Глава 4 - Наркоман (2/2)
— Он может читать книгу, а может убивать кого-то. И в обоих случаях он будет прекрасно знать, что делает, — огрызнулся Миньярд.
***</p>
— Дай мне бритву.
— Ты дебил? — Эндрю сидел на барном стуле, широко улыбаясь свой улыбкой, которую почти никогда не мог стереть со своего лица. — У тебя только-только закончилась ломка. Ничего острее ложки ты не получишь.
— Я не могу ходить с этим, — Нат провел рукой по своей щетине. — Просто… — так и хотелось сказать, что она напоминает ему об отце, но язык словно присох к нёбу. — Просто дай мне бритву. Она безопасная.
— Смотри, не вскройся, — сдался наконец Миньярд и, открыв один из ящиков, на которых стоял замок, достал желанный предмет, который тут же оказался в руках рыжего.
И всё же он пошел за ним в ванную, чтобы проследить за тем, чтобы этот идиот и правда не умер после того, как пережил ломку на дому, без каких-либо капельниц и врачей. Руки Натаниэля слегка тряслись, дыхание было рваным, но как только он почувствовал сталь, хоть и безопасную, на своей коже, тут же изменился. Его движения были ровными и выверенными, а Эндрю отчётливо слышал, как лезвие скребёт кожу подбородка. Никогда раньше он не видел никого таким сосредоточенным во время бритья. Но стоило Нату закончить, как он тут же облегчённо выдохнул, опираясь руками о края раковины, слабо улыбаясь, словно бритьё — единственное, в чём он нуждался всё это время.
За время ломки Веснински похудел, есть он просто не мог, пусть и пытался. Уже через десять минут всё обязательно оказывалось выблевано в унитаз, но это не помешало ему после принятия душа тут же начать сначала отжиматься, а потом подтягиваться на турнике. Эндрю же следил за всем этим со стороны, не до конца понимая, откуда в этом потрёпанном теле силы. Аарон тогда еще несколько недель восстанавливался только чтобы снова начать нормально ходить! А Натаниэль… казалось, он просто споткнулся о ломку, а теперь был готов продолжить бежать.
— Ты просто наркоман, — пробормотал Миньярд, когда увидел, как рыжий идёт уже на третий подход. Натаниэль замер, перевёл на него суровый взгляд голубых глаз, а потом, словно поняв, о чём говорит голкипер, приглушённо рассмеялся. И правда понял? Неожиданно. Как, в общем-то, и всё, что было связано с ним.
— Так я быстрее вернусь к нормальному состоянию. У меня нет времени на то, чтобы валяться в кровати.
И никогда не было.
— Я не буду извиняться перед тобой.
— За что? — Нат подпрыгнул, хватаясь руками за турник.
— За то, что допустил скорую, реанимацию. Я не буду извиняться.
— Кто сказал, что я вообще жду извинений? — выдохнул Веснински, подтягиваясь. — У вас и правда не было выбора, — ещё одно движение наверх на слегка дрожащих от напряжения руках. — Да и Ваймак с Эбби, — еще раз, — хотели, — четвертый раз, — как лучше, — пятый. — Я сам дурак, — шестой. Откуда в нём столько сил? — И ты, — седьмой раз, — последний человек, — восьмой, — от которого я жду чего-либо, — девятый. — Спасибо, — он спрыгнул на пол.
— За то, что по сути дал тебе наркоту? Обращайся, всегда рад помочь.
— Думал, мы уже прошли этот этап выяснения виноватых, — Натаниэль закатил глаза и прошёл мимо, чтобы налить себе воды. — Спасибо за то, что не ушёл. Не думаю, что всё прошло бы так гладко, если бы я остался один.
— Почему ты принял мою помощь?
— Потому что ты не будешь меня жалеть, как Жан или Кевин. Они бы носились со мной, как с хрустальным, вызвали бы врачей, — он поморщился, словно его заставили откусить лимон.
— Что было с тобой, когда ты слезал с наркоты в прошлый раз?
— За тобой уже слишком много вопросов, — качнул головой Нат, включая кофеварку. — Моя очередь. Откуда ты знаешь, что делать при ломке?
— Снимал с этого дерьма Аарона, — Веснински промычал что-то, явно принимая такой ответ, но продолжать эту тему не стал. — Так что было в прошлый раз?
— Были весьма неквалифицированные врачи, которых подкупил Рико, — Натаниэль запрыгнул на столешницу рядом с плитой, пока варился кофе, и вместо того, чтобы отвести взгляд, смотрел Эндрю прямо в глаза. — Видишь ли, в Гнезде надо мной нельзя было прям издеваться. Пока я не выкрал Жана и Кевина. Потом всё покатилось к чертям, но сейчас не об этом. Я не просто ворон, а у Рико руки так и чесались. А то, что я попал в Истхейвен, стало для него отличной возможностью. Там был один врач, Пруст, так вот, он просто обожал ставить на мне эксперименты. Проверял, насколько у меня крепкая психика.
— И как?
— Ну, — парень усмехнулся даже как-то ласково, — ты быстро учишься прятать панические атаки или прогонять их, чтобы они продлились все те полтора два часа, что отведены тебе на сон, если знаешь, что, задрожав на поле, получишь тростью с железным набалдашником по рёбрам. Это я усвоил быстро. Что до остального, — он пожал плечами. — Алкоголь помогает не так хорошо, как может показаться на первый взгляд, зато сигареты отвлекают. Не помогают, но… — он хмыкнул, поджав губы. — Не знаю, как объяснить.
Эндрю и не надо было. Он понимал. Чёрт, он понимал, и от этого становилось некомфортно в собственной же шкуре.
— Поэтому ты сказал — никакого Истхейвена.
— Я ненавижу твою память, — рассмеялся Натаниэль, которого так легко поймали.
— Я тоже.
***</p>
Аарон подорвался с места, когда увидел, кто звонит. Тут же схватив телефон, он ответил на звонок.
— Где ты, блять?!
— Уже еду к Эбби, — безразлично бросил Эндрю на том конце. Слышны были щелчки включённого поворотника, но машина стояла. Видимо, на светофоре. — Жан и Кевин там?
— Сейчас вопрос в том, где ты шлялся почти три недели! — а в ответ тишина… и как с ним общаться?! — Да, они здесь. Опять дрочат на экси.
— Скажи Эбби дать им успокоительное.
И всё. Он просто сбросил. Это нормально?! Но Аарону ничего не оставалось, кроме как передать врачу инструкции Эндрю, из-за которых женщина почему-то засияла, словно ей сказали лучшую новость года. «Они все психи» — решил Миньярд, возвращаясь на своё место на диване рядом с Дэем, который даже не обратил на резкое описание их с Моро занятия никакого внимания. После той ссоры бывшие вороны продолжили общаться. На первый взгляд могло показаться, что ничего не изменилось, всё как всегда, но больше эти стены не слышали французской речи. Даже когда Кевин пытался начать разговор, Жан обязательно отвечал только на английском. И вот хоть убей его. Один раз, когда Аарон вернулся из магазина с новыми дисками фильмов, он услышал их ссору, но всё тут же стихло, стоило двери за его спиной неосторожно громко захлопнуться. Моро тогда вышел ему навстречу, окинул придирчивым взглядом, но, ничего не сказав, вышел на пробежку. В десять часов вечера. В дождь. Ага. Супер.
Когда раздалось шуршание шин на подъездной дорожке, все тут же вывалили из дома, но так и замерли на крыльце, когда увидели, кто выходит из машины Эндрю. Кевин издал звук, сравнимый с жалобным скулёжем щенка, тогда как Жан забормотал что-то на французском. Это был Натаниэль-мать-его-Веснински. Он похудел, на лице слабые тени усталости, но в остальном он казался всё таким же, как в последний раз, когда Аарон видел его. Даже одет почти так же. Во всё черное.
— Я же обещал вернуться, багет, — криво усмехнулся рыжий.
Жан приглушённо рассмеялся, спустился по ступеням вниз, а потом вжал Ната в свою грудь, казалось, собой укрывая того от всего этого долбаного мира. Рыжий и не возражал, обнял брата в ответ, игнорируя легкую слабость в теле. Сейчас ему было на это плевать. Он был рядом с братьями. Вне Гнезда.
— Кев, а тебе особое приглашение нужно? Или не рад меня видеть? — Нат отстранился от Моро, но руки с его спины так и не убрал.
— Ты всё-таки вернулся, — это всё, что Дэй мог сказать, всё, что мог из себя выдавить.
— Я обещал.
Какое-то время они ещё стояли, а Кевин всё не мог заставить себя сделать и шага. Грустно усмехнувшись, Нат покачал головой, а потом послал брату ослепительную искреннюю улыбку. Что ж, именно этого он сам и хотел, верно? Чтобы Жан и Кевин научились жить без него, чтобы они начали идти вперед, и если он умрет, смогли потом встать с колен. Кто же знал, что это так больно — отпускать.
Эндрю стоял рядом с открытой дверью машины и смотрел на всё это со стороны. Он видел, как рука Веснински стиснула кофту на спине Жана, как тот напрягся, а потом словно опал, когда Дэй даже не подошёл к нему. Он видел промелькнувшую лишь на мгновенье горькую боль, которую тут же сменили понимание и принятие. И Эндрю задавался вопросом, как он мог так себя вести. Как мог так легко смотреть на то, как брат, пусть и названный, брат, ради которого он столько сделал и столько стерпел, просто отворачивается от него и уходит в дом. Эти трое воронов не были Миньярдами, которые узнали о существовании друг друга совершенно неожиданно. Они росли вместе, они защищали друг друга и, Эндрю знал, проливали друг за друга кровь. Но больше всего Натаниэль. И вот так просто Кевин отвернулся.
— Поехали, — выдохнул наконец рыжий, отпуская от себя Жана.
— Ты куда? — в глазах Моро проскользнул искренний страх. Боялся, что брат снова исчезнет? Вероятно.
— Надо забрать мою тачку со штрафстоянки и закинуть вещи в квартиру.
— Квартиру?
— Да, снял тут относительно неподалеку. Прости, но ютиться со всеми вами я не смогу просто физически. Плюс работа.
— С тобой нельзя, да?
— Прости, багет, но… — Натаниэль сглотнул ком в горле, а потом перешёл на французский. — Тебе лучше поступить, как Кевин. Иди вперед, оставь меня позади. Знаю, ты привык, что я всегда рядом, но… иди вперёд.
— Ты идиот, дьявол, — Жан схватил брата за подбородок и заставил смотреть на себя. — Ты мой брат. Был, есть и будешь, что бы ни произошло. А Дэй предатель. Я никогда тебя не брошу. Ты меня понял? Никогда! Даже если ты исчезнешь, если умрешь, — его голос сел и надломился, — это все равно не изменится. Ты мой брат. Запомни это, напиши на подкорках своего гениального мозга. Мне плевать. Сколько бы ты меня не отталкивал, я всё равно пойду за тобой. Смирись.
— Двенадцатая улица, дом номер семь, пятнадцатый этаж, 48 квартира, ключ под ковриком, — пробормотал Натаниэль, неотрывно глядя в потемневшие глаза Моро, после чего отвернулся и поспешил сесть в машину.
Возможно, только что он совершил ошибку. Огромную ошибку, разрешая Жану остаться рядом с собой, но… он просто не мог заставить себя сказать «нет» своему брату, который… Просто не мог. Они проигнорировали и Ники, который уже начал засыпать кузена вопросами на немецком, и Аарона, который пока что направлял все свои силы на сдерживание крика, и Эбби, которая уже хотела подойти и узнать о самочувствии, и молчащего Ваймака. Натаниэль приехал, чтобы дать братьям знать, что он жив, что с началом сезона он будет играть за лисов, но не более того. Они уже отъехали от дома Эбби на приличное расстояние, когда Эндрю заговорил, скучающе глядя на дорогу:
— И что это было?
— У меня всегда было правило. Правило 6 «не». Не верь. Не бойся. Не проси. Не доверяй. Не жди. Не надейся, — Нат приглушённо рассмеялся, руками зачесывая назад свои слегка вьющиеся волосы. — Угадай, сколько из этих правил я нарушил за то время, что пробыл в этом долбаном городе?
— Почему и зачем?
— Я поверил. Поверил, что здесь мне смогут помочь. Поверил, сейчас Жану. Поверил тебе. Поверил… — он тряхнул головой. — Мне было страшно, когда я решил пройти через ломку, хотя мог бы просто попить таблетки, пусть и в малых дозах. Чёрт, мне было пиздецки страшно, потому что… — он снова замолк. Что ж, Эндрю и не требовал от него слов. Он и так почти знал ответы, лишь хотел убедиться в своей правоте. — Я попросил тебя о помощи, хотя всегда справлялся сам. Я доверился тебе, Ваймаку и Эбби. Я ждал тогда под дверью, когда ты сказал не умирать в течение двадцати минут и…
— Ты надеешься.
— Это опасное. Очень опасное чувство.
— Поэтому ты бежишь, — Эндрю хрипло рассмеялся. — Ты трус.
— Не думал, что я бегу не от чувства, а от тех, кого оно может затронуть?
— Что же за дерьмо в твоём прошлом, раз Кевина и Жана надо от него прятать, — присвистнул Миньярд, отвлекаясь от дороги, чтобы скосить глаза на рыжего на пассажирском сидении рядом с собой. — Что за работа?
— Хах! — Нат запрокинул голову, качая головой. — Скажем так, я бываю на переговорах вместо Ичиро, на которого и работаю. И… — он задумался, но потом покачал головой, — пока что на этом всё.
— Лжец.
— Нет. Ты знаешь, что я не вру. Возможно, лишь не говорю всего.
Оставшийся путь до штрафстоянки они преодолели в тишине, которая удивительным образом не давила ни на одного из них. Решить проблему со всеми документами и прочей гадостью, которую так не любил Нат, помогла жалкая для него пара сотен баксов, и вот он уже стоит у своей обожаемой машины. Первым делом он сорвал с водительского сиденья дурацкий чехол, измазанный в запекшейся крови, который позже старательно вытрет. Все же ему нередко приходилось водить «грязным», но это не означало, что от этого должна была страдать его любимая машина. Вторым пунктом в списке дел было положить ножи на свои места. Он как раз заканчивал, когда увидел нож Эндрю. Тот самый, который не отпускал от себя все эти месяцы.
— Не хочешь забрать? — Веснински повернулся к голкиперу, который стоял у него за спиной и наблюдал за всем процессом с коронной ухмылкой.
— Что, не такой удобный, как твои? — спросил блондин, однако руку протягивать не спешил.
— Нет. Он мне нравится. Но вопрос в том, чего хочешь ты.
— Я ничего не хочу, — скривился Миньярд, словно этот вопрос и правда мог причинить ему боль.
— Как скажешь, — Нат убрал нож в рукав, ближе к коже, где и носил его все предыдущие месяцы. — Тогда, — он прислонился спиной к машине, — увидимся в начале осени.
— А как же Жан?
— Он знает, где меня найти. Если буду нужен, ты тоже знаешь. Мой телефон у тебя есть.
— Только вот ты трубку не брал последние?.. Семь? Восемь месяцев?
— Не говори, что ты скучал по мне, — звонко рассмеялся Веснински, но прежде чем Эндрю смог ответить грубостью, он продолжил открывать свой отвратительный рот. — Обещаю не подыхать до осени. Всё-таки ты много сил потратил на меня за последние пару недель. Увидимся, Эндрю, — он отсалютовал ему двумя пальцами, сел в машину и… уехал. Просто уехал, оставив после себя пустоту.