она и ударить может. Хотя, она только руками размахивает. – Он усмехнулся. - Потому что она хоть и агрессивная, но ударить кого-то она не может – не хочет. Потому что боится сделать человеку плохо и… Разрушить взаимоотношения так скажем. Не хочет иметь кучу врагов.
- Это сколько тебе потребовалось с ней дружить, чтобы настолько узнать её поближе? - пробормотал я.
- Зачем, - нахмурил брови тот, - она сама мне всё рассказала.
- Как?! – я округлил глаза и обернулся к нему. Пашка пожал плечами.
- Как-то само вышло.
Воцарилось молчание. Вот вроде бы, у человека кучу друзей, с которыми он дружит со школы… Это значит, что он очень много общался. И неужели за всё время общения он так и не научился спорить?
Ещё немного поболтав уже на другую тему, мы с Пашей заметили около люка Лехину голову, который позвал всех на чай. Через мгновенье до него почему-то дошло, что мы на крыше и спросил, что мы тут делаем. Пашка махнул рукой в ответ, и мы пошли обратно.
На кухне мы все снова стали активно переговариваться. Паша в голове всё ещё держал наш секретный разговор, но старался не проговориться и всё больше вливался в разговор. Все смеялись, что-то рассказывали, шутили, кроме Мэй. Та сидела, помешивая чай, смотрела в одну точку и молчала. Даже когда мы все закончили, она первая встала, вымыла кружку и вышла из кухни. Это заметили только я и Паша. Саня только краем глаза увидел, сначала не понял, а потом забыл.
Во время ещё одного разговора с Пашей, он сказал, что сегодня должно было быть собрание. На нём все должны были обсудить план нападения на форт Роноград. Он также подчеркнул, что мне на нём пока нельзя находиться, но пообещал, что после собрания сообщит ему обо всём, и, возможно даже разрешит поехать, хотя это было маловероятно. Я согласился и с нетерпением ждал его весь вечер.
Когда же все были на собрании, я втихаря стал поглядывать через дверной проём и слушать, о чём они говорят. Больше всех тараторил Саня. Лишь некоторые что-то спрашивали, дополняли и отрицали. Не сказать, что не все участвовали в этом. Наоборот, Мэй активно обсуждала план и что-то советовала. И слушая весь этот разговор, я вспомнил, как Пашка чуть ли не пол её жизни пересказал, в том числе про её ”хрень”, и уже начал с Пашей не соглашаться, т.к. на собрании Мэй приводила достаточно умные аргументы и все соглашались с ней. Поэтому я ушёл в свою комнату и закрылся там до самой ночи. Когда же пришло время спать, я забыл про всё случившееся за сегодняшний день и заснул. И наутро меня разбудил чей-то голос:
- Эй, Ник!
Я еле-еле открыл глаза и хриплым голосом спросил:
- Кто это? Чего тебе?
- Да это я! – тут я узнал Пашкин голос. – Ты чего, не выдержал вчера?
- Ну, я заснул уже в десять…
- А мы к этому времени уже закончили.
- Ну и ладно.
- Ты вставать будешь? – неожиданно спросил меня Паша и открыл шторы. – Сегодня важный день.
- В смысле, - не понял я и, зажмурив глаза от солнца, спрятался под одеяло. – Вы что, сегодня едете?
- Нет. Сегодня я буду тебя тренировать.
Я тут же привстал и, округлив глаза, игнорируя солнце, посмотрел на Пашу. Тот скрестив руки на груди ждал пока я встану.
- В смысле, - понизив голос, обомлел я. И первой моей мыслью являлось то, что я видимо поеду с ними уничтожать форт Роноград.
- Я буду готовить тебя к нападению, - точно прочитав мои мысли ответил Паша, - но ты поедешь только в том случае, если у тебя всё хорошо получится.
- А ты спросил разрешения у Сани?
- Мы долго обсуждали этот вопрос. И решили, что наверное тебя можно взять только в том случае, если ты будешь подготовлен на максимум. И, - он поднял палец вверх и наклонил голову, - ты возможно даже будешь сидеть на турели, или в крайнем случае ходить хвостом с одними из нас.
Я просветлел. Всё-таки все мои вчерашние отговорки показали результат. Паше было не всё равно на моё желание, и ради меня уговорил ребят принять меня к ним в отряд. Немного поразмыслив над этим, я спросил:
- И сколько вы обсуждали этот вопрос?
- Примерно два часа, - пожал плечами тот. – Короче, давай вставай. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт.
Два часа! Это нереально много. Видимо Паша приводил все возможные аргументы, чтобы наконец-то заполучить желаемое. Но почему именно Паша? Может он единственный понял, что если я расспросил абсолютно каждого, и даже рискнул ударить по их «слабому месту», значит, я сделал это ради блага? Что ж, вполне хороший поступок. Когда Паша стоял у меня над душой, пока я ем, он сообщил, что поедут через месяц. «Через месяц…» - подумал я и немного напрягся. Мне нужно за целый месяц успеть подготовиться. Наверное, буду пахать целыми днями… Но зато, им очень повезло, что я уже умел водить и знал некоторые виды оружий и их части. Физической нагрузкой наверное придётся заняться побольше… Но это всё мелочи. Сейчас самое главное – это подготовиться на максимум, как сказал Паша, и уничтожить форт. А потом уже дело наживное и нетрудное.
На первой тренировке пришлось заняться теорией, и Паша целый час выдумывал различные вопросы. Я с трудом отвечал, но, т.к. это была теория, и я был обычным жителем, Паша по большей части не спрашивал, а объяснял и рассказывал. У меня была очень хорошая память, поэтому я старался запомнить как можно больше. Но Паша тут же заставил меня это всё записывать. Он боялся, что у меня что-то может вылететь из головы, а в письменном виде я могу подглядеть и освежить память. Я с ним согласился. После тренировки у меня дико болела кисть. Я записывал как робот. Но Пашка все равно похвалил меня и сказал, что из меня выйдет отличный воин.
На следующий день у меня началась настоящая тренировка. Но тут вместо Паши меня стал тренировать Саня. Тот в начале тренировки потёр руки и с ухмылкой пообещал, что сегодня после его тренировок я не смогу пошевелиться. Он меня этим не напугал. Я стал усердно выполнять все, что он говорил. Да, что-то у меня не получалось, но я всё равно не сдавался и пробовал ещё раз. Тот, глядя на мою целеустремлённость, то и дело офигевал и даже спрашивал, не тяжело ли мне. Я же отвечал что мне нормально или пофиг. Сама тренировка должна была быть не менее часа, но уже где-то на 40 минуте он махнул и сказал, что на сегодня хватит.
С того дня я сильно изменился. Мне всё время хотелось двигаться, я чувствовал себя прекрасно. У меня даже настроение улучшилось. С каждым днём я всё чаще разговаривал с ребятами, и они сами ко мне стали притягиваться. У меня было 3 вида тренировки: теория, силовая тренировка и практика, т.е. стрельба и защита. Теорией меня всё ещё учил Паша, силовой тренировкой мною занимался Саня, а практику вёл Вася. Алекс тем временем определял мои результаты и выводил, так скажем, проценты моего успеха. И я очень гордился ими и своим делом. Несмотря на тяжесть, я продолжал заниматься и мне это всё равно нравилось. Мне даже некоторые из них завидовали и говорили это напрямую. И каждый раз я отвечал одной и той же фразой – я всё равно не дойду до вашего уровня. В прочем, в их голове уже было понимание того, что делают это всё не зря, и все Пашкины отговорки тоже. Я смог добиться своего, и я был очень благодарен Паше.