Ночные приходы (1/1)

Неспокойный,разрывный детский плач доносился из-за стены и Гук, скорее скинув ботинки, вбежал в гостиную, по которой ходила Херин, укачивая на руках дочку. Увидев вернувшегося супруга, она демонстративно повернулась спиной, продолжая ласково нашептывать что-то ребенку, убаюкивая его. Её женственный, бережный голос тёк мелодией материнского переживания, отгоняя напасти и любую хворь.- Что такое? Болит что? – подлетел к ним Ёнгук, и начал кружить вокруг, но жена подставляла то одно плечо, то другое, не давая ему приблизиться к Бомми.- Зубки опять режутся, - холодно сказала она.- Может смочить соску в…- Я уже всё сделала! – злее бросила Херин и подняла на мужчину взгляд. Тон стал другим. – Третий час ночи! Ты в курсе?- Я в курсе, Рин, солнышко, котенок, киса…- О чем ты думал тогда, что так задержался? – они встретились глазами. – Я даже не хочу спрашивать где!- Я думал о вас, о тебе и дочке, - честно признал Ёнгук, но жена повела носом.- Ну да, конечно. Думал бы – пришёл раньше, - Бомми постепенно стихала, причмокивая пустышкой и закрывая веки. Мама с папой препирались негромко, а наличие их обоих рядом уже благотворно влияло на крошечный организм.- Рин, я заканчивал свои дела.- Я так и знала, что стоит мне уступить, и всё начнется по новой! Ты опять примешься пропадать, не считаясь с нами.- Я заканчивал свои дела, чтобы взять отпуск, - не выходя из себя, что его доводы не проходят, добавил Гук. – Завтра я работаю последний день, и после этого беру перерыв, - Херин замолчала, внимательно в него всматриваясь.- Ты не шутишь? – после паузы, с надеждой напряглось её лицо.- Над тобой? Никогда, - он хотел обнять её, но вспомнил, откуда пришёл, и передумал. Нечего грязь разносить.- И… долгий будет перерыв? – успокаиваясь и вновь доверяясь мужу, Херин медленнее, уже умиротвореннее стала покачивать дочь, окончательно прекратившую ночной соло-концерт.- На неделю. Но только потому, - не дал он вставиться супруге, продолжая. – Чтобы к Новому году взять две недели отпуска, начиная с Рождества. Слетаем к моим брату и сестре, батю навестим, твоих родителей. Они же ещё не видели вживую внучку, только по фото.- Ты же не любишь общаться с моей мамой.- Это она не любит моё общество, а я не могу не любить тещу, подарившую миру такое сокровище, как ты, - Ёнгук не превозмог себя и всё-таки поцеловал Херин в щеку, ткнувшись лбом в её волосы, пахнущие абрикосами, как и её новый шампунь. Погладив её спину, он выпрямился.- Просто в Сеуле у тебя своеобразная репутация, и она о ней наслышана.- Ну вот потому и не будем им долго надоедать. Дней пять, и вернёмся праздновать Новый год с Химом и Шиллой, - вызвав улыбку на любимых губах светлыми перспективами, он отправился в ванную и за пять минут ополоснулся, после чего, забывшись, вышел в одних боксерах, дефилируя в спальню, где Рин уже положила Бомми в кроватку. Обернувшись, она в неверном свете ночника всё равно зорким глазом приметила странные отметины-шрамы, ещё бордовые, хоть и затянувшиеся. Проследив за ходом её мыслей, Ёнгук опомнился, но было поздно, и подавать вида, что что-то не так, не стал. Молодая женщина плавно подошла к нему, оглядела ближе. Не скрывая показала, куда смотрит, подняла руку и провела по рубцу на плече пальцем.- Твоя контора над тобой просто издевается, - беспокойно, с защемившим сердцем подумала она о том, каким образом появились эти следы неизвестно чего: драк, стычек, выстрелов? Она понятия не имела, кто и каким образом сотворил это, а скажет ли Гук, если его спросить? – Может, адвокатом быть в наше время слишком опасно?- Всё в порядке, - перехватил он её ладонь и притянул всю полностью к голому торсу, стиснув в объятиях. – Бывают сложные дела, но это даже интереснее. В любом случае, я побеждаю в большинстве.- Не проигрывай, - поцеловала его в грудь Херин и зажмурила глаза, обвив руками и прижавшись со всей силы. Ресницы увлажнились росой страха неизвестности. – Никогда не проигрывай, пожалуйста.- Разве я могу тебя ослушаться? – погладил он её по макушке, чувствуя ребрами сердцебиение в её груди, спрятанной тонким серебристым халатиком. Женщина посмотрела на колыбельку, потом опять на него, задрав голову, чтобы видеть лицо. Поцеловав мужчину в подбородок, она шагнула назад, потянув его за собой. Гук взял её за локти и оставил стоять на месте. – Не сегодня, ладно? – он с тоской посмотрел на широкое ложе, застеленное свежими простынями, но не мог найти в себе наглости и храбрости, чтобы после содеянного недавно броситься на его ангельски непорочную жену.- Хочешь спать? Устал? – заботливо и без пререканий сдалась она.- Нет, если честно, спать не тянет, - вздохнув, он взял её за руку и повёл в зал. Хотелось перебить чем-нибудь осадок и впечатления, забыть, отполировав поверх чем-нибудь отстраненным и приятным. – Давай какой-нибудь фильм посмотрим? Старый, добрый, про любовь.- А ты выспишься?- Мне завтра утром никуда не надо, к обеду опять поеду, - плюхнувшись на диван перед шестидесяти с лишним дюймовой плазмой на полстены, Ёнгук усадил рядом Рин, тут же уютно прильнувшую к его боку и свернувшуюся калачиком. Взяв пульт, он начал искать что-нибудь подходящее на многочисленных каналах, пока она гладила нежно его худощавое тело кончиками пальцев, положив свои колени на его ногу.- Мы очень давно вот так не проводили время, - тихо, довольная, как кошка, протянула Херин.- Да, - положил он руку на её плечо. – Это моя вина. Я исправлюсь, правда, - остановившись на идущей уже ?Вестсайдской истории?, мюзикла середины прошлого века, поставленного по мотивам ?Ромео и Джульетты?, Ёнгук откинулся на спинку, наконец начиная ощущать себя человеком, а не убийцей, насильником, чудовищем, в какой-то степени не лучшим, чем те, с кем он боролся. Лишь бы не потерять себя, не съехать! Сколько лет он удачно играет и сражается не только с соперниками, но и с собой, чтобы продолжать понимать, где грань, где человечность, где нужность, а где уже беспредел, перебор, наклонная. И помогает ему вот эта бесшумно дышащая фигурка, опершаяся на него, вверяющая себя ему, беззащитная, направляющая его поступки. – Рин, как ты думаешь, мы хорошими родителями будем? – она приподнялась, воззрившись на него. – Ну, я имею в виду, получится у нас из Бомми толковую девчонку вырастить? Чтоб вот прям как ты была, такая же.- Не знаю, нужна ли нам вторая я, но уверена, что у нас всё получится. Почему ты сомневаешься?- Так, просто… задумался о том мире, в котором живем. Кто её будет окружать? Какое влияние оказывать? Иногда представляю, как запру её подальше ото всех, чтоб никто не испортил, но это же бред. И полноценную жизнь дать хочется, и уследить, не упустить… Я всех её друзей буду проверять на благонадежность!- Милый, не превращайся в Де Ниро из фильма про Факеров, - засмеялась приглушенно, но мелодично Херин.- Обещай её не баловать!- Да ты с ней сюсюкаешь больше моего! – ущипнула Гука жена, поймав его с поличным. – Тебя наказывать за это?- Хотя бы одергивай, - поцеловав Рин, коротко и ласково, он вернулся к просмотру телевизора. Но никак не уходили прогнозы на будущее. – Можно ведь дать ребенку образование, но научить думать – как?- Главное, чтобы она хорошим человеком стала, зачем девушке быть очень уж умной? – несмотря на то, что сама была далеко не глупой женщиной, с университетом за плечами и накопленным житейским опытом и мудростью, заступилась заранее за дочь Херин.- Я не знаю ни одного достойного дурака, если честно, - провел ладонью по предплечью жены он, поднялся выше, запустил пальцы в её густые распущенные волосы. Как сладостно, как становится спокойно. – Невозможно быть хорошим без чего-то в мозгу. Глубина чувств прямо зависит от глубины интеллекта. Ты видела женщин в диких племенах где-нибудь на экваторе? Они же даже не пересчитывают свой выводок. Умер, не умер – не всплакнёт! Нет, иногда они соблюдают обряды и собираются бабским скопом и ноют, если кто умер, но страдают ли они так, как может страдать по-настоящему осознающий, что такое смерть и разлука человек? А в мусульманских странах? У них вообще редко горевать умеют. ?Так решил Аллах?, и всё! Какие нахрен чувства? Коран вместо учебников и любых знаний, и хватит. Конечно, и не все доктора наук способны к сопереживанию, любви до гроба и адекватному восприятию действительности. Но, Рин, чтобы творить добро правильно, нужно понимать, ЧТО правильно. - Чтобы понять, как плохо другим, нужно пережить страдание самому, - серьёзнее произнесла Херин. Ёнгук сопоставил свои запросы и данность: потому его жена и такая, какая есть, что пережила страшное, трагедию юности, когда её чуть не сломали, жестоко изнасиловав. Да, страдания очищают человека, но если он хочет для дочери светлого разума и гуманности, то означает ли это, что и ей нужно позволить пострадать? Никогда в жизни он не допустит, чтобы Бомми хотя бы расстроилась, как можно? – Не знаю, право, возможно ли возделать людское сердце, - процитировала часть стихотворения древнего японского поэта женщина и перевела её мужу. – Мы не можем предугадать всё, совладать со всем. Кто-то пережил много проблем, и стал более чутким и зрячим, обращая слух к людям, а кто-то, пережив то же самое, решил, что ему хуже прочих, и стал думать лишь о себе. Это непредсказуемо, милый. - Но если у нас будет сын, я из него выращу мужика! – сжав кулак, обозначая твердость и мощь этого решения, помотал им перед собой Гук. Мягко засмеявшись, Рин приподнялась и поцеловала его. - И стараться сильно не придётся. Осины не родят апельсины, - намекнув на логичную природную преемственность, подбодрила она супруга и опять улеглась, направив внимание к экрану. Тревоги были отогнаны, опасения временно упорхали в дальние края. Ничего не предвещает дурной генетики и характера (хотя его батя, дедушка Бомми, конечно, та ещё падла). Но разве любовь и внимание не лечат от всего? Они с Рин были тому хорошим примером.Получить совет легко, а вот воплотить его в жизнь порой бывает невозможно. Ёндже не очень любил общество проституток, которым обычно пользовались все холостые золотые, потому что считали некрасивым портить порядочных девушек и подавать надежды какими-либо отношениями, ведь они могли в любой момент уехать, пропасть, погибнуть, а рассказывать каждой, непроверенной пассии, кто ты, чем занимаешься и для чего никто не собирался. В таких случаях, когда надо бы, но не хочется, мужчины выпивают для азарта и храбрости, но много пить Ёндже тоже не любил. Немного вина, чего-нибудь покрепче, но опять же немного. И всегда останавливаться до той стадии, когда начинаешь вести себя так, как тебе несвойственно. Одним словом, Химик попал в некий замкнутый своим воспитанием круг, из которого выхода пока не наблюдалось. Пошатавшись по оживленным улицам Манхэттена, в который всё-таки приехал, ещё веря в то, что снимет кого-нибудь, парень махнул рукой на весь этот разгул и, взяв другое такси, назвал ему адрес Айли. Если ему хотелось видеть её, общаться с ней, если думалось только о ней, зачем искать других? После ?чудесных? посиделок среди гламура и молодёжи, олицетворяющей собой современные свободы, права и развитие, где Ёндже ощутил себя Шампольоном, который должен дешифровать их язык на людской, невозможно было окунуться ещё раз куда-нибудь, где вновь раздастся жаргон, дворово-сетевая лексика (что интересно, раньше, когда маргиналы и деклассированные элементы общества зависали во дворах, представляя собой явный сброд, то их манеру общения все считали низменной, по ней распознавались бездельники, хулиганы и те, от кого стоило держаться подальше, сейчас же, когда лавочки заменены чатами, где выработались точно такие же своеобразные нормы разговоров, это почему-то стало ?прикольным? и ?естественным?). Не будучи филологом, молодой человек не мог перестать рассуждать об этом, пока ехал к нужному подъезду. Так уж сложилось, что заботы золотых всегда были направлены не только на собственную жизнь, но и на всех вокруг в целом, поэтому мало кто из них мог бы не сокрушаться, когда наблюдал очевидные неполадки, непорядки и недоделки этого мира. Даже Санха, рассердить которого одна из сложнейших задач, если видел где-то что-то ненормальное, хотя бы курящую рядом со своим ребенком мать, мимо пройти уже не мог.Машина остановилась у тротуара, и Ёндже, быстро выпрыгнув из неё, вляпался в лужу, в спешке не заметив ловушку. Порадовавшись, что ещё не переоделся из кожаной амуниции, в которой изначально пошёл на дело, и плотные ботинки не сильно пострадают, он задрал голову и, вспомнив номер квартиры, вычислил нужные окна. В них уже было темно. Ещё бы, три часа ночи. С одной стороны – будить некрасиво, но с другой – разве иногда не надо совершать что-то из ряда вон? Когда тянет и душа требует? Айли может и обидеться, что он не даёт ей выспаться перед работой… А, была не была! Войдя в подъезд, Ёндже поскакал по ступенькам, преодолевая один пролёт за другим. Отталкиваясь рукой от перил, он прибавлял скорости, пока не достиг двери и, найдя на ней номер, дал себе ментального пинка и нажал пальцем на звонок. Для верности, или чтобы не отступить, он понажимал на кнопку ещё пару раз.По ту сторону послышались шаги и, озаренная включенным по пути светом, в приоткрывшемся проёме появилась Айли, не снявшая цепочку-предохранитель с двери. - Ой! – вмиг узнав Ёндже, вскрикнула она и вновь закрылась, хлопнув дверью. Едва открывший рот, Химик непонимающе так и застыл. Но небольшая щелка всё-таки осталась, в которую ничего не увидеть, но звук пройдёт. - Привет, прости, что разбудил… - Ты чего здесь делаешь? – послышался с той стороны удивленный голос журналистки. - Тебя хотел увидеть. Почему ты спряталась? - Я не накрашенная! – Ёндже успокоено улыбнулся, выдохнув. Почему-то в момент, когда раздалось её ?ой!?, ему показалась, что она может быть внутри не одна, что у неё кто-то есть, что он сейчас застанет её с кем-то (а у такой девушки, конечно, вполне могут быть любовники, от которых она и не собирается, вдруг, избавляться, несмотря на жениха). Но её такое простое и искреннее признание, что она без макияжа, сразило его наповал. - Кхм, если что, то я тоже. - Ты мужчина. Это нормально, - не приняла она его союзничества. - Для тебя быть без косметики тоже нормально, - никакого движения по ту сторону. – Так, ты не впустишь меня? - Если подождёшь, пока я приведу себя в порядок, - выдвинула блондинка ультиматум. - Айли, ну неужели ты думаешь, что я, увидев тебя такой, какая ты есть, испугаюсь и убегу? За кого ты меня принимаешь? – раздался задумчивый вздох. – Мне кажется, без всего этого ты должна быть ещё милее и очаровательнее, - подкупленная его убеждающей интонацией, Айли приоткрыла дверь и, раскрыв её ровно на длину цепочки, появилась. Светлые волосы, немного взлохмаченные, брови и ресницы, светлее обычного, немного бледные губы, щеки без тонального крема с легким румянцем. Почесав кончик носа, она смущенно закусила губу. Ёндже, охваченный восторгом от этого зрелища, почему-то проникся красотой девушки именно сейчас, в полной мере видя, насколько она непритворна, по-весеннему нежна. Шарм естественности и доверия, которое оказано тем, что она всё-таки позволила взглянуть на себя. – Ты прекрасна, Айли. Правда, - даже не опуская взгляда ниже, на футболку и голые ноги, сказал молодой человек. - Так… чего ты хотел? – посомневавшись, сняла она предохранитель и открыла дверь окончательно. Парень переступил порог, механически оглядевшись. Журналистка, до конца проснувшись, обнаружила на нем кожаные штаны и такую же куртку и, изумившись, но промолчав, вперилась в него любопытным взором. Хэллоуин вроде прошёл, чтобы задрапированный обычно в костюм и галстук Ёндже променял его на наряд участника байк-шоу. Опустив взор на Айли, молодой человек неловко повел плечами, скопировав её жест – в волнении прикусив нижнюю губу. Протянув руку, с которой снял перчатку, пока поднимался по лестнице, парень взялся за футболку и, дернув на себя, заставил девушку рывком перелететь полметра. Не дав ей опомниться, он наклонился и поцеловал её, отпустив синтетическую ткань, перехватив вокруг талии и прижав к ещё прохладной с улицы куртке. Не задерживая поцелуй долго, всё ещё сомневаясь где-то внутри насчет того, что достаточно умело это делает, Ёндже отстранился, посмотрев в округлившиеся, как у долгопята, глаза. Заалевшие от прилива крови уста ошарашено приоткрылись.- Ладно, я пойду лучше, - кивнул сам себе Химик, думая, как бы вежливее уйти, если это возможно при данных обстоятельствах. Только сейчас он заметил, что Айли держит его за распахнутые края куртки.- Вот так сразу? То есть, ты приходил, чтобы неожиданно меня поцеловать? – сделала вывод девушка. В целом, она была не далека от истины, но решению предшествовал ещё ряд событий.- Я сомневался до последнего, стоит ли это делать, - заиграло его лицо таинственным скрытым смыслом.- Так… может чаю? – указала на кухню Айли, тут же поняв двузначность предложения. Улыбнувшись ему, однако, она не передумала. – Ночь на дворе. Оставайся. – Ёндже остолбенело отвлекся на раздумья.- Я бы хотел, - выдал он в итоге. – Но не надо. И извини, если из-за меня не выспишься.- Да уж, если не высыпаться, то лучше совсем… - прервав свой обычный поток откровений, Айли разомкнула пальцы, проведя ими по черной коже возле молнии. – Откуда ты приехал-то, такой красивый?- Вечеринка одна была, пришлось посетить.- Там был стриптиз, что тебе срочно захотелось поехать к девушке? – Ёндже подумал, что там даже секс был.- Нет, просто не было никого, с кем можно было бы поговорить, как с тобой.- Хотелось покритиковать кого-нибудь и поязвить над очередной ущербностью? – ткнула его в бок локтем Айли, зная, чем они занимаются на светских раутах. Корчат из себя элиту, в принципе, над собой насмешничая тоже.- Не представляешь себе как! И всё же, я пойду, - развернулся Химик и вышел из квартиры, направившись прочь.- Ёндже! – остановила его Айли. Он обернулся. Сложив губы и чуть их выпятив, она постучала по ним указательным пальцем. – Ничего не забыл? – смущенно затормозив, он вернулся на два шага назад. – Помимо неожиданных поцелуев, должны быть и те, которые происходят по желанию девушки, - приподнявшись на носочках, она сама дотянулась, хотя Ёндже и сделал встречное движение. Обняв её, он не успел заметить, как Айли почти перехватила инициативу, и впилась в него так жарко, как он сам пока бы не посмел. Забывая о том, что думал о себе, он насладился поцелуем, потому что журналистка-то целоваться умела. И только после того, как посчитала, что для первого раза будет достаточно, отпустила его, пожелав спокойной ночи. Поймав третье за час такси Ёндже, наконец, отправился домой спать.