Глава 53 Совместный поход за покупками (1/2)

Сначала, когда он привел Чжао Цзингэ к кровати, Цзян Чжэнь просто хотел прикоснуться к нему. Хотя вначале это были только поцелуи и прикосновения, было так много мест, которые могли загореться. . . Однако после того, как Цзян Чжэнь сказал: «Я потру», он действительно просто замешкался и не вошел. Хотя они не сделали это до конца, они сменяли друг друга руками. Цзян Чжэнь даже использовал ноги Чжао Цзингэ.

Для Цзян Чжэня это было пустяком, но для Чжао Цзингэ воздействие было явно значительно сильнее. Когда они закончили, он застыл и неподвижно лежал на кровати Цзян Чжэня. Ему и в голову не приходило, что он сделает такую ​​вещь, вот это. . .

Когда он был ребенком, Чжао Лю учила Чжао Цзингэ, что, будучи гером, он не может позволить другим видеть свое тело, не говоря уже о том, чтобы кто-либо мог прикасаться к этому месту. Только после свадьбы он мог позволить мужу прикасаться к себе. В результате, прежде чем он поженился, он и Цзян Чжэнь. . . Запах Цзян Чжэня был по всему его телу, и Чжао Цзингэ был в трансе.

Цзян Чжэнь был в очень хорошем настроении. Хотя ему не удалось сделать это до конца, это было самое счастливое время в его жизни. Только тогда он понял, что было невыносимо использовать свою руку и пять пальцев, чтобы удовлетворит себя. Единственное сожаление было о том, что из-за отсутствия смазки было немного больно после долгого трения. Но это было неплохо, не так ли? Если бы это не продолжалось так долго, он бы даже не пострадал. Очевидно, что после того, как он поправится, его выносливость также увеличится.

Напевая, Цзян Чжэнь зажег огонь, чтобы нагреть воду, и, когда вода почти закипела, попросил Чжао Цзингэ прийти и принять ванну. Цзян Чжэнь очень хотел принять ванну с Чжао Цзингэ; однако Чжао Цзингэ отказался. Он вздохнул и смог только помыться отдельно.

Они оба зашли слишком далеко, и вся их одежда была в пятнах. Приняв ванну, Цзян Чжэнь взял одежду и простыни, чтобы постирать их, но Чжао Цзингэ остановил его. ”Я сделаю это!”

По мнению Чжао Цзинге, стирать одежду должен он сам.

”Хорошо.” Цзян Чжэнь улыбнулся и не отказался. Он зажег свечу для Чжао Цзингэ, затем пододвинул табурет, чтобы сесть позади него, и помог ему расчесать волосы.

Мы не могли купить готовую одежду в уездном городе, но в Фучэне она есть. Когда Цзян Чжэнь был в Фучэне, он просил портного сшить одежду для их свадьбы и даже купил два комплекта готовой одежды. На этот раз он и Чжао Цзингэ переоделись в один из наборов.

Ткань этого готового предмета одежды была очень простой, но она была намного лучше, чем грубая ткань, которую он носил. После того, как Чжао Цзингэ надел его, он стал выглядеть более энергичным.

Цзян Чжэнь вытер насухо волосы Чжао Цзинге, разговаривая с ним. В конце концов, они сладко постирали свою одежду вместе.

«Цзингэ, это твои карманные деньги». Цзян Чжэнь дал Чжао Цзингэ двадцать серебряных монет.

«Мне это не нужно», — поспешно сказал Чжао Цзингэ. Переданная раньше сотня серебряных предназначалась для покупки земли на имя Цзян Чжэня, поэтому они ее забрали, но теперь… . . как Цзян Чжэнь мог дать ему деньги наедине?

«У каждого должны быть деньги на руках, чтобы можно было купить все, что хочешь. Ты отдал мне все свои сбережения раньше. Теперь я даю тебе только часть своих, как ты можешь не принять их?» После того, как Цзян Чжэнь принял деньги Чжао Цзингэ, он не вернул их, потому что у него не было много денег. Теперь, когда у него были деньги, он должен был дать и Чжао Цзингэ немного денег.

«Двадцать серебряных — это слишком много», — сказал Чжао Цзингэ.

«Цзинь, если ты не примешь их, я снова отнесу тебя в постель», — сказал Цзян Чжэнь с улыбкой.

Чжао Цзингэ покраснел и ушел с серебром в руках. Он не стал бы тратить эти деньги напрасно. Он найдёт место, где можно спрятать деньги, и когда Цзян Чжэнь будет нуждался в них, он вернёт их Цзян Чжэню.

Чжао Цзингэ прокрался обратно в свой дом и обнаружил, что его матери больше нет в его комнате. Когда он подумал о том, что сделал, ему сразу стало стыдно. Но он не пожалел об этом и был очень счастлив.

”Вернулся . . ». Когда Чжао Лю и Чжао Фугуй услышали шум, доносящийся из комнаты, их сердца были переполнены.

В этой деревне были люди, которые тайно спали вместе до свадьбы, но они не ожидали, что их прекрасный сын сделает то же самое. Раньше они беспокоились, что даже если их Цзингэ женится, его будут презирать или отвергать в супружеской постели. Но, похоже, они действительно слишком много думали.

— Цзян Чжэнь сшил тебе новую одежду и дал шпильку? Чжао Лю взглянула на Чжао Цзингэ и заметила разницу в облике ее сына.

”Да.” Чжао Цзингэ кивнул.

«Он хорошо к тебе относится, и ты тоже должен относиться к нему хорошо», — сказала Чжао Лю и обнаружила, что ее сын, похоже, что-то держит. — Что ты держишь в руке?

«Это серебро», — сказал Чжао Цзингэ.

Выражения лиц Чжао Лю и Чжао Фугуя стали более сложными, но в то же время они почувствовали полное облегчение. Цзян Чжэнь был так щедр к их Цзингэ, что показывало, что он действительно принял Цзингэ близко к сердцу.

Рано утром следующего дня Чжао Лю встала и начала заниматься своими делами. Она приготовила кастрюлю сухого риса, приготовила на паровой решетке немного соленой рыбы, открыла соевое масло, принесенное вчера Цзян Чжэнем, а затем поджарила большую тарелку яиц в масле. Кроме того, она открыла банку с маринованной горчицей, хранившуюся в ее кладовой, нарезала ее тонкими ломтиками и смешала в миске с водорослями.

Когда Цзян Чжэнь пришел в дом Чжао, стол был полон блюд. Будучи вдали от дома более двадцати дней, хотя они покупали мясо, чтобы поесть, ни Цзян Чжэнь, ни Ван Хайшэн не очень хорошо готовили. Пища, которую они ели, была очень простой. Еда, приготовленная Чжао Лю, была настолько вкусной, что Цзян Чжэнь не мог не сглотнуть слюну.