121.1 Мы не хотим судиться (2/2)
Услышав, как Цзян Чжэнь упоминает банкет в честь дня рождения, Чжоу Маохэ так разозлился, что даже не хотел драться с ним.
В то время у него было хорошее намерение уговорить Цзян Чжэня, но он не ожидал, что Цзян Чжэнь вообще не послушает и даже попросит людей выгнать его!
Глядя на отношение Цзян Чжэня в то время, можно было сказать, что он плохо относился к своим родителям…
«Тогда скажи это, мне хочется знать, что ты хочешь сказать! — сказал Чжоу Маохэ.
Цзян Чжэнь не сказал ни слова. Вместо этого он дернул ремень, сорвал с себя одежду и снял ее.
Хотя сейчас была зима, Цзян Чжэнь не боялся холода, потому что много тренировался. Он также не носил много одежды, поэтому в это время он мог очень просто раздеться.
”Ты!” Чжоу Маохэ собирался раскритиковать его, но вдруг не смог больше сказать то, что хотел.
На теле Цзян Чжэня было много старых травм.
Раны на теле Цзян Чжэня принадлежали бывшему старшему Цзяну.
Когда он жил в семье Цзян, старший Цзян был избит и ранен членами семьи Цзян. На его теле было много ран, которые никогда не лечили. Естественно, теперь все эти раны превратились в шрамы.
Цзян Чжэнь указал на глубокую рану на руке: «Господин Чжоу, эта рана была нанесена моей матерью, когда мне было семь лет».
Затем он указал на ожог на другой руке: «Господин Чжоу, эта рана была нанесена моей матерью, когда она обожгла меня, когда мне было шестнадцать лет».
«Когда мне было 15 лет, мой отец обжег меня горячим бамбуком».
«Эта рана…»
……
На теле старшего Цзяна было много ран. На самом деле, они были оставлены не только пожилой женщиной Цзян, а некоторые из этих ран были оставлены людьми того же возраста из деревни Хэси, которые издевались над ним.
Но в это время Цзян Чжэнь обвинил во всем старушку Цзян и мясника Цзяна. В любом случае, они не смогут вспомнить, сколько раз они избивали старшего Цзяна.
Чжоу Маохэ обвинял Цзян Чжэня, но ничего не мог сказать. Он не знал, что пара Цзян так плохо относилась к Цзян Чжэню.
Ученые, которые пришли сюда вслед за Чжоу Маохэ, в этот момент тоже молчали.
Люди сочувствуют слабым. Раньше семья Цзян выглядела слишком жалко, поэтому они сочувствовали семье Цзян, но теперь….
— Ваше превосходительство, он мой сын, ну и что, если я его побью? Ваше превосходительство, он ударил нас! — воскликнула пожилая леди Цзян.
Просто если она и плакала сейчас, то сочувствующих ей явно было не так много, как вначале.
Чжоу Маохэ нахмурился и тут же сказал: «Цзян Чжэнь, твои родители дали тебе плоть и кровь, это просто какое-то наказание, от которого ты пострадал…»
«Господи, я еще не договорил!» Цзян Чжэнь сказал: «Господин Чжоу, я не пытаюсь вызвать сочувствие, я просто хочу сказать господину Чжоу, что к их словам нельзя относиться легкомысленно… им не следовало говорить вам, что я прожил жизнь хуже, чем скот и лошадей в семье Цзян уже более двадцати лет».
Лицо Чжоу Маохэ напряглось, раньше он действительно не знал, что отец и мать Цзяна плохо относились к Цзян Чжэню.
«Мой господин, они плохо обращались со мной, но, как сказал мой господин, я родился и вырос у них, поэтому, что бы они ни делали со мной, я страдал молча». Цзян Чжэнь сказал: «Ваше превосходительство, прежде чем я ушел из дома, я работал, как они хотели, и никогда не жаловался. Я также никогда ничего им не делал после того, как ушел из дома, поэтому, пожалуйста, имейте это в виду!»
«Вы говорите ерунду, вы явно неоднократно нас избивали!» Старая леди Цзян и другие сказали один за другим.
«Ваше превосходительство, если я действительно хотел извести их, почему они не покинули деревню Хэси и не убежали куда-нибудь еще?» — спросил Цзян Чжэнь.
«Ты не поддерживаешь своих родителей, видя, что у твоего родителя не хватает еды, ты все еще равнодушен. Что вы можете сказать об этом?» — снова спросил Чжоу Маохэ.
«Я хотел бы попросить моего Господина обыскать этих людей». — внезапно сказал Цзян Чжэнь.
”Обыскать?” Чжоу Маохэ был ошеломлен.
«Ваше превосходительство пусть кто-нибудь придет и обыщет их, тогда мы сможем узнать, действительно ли моим родителям не хватало еды!» Цзян Чжэнь сказал, что он был очень хорош в наблюдении за людьми, и, наблюдая за этими людьми из семьи Цзян раньше, он понял одну вещь.
Старушка Цзян, должно быть, прячет серебро.
— На каком основании вы хотите обыскать мое тело? Старушка Цзян сразу сказала, а затем сказала Чжоу Маохэ: «Мой господин, разве вы не говорили, что отдадите нам справедливость? Милорд, почему бы вам уже не арестовать его?
Среди семьи Цзян Цзян Чэнсян был самым умным, поэтому, услышав, что Цзян Чжэнь сказал об обыске их тел, его сердце подпрыгнуло, и он немного запаниковал.
До того, как молодой мастер Шэнь дал им много серебра, они разделили это серебро на три части, он, Цзян Чэнвэнь и его мать получили одну долю.
Долю Цзян Чэнвэня, вероятно, забрала Хуан Минь, но он отдал Чжу Шуфэнь только 20 серебра своей доли, а остальное серебро….. было спрятано на его теле.
Он боялся держать его дома, опасаясь, что его украдут, поэтому, естественно, ему пришлось надеть его на себя. Его родители, вероятно, сделали то же самое.
В прошлом они никогда бы так не поступили, но в последнее время дома им не спокойно и над ними издеваются в деревне. Как они посмели оставить его дома? Но если деньги найдут…