Часть 16. Больше у меня ничего нет (2/2)
- Геллерт…
Немая сцена повисла в воздухе, но более и не требовалось. Спокойствие и предвкушение студентов царило в воздухе. 16 декабря…Один день отрывал всех от начала олимпиады, и меньше 10 дней до Рождества. Праздник уже вовсю охватывал Хогвартс, яркие огни сияли вокруг, а занятия были отменены.
Директор поднял руку, и тишина съела все возгласы и смех:
- Добрый вечер, дорогие студенты и преподаватели! Завтра долгожданная олимпиада вступит в свои права, всем участникам желаю успехов, как говорится, пусть победит сильнейший!
Аплодисменты взорвали помещение, отражаясь от стен и поднимаясь эхом ближе к потолку, который приветственно выбрасывал яркие вспышки мини-салютов всевозможных цветов. Блики отражались от сотни глаз и превращались в не прекращаемый поток света.
- Также напомню, что в завершении олимпиады Вас будет ждать Святочный бал, поэтому ищите себе пару на это знаменательное событие!
Зал снова залился радостными выкриками и хлопками, теплая рука коснулась моей:
- Мисс Бетт, не составите мне компанию на этом событии? – с усмешкой произнёс Грин-Де-Вальд.
- У меня есть возможность подумать, - поддавшись вперёд смеясь ответила я.
- Боюсь, что у Вас нет возможности ни то, что подумать, но и отрицательно ответить, - с напускной строгостью молвил голос Геллерта.
Смех повис вокруг нашего стола, как давно, я не чувствовала себя настолько счастливой.
Вечер погас, укрывая стены школы в свою тьму. Мы шли по коридору, вновь болтая обо всём на свете. Руки Геллерта периодически касались моего тела, требовательно приближая к себе и стараясь закрыть от всех напастей. Мы прекрасно понимали, чтобы быть по-настоящему счастливыми друг с другом, требовалось много времени и сил. Его второе я беспрестанно старалось вырваться наружу, а я не могла забыть прошлое.
Несмотря на это, тот, кто издевался надо мной, всё ещё бродил по коридорам Хогвартса и затевал очередную уловку.
Руки мужчины касались портрета Мишаль в выручай-комнате, а глаза горели нестерпимой болью. Он был одинок… Его сердце изо дня в день покрывалось мглой, а душа сжималась, черствея на глазах. Только зелья и алкоголь стирали тоску, только чужое обличие дарило ему облегчение…
Он был чрезвычайно близко, но дотронуться не мог. Он был чрезвычайно близко, но так далеко. Волосы касались его лица, смешиваясь со слезами. Он уже не мог остановить это безумие…
Почему? Он был слаб… Он был болен… Он был болен Мишаль…