Глава 100.1 Выкуп Цзян Сяомей (1/2)
Причина, по которой пожилая леди Цзян осмелилась создать проблемы в доме семьи Чжао, заключалась в том, что Цзян Чжэня там не было. Прошло более четырех месяцев с тех пор, как Цзян Чжэнь увёл своих людей в столицу и еще не вернулся, поэтому люди в Хэси начали строить предположения и распространять слухи, например, что Цзян Чжэнь может не вернуться и так далее.
Это был слух, который старушка Цзян рассказывала многим людям, надеясь, что он сбудется. Она была самой несчастной после того, как увидела, что у Цзян Чжэня все так хорошо. Как мог сын, которого она бросила, которого она презирала, иметь такую хорошую жизнь?
Старушка Цзян ненавидела Цзян Чжэня и желала, чтобы он умер в пути, но она также боялась его, потому что он много раз преподавал ей урок. Теперь, увидев, что Цзян Чжэнь расталкивает толпу и приближается к ней, она так испугалась, что захотела развернуться и убежать.
Позади пожилой леди Цзян другие члены семьи Цзян реагировали аналогичным образом. Они осмелились прийти и устроить скандал только потому, что Цзян Чжэнь отсутствовал, но как они могли продолжать теперь, когда Цзян Чжэнь случайно вернулся?
Многие родственники и друзья семьи Цзян были испуганы, опустив головы, и хотели спрятаться среди жителей деревни, чтобы Цзян Чжэнь их не обнаружил. Цзян Чэнвэню и Мяснику Цзяну негде было спрятаться, поэтому их лица были полны вины и страха.
— О чем ты говорила? Цзян Чжэнь шагнул вперед, схватил одежду на груди пожилой леди Цзян и посмотрел на нее с холодным выражением лица.
Он не слышал содержания разговора, но он услышал последние несколько слов, и когда он прошел через толпу, он увидел след т пощечинуы на лице Чжао Лю. Для Цзян Чжэня Чжао Лю была намного ближе, чем старушка Цзян. Так что в этот момент он действительно почувствовал отвращение к этой старушке.
«Я . . .» Старушка Цзян на мгновение потеряла дар речи.
Окружающие ее люди очень сочувствовали пожилой леди Цзян. Как ей не повезло, что она плохо отзывалась о других и была поймана с поличным?
Даже если Чжао Цзингэ действительно не мог иметь ребенка, Цзян Чжэнь очень заботился о Чжао Цзингэ, поэтому, даже если это правда, критиковать других было невыносимо!
— Цзян Чжэнь, тебе есть что сказать? Староста деревни Цзян Пин подсознательно посоветовал, а затем продолжал оглядываться на Цзян Чжэня.
Цзян Чжэнь вернулся, значит, его сын тоже должен вернуться, верно? Где был его сын? Честно говоря, он вообще не хотел здесь драться. Он просто хотел вернуться и увидеть своего сына. . .
«Цзян Чжэнь, твоя мать сказала всего несколько слов правды. Это все было для твоего же блага!»
В этот момент выступил еще один человек; это был второй дядя семьи Цзян, который вступился за Мясника Цзяна и пожилую леди Цзян, но был избит Цзян Чжэнем. Второй дядя семьи Цзян уже изменил свой тон и не осмелился ни кричать на Цзян Чжэня, ни приказать ему встать на колени. Тем не менее, он все еще полагался на свою старость, чтобы урезонить Цзян Чжэня и получить некоторую прибыль.
Он чувствовал, что, как старший Цзян Чжэня, он должен хорошо учить Цзян Чжэня. . . Не говоря уже о том, что Цзян Чжэнь сейчас был очень успешен, поэтому было лучше позволить Цзян Чжэню вернуться в семью Цзян и не позволить семье Чжао использовать его в своих интересах.
Не говоря уже о деньгах, которые Цзян Чжэнь зарабатывал в путешествиях, только о цыплятах и утках, выращенных семьей Чжао в одиночку — если бы только эти цыплята и утки были выращены семьей Цзян, разве это не было бы прекрасно? Он, как второй дядя, получит по крайней мере часть в знак уважения.
Как только второй дядя семьи Цзян произнес эти слова, присутствующие посмотрели на него, и некоторые люди тоже начали ему сочувствовать.
Однако второй дядя семьи Цзян не сочувствовал; он всегда чувствовал, что Цзян Чжэнь взял на себя инициативу присоединиться к семье Чжао, чтобы отплатить за доброту Чжао Цзингэ и проучить Мясника Цзяна, который не любил его. . .
«Просто глядя на тело Чжао Цзингэ, уже можно сказать, что иметь детей будет непросто. Все в деревне это знают, значит, твоя мать говорила только правду.
«Цзян Чжэнь, тебе все еще нужно думать о своем будущем. Людям всегда нужны дети, чтобы унаследовать их семьи. . .»
Прежде чем второй дядя семьи Цзян успел договорить, к нему подбежала Чжао Лю и сказал: «Старый ублюдок!» Чжао Лю, которая всегда была робкой и не могла ругать людей, в этот момент была чрезвычайно свирепа, поэтому лицо второго дяди было расцарапано и на нем остались четыре пятна крови.
Раньше, когда старая леди Цзян несправедливо обвиняла и ударила её, Чжао Лю чувствовала только страх; однако то, что было сказано сейчас, действительно кольнуло ее в самое сердце.
Несмотря на то, что Цзян Чжэнь вышел замуж в семью Чжао, он был настолько способным, что она и Чжао Фугуй не могли остановить его, если бы он захотел найти других женщин, чтобы родить ему детей. Если Чжао Цзингэ не мог родить своих детей, они должны позволить ему иметь детей с кем-то другим. . . В таком случае, насколько несчастной будет ее Цзингэ в будущем? Одна только мысль об этом заставила Чжао Лю опечалиться, сделав ее внезапно очень свирепой.
”Что делаешь! Я просто говорю правду!” — поспешно сказал второй дядя семьи Цзян. ”Ох ох ох!”
Когда его дети увидели это, они смогли только подняться и остановить Чжао Лю. «Чжао Лю, перестань драться. . .»
— Ты сукин сын! Чжао Фугуй, который только что втиснулся в толпу, увидел эту сцену и испугался, что его жену побьют, поэтому поспешил на помощь Чжао Лю.
”Мать!” Чжао Цзингэ тоже подбежал, из-за ребенка в его животе он немного опоздал и теперь был очень сбит с толку ситуацией.
«Старый ублюдок, старый ублюдок! Кто сказал, что мой Цзин не может… — Чжао Лю упрямо проглотила последнюю часть предложения, почти задыхаясь.
Увидев Чжао Лю в таком состоянии, все снова начали ей сочувствовать. Ей было бесполезно радоваться хорошей жизни, ведь в будущем ее положение будет неопределенным.