Глава 25. Дом построен (2/2)
Старушка Цзян умела поддерживать репутацию. В прошлом, даже будучи скупой, она хорошо угощала участников такого большого мероприятия. Но сегодня семья должна была не только отдать все свои деньги Цзян Чжэню, но и занять много денег у других семей. Как старушка Цзян могла тратить деньги на покупку рыбы и яиц в такой ситуации?
Все в деревне знали о положении семьи Цзян, поэтому ничего не сказали. Цзян Чжэнь усмехнулся: «Ты собираешься кормить меня этим?»
«В доме ничего не осталось, — сказала старая мадам Цзян.
«Не важно. Я хочу мяса!» — сказал Цзян Чжэнь, держа поясной нож, принадлежавший Ян Цзину, и направив его прямо на него.
Этот нож даже не коснулся Ян Цзина, но все же заставил его споткнуться.
Понимая, что если он не выполнит волю ходячего бедствия, то будет страдать, Ян Цзин, не колеблясь, закричал на старушку Цзян: «Старуха, быстро принеси мяса!»
Старая леди Цзян была поражена словами Ян Цзина и бросилась готовить. В данный момент ей негде было купить свежего мяса, но дома было немного сала.
Вскоре после этого пожилая леди Цзян принесла миску с беконом и яичницей-болтуньей.
Конечно же, ему пришлось заставить семью Цзян. . . Яичница с беконом была очень ароматной. Цзян Чжэнь хотел подарить Чжао Цзингэ некоторые из них, но он также знал, что не сможет сделать это на глазах у всех. Не в силах отдать их Чжао Цзингэ, он откусил большой кусок.
Ян Цзин стоял рядом с ним и глотал, но Цзян Чжэнь не говорил, поэтому он не осмелился открыть рот, чтобы поесть. Он просто чувствовал, что вот-вот упадет в обморок от голода.
Ян Цзин, правительственный чиновник, стоял и не мог есть, что заставляло жителей деревни дрожать и бояться.
Заметив это, Цзян Чжэнь отнес Ян Цзину тарелку вареной цветной капусты. «Вы едите это!»
Цзян Чжэнь не накормил его как следует, но Ян Цзин уже удовлетворился тарелкой вареной цветной капусты. Он даже чувствовал, что эта миска цветной капусты, в которой не было масла и соли, была лучшей из тех, что он когда-либо ел. . . Он был очень голоден.
Цзян Чжэнь съел две тарелки риса, а остальные яйца и жареный бекон забрал в комнату. Он хотел вздремнуть.
Прежде чем вздремнуть, он осторожно положил яичницу в свою бамбуковую трубку.
Ян Цзин видел эту сцену, но он не знал, что собирается делать Цзян Чжэнь, и не осмелился спросить. Он мог только съежиться в углу комнаты, держась за живот и храня молчание.
Миски вареной цветной капусты было недостаточно; он все еще был голоден. К счастью, скоро дом будет построен. . .
Сглотнув слюну, Ян Цзян внезапно заскучал по своей жене.
Когда его жена вышла за него замуж, он обнаружил, что она не красива, но и не уродлива. Однако она растолстела после рождения двоих детей. Она всегда просила окружающих не позволять ему играть и пить. Постепенно он все больше раздражался на нее и даже не хотел идти домой. У него не было недостатка в еде или питье на улице, и у него были хорошие друзья, не говоря уже о том, насколько комфортной была жизнь. Какой смысл было возвращаться домой?
Но теперь Ян Цзин тосковал по дому.
Хотя его жена была толстой, она готовила очень вкусную еду. Двое его детей тоже были очень умны, и родители хорошо к нему относились. . .
Если бы не угроза Цзян Чжэня убить его семью, он бы не вспомнил хорошие времена с семьей, и чем больше он вспоминал о них, тем больше тосковал по дому.
По правде говоря, жена была ему очень предана. Если бы она знала, что он страдает здесь, она обязательно нашла бы способ спасти его. Что касается его любовницы, то он был не единственным любовником маленькой вдовы. Она может даже не вспоминать о нём.
И двое его детей. . .
Ян Цзин никогда раньше не заботился о своих двух детях и ничего не знал об их повседневной жизни, но теперь он не мог не удивляться отношению Цзян Чжэня к своим родителям.
Если бы двое его детей не были хорошо воспитаны и стали кем-то вроде Цзян Чжэня, что бы он стал делать в старости?
Даже если они станут не такими, как Цзян Чжэнь, а такими, как он сам. . . Ян Цзин внезапно вспомнил, что после того, как он стал чиновником, он никогда не приносил домой деньги.
Ему вдруг стало стыдно.
В следующий раз, когда у него появятся деньги, он должен принести их домой и хорошо научить своих двоих детей. . . Конечно, самым важным было позволить жене приготовить ему горшок тушеной свинины с вкусным белым рисом, чтобы съесть две тарелки!
Ян Цзин снова сглотнул.
В это время Цзян Чэнсян наконец вернулся домой из города.
Измученный, он вошел в дом и уныло сел на стул.
Когда он и Цзян Пин отправились в уездный город, чтобы помочь Цзян Чжэню с регистрацией его домохозяйства, у них не возникло никаких проблем. Налоги и воинская повинность были записаны целиком на одно домохозяйство, поэтому в городской управе стремились помочь им разделить домохозяйства. Но когда он пошел к себе домой за деньгами, он сильно поссорился со своей женой.
Чжу Шуфэнь отказалась дать ему денег и расплакалась плакать. Он долго пытался говорить и умолять ее, но она оставалась равнодушной. . . Он был действительно беспомощен. Он безжалостно украл десять серебряных монет Чжу Шуфэнь со дна ее ящика.
Чжу Шуфэнь пришла в ярость. Прежде чем он вернулся домой, она уже собрала вещи и вернулась в свой семейный дом.
Столько проблем сразу. . . У Цзян Чэнсяна болела голова.
Забудь обо всём. Больше не было смысла думать об этом. Лучше бы он сначала решил проблему Цзян Чжэня, а потом возвращался к Чжу Шуфэнь.
Вздремнув, Цзян Чжэнь подошел к месту, где строился дом, и уставился на него. К тому времени, как он пообедал, его дом был почти построен, но все еще пустовал. Печи еще не построили, а мебели не было.
Цзян Чжэнь все еще был очень доволен этим прогрессом. Более того, Чжао Цзингэ, который вернулся с работы в доме Чжао Даху, также пришел на помощь и долго бродил перед ним.
К сожалению, перед ужином Чжао Цзингэ извинился и пошел домой рубить дрова, чтобы не идти с остальными к семье Цзян за едой.
Однако он был уверен, что Чжао Цзингэ все равно придет к нему сегодня вечером. . .