4 (2/2)

Быстро найдя водителя, он запрыгнул в машину и продиктовал адрес. Автомобилт спустя минуту тронулсь, увозя его все дальше и дальше от дома.

***</p>

Как только звонок в дверь раздался ещё раз, Тарталья понял, что ему пора заканчивать эфир, несмотря на недовольство зрителей. Состояние друга для него было важнее игры и миллиона незнакомых ему людей. Быстро попрощавшись со всеми, кто его смотрел, он нажал на кнопку «завершить», тяжело вздохнув. Выйдя на кухню, он застал друзей за приготовлением коктейлей на вечер. Прошло двадцать минут с того момента, как Кейа ступил в его квартиру и сейчас он выглядел лучше. Но рыжеволосый прекрасно понимал, что это просто иллюзия. Синеволосый хотел, чтобы они поверили. Но Тарталья и Тома упорно делали вид, что не замечают попыток друга, уж слишком хорошо они его звали.

— А ты не изменяешь своим привычкам, Тарталья — светловолосый рассмеялся, оглядывая друга. — Я не был у тебя в гостях все лето, но ты до сих пор любишь, когда на тебе меньше одежды. Ты хочешь быть сразу готовым, если твой профессор случайно зайдёт тебе в гости?

— Держу пари он видет эту картину в своих снах, — Кейа сдела глоток крепкого напитка, чуть скривив губы. — Сколько раз тебе снилось как ты берёшь его? — на его слова Чайльд лишь показал средний палец, также делая глоток напитка. Ром. — Погоди, ты представляешь, как он берет тебя сзади, — рыжый покрылся небольшим румянецем, на что Кейа рассмеялся. Он попал в самую точку. — Господи, и как мне теперь жить с этой информацией.

— Идите к черту, — Тарталья каждому из них двоих дал слабый подзатыльник, ещё больше заставляя друзей смеяться.

— Мы ждём подробностей вчерашней встречи, — Тома улыбнулся переводя взгляд то на синеволосого, то обратно на Тарталью. Альбериху нужно было время, чтобы расслабиться и довериться дрьзьям, и они это прекрасно понимали и готовы были ждать.

— Ха, ничего не обычного не происходило, — он пожал плечами. — Поболтали, выпили чаю. Какой-то жёлтый древний сорт. Название уж слишком сложное.

— Слишком скучно, чувак, — Кейа вздохнул. — Не поверю, что ты сдержался и не сморозил какую-то хуйню.

— Мне пришлось заплатить, ведь Чжун Ли забыл кошелёк, — Тарталья слегка рассмеялась. — По-моему я тогда сказал что-то вроде «Я принимаю оплату в любом виде», — он поднял две свои руки на уровень лица, иммитуруя ими рты. — Я тогда представил, как он становится на колени передо мной, поэтому как можно скорее ушёл от туда, — его друзья рассмеялись, и он счастливо

улыбнулся. Ему не хватало таких вечеров. Они редко собирались у кого-то на квартире. Хотя чаще всего это было убежище Тартальи, ведь Тома жил не один, а Кейа — в общежитии при университете.

Вечер проходил в приятной и весёлой атмосфере. Они смеялись и шутили. Когда все трое достаточно выпили, чтобы отбросить все границы трезвости, включив музыку, играли в приставку в его комнате, время от времени подпевая любимым трекам. В квартире Тартальи теперь слабо пахло алкоголем, дымом и потом, но они совсем не замечали этого, полностью отдаваясь ощущениям и эмоциям. Они все соскучился по такому простому и легкому общению, когда ты забываешь о реальности и проблемах, растворяясь во времени и наслаждении. Однако часы шли, и ближе к утру, они устало упали на большую кровать Чайльда. Их ноги неприятно свисали, но лишь только так они могли поместиться на ней втроём.

— В следующую субботу состоится какое-то важное мероприятие, — Кейа говорил тихо, подбирая слова. — И я должен там присутствовать вместе Дилюком. И самое ужасное, мы должны играть в счастливую семью для незнакомых людей. Я хотел отказаться, ведь прекрасно понимаю что для меня это будет тяжело, учитывая все произошедшее между нами, — он сделал небольшую паузу. — До этого последняя наша встреча закончилась серьёзным конфликтом, прямо на похоронах Крепуса. Мы тогда многое наговорили друг другу со зла. Поэтому приняли решение оборвать все связи. С того момента у каждого из нас началась своя жизнь. Мне не общались три года, а сегодня он несмотря на это просто приказал мне прийти на эту встречу и участвовать в его спектакле, — он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. В нем играла обида на брата. За то, что он поступал эгоистично, забывая о том, что Кейа живой человек и у него есть своое мнение, чувства и эмоции. А сегодня Дилюк просто растоптал их в грязи.

— Тебе следует отдохнуть и завтра, если захочешь, мы ещё раз обсудим эту ситуацию на трезвую голову, — Тома улыбнулся. Кейа не любил, когда его жалеют. Но ему просто было необходимо, чтобы его выслушали. И они это прекрасно знали. — Я хочу покурить, кто со мной? — Тома поднялся с кровати, идя в строгу кухни. Тарталья вышел следом за ним, оставляя Кейю в одиночестве. Но тот не возражал, тишина помогла ему успокоиться и уснуть, отбросив все переживания.

— Ты тоже выглядишь подавленным, — Тарталья запрыгнул на подоконник открывя форточку. Светловолосый протянул ему сигарету и зажигалку. — Это связано с Аякой?

— Просто время от времени, когда я теряю контроль над своими мыслями, — он сделал затяжку, — моё воображение рисует картинки, а что если бы мом чувства были взаимными. Это больно, Тарталья.

— На твоём месте я бы признался, — облако дыма вырвалось из его лёгких. Язык неприятно щипало из-за вчерашнего ожога. Но он все равно продолжал курить, несмотря на неприятные ощущения. — Даже если ты боишься потерять общение, Аяка заслуживает знать всю правду. Да и тебе ведь не хочется жить в иллюзии, что все так, как и должно быть.

— Но все и должно быть так, — Тома раздражённо провел рукой по волосам. — Я не могу её потерять. Не хочу разрушить нашу дружбу.

— Тома, ваша дружба закончилась в тот момент, когда ты осознал свои чувства к ней, — Тарталья посмотрел пристально на друга и покачал головой из стороны в сторону. — Признайся ей, и узнай о её чувствах. Если все будет взаимно, мы с Кейей будем безумно рады за тебя. А в случае отказа, готовы в любую минуту поддержать. При любом раскладе тебе самому станет намного легче — ты не будешь питать себя ложными надеждами, столкнувшись с правдой лицом к лицу, — очередная затяжка, очередная волна неприятных ощущений. Тома молчал, выдыхая дым и внимательно слушая друга. — Ты будешь либо счастлив, либо разбит. Но второе поможет тебе скорее забыть о невзаимных чувствах, дать самому себе второй шанс влюбиться. Просто не забывай, что ты не останешься один. Поэтому прошу тебя, Тома, перестань разрушать себя ради счастья других.

— Спасибо за поддержку, Тарталья, — он потушил сигарету. — Я пойду спать. Не сиди долго. Спокойной ночи.

Тарталья ничего не ответил, лишь кивнул головой. Как только светловолосый вышел, он посмотрел в окно. Ночной город потихоньку оживал ото сна. Он встретил рассвет в одиночестве и, потушив сигарету, вышел из квартиры, закрывая её. Аккуратно постучался в соседнюю, бросая взгляд на часы: семь тридцать. За дверью послышалось тихое шуршанье, а чуть позже она открылась. Царица оглядела его сонными глазами, пуская в квартиру.

— Я так скучаю по семье, — он произнес это тихо, но она все равно услышала.

— Проходи. Ты пьян, Аякс, — только близкие называли его этим именем. И даже в компании своих двух лучших друзей он ощущал себе немного одиноким. Он не знал в чем дело, и совесть сгрызала его изнутри — они в отличие от него доверяли ему полностью и без остановки.

Царица вернулась в кровать, облокачиваясь спиной об изголовье.

— Иди ко мне, — она слегка поманила его и он послушался. Залез на мягкую кровать и упал в чужие объятия. Женщина слегка рассмеялась и погладила его по волосам. — Маленькому и хитрому лису не хватает ласки. Ты похож на ребёнка, Аякс. Засыпай, все будет хорошо, — её голос звучал нежно и приятно. Тарталья спустя пару минут погрузился в сладкий сон. Царица еще какое-то время лишь тихонько напевала колыбельную на их родном языке и поглаживала парня по голове.