Глава 8. (2/2)

А Чимин молодец! Стоит и делает вид, что он мебель.

Но на самом деле, Пак просто в шоке. Он просто стоит, как вкопанный, и пялится на орущих парней: один кипит, почти дымится, а второй переливается всеми красками ярости и негодования. У Чимина режет уши, а внутри что-то неприятно сжимается, но причину этому он никак не может распознать.

— Вы закончили? — едко спрашивает Чонгук. — Если собираетесь продолжать, идите снимите номер.

— Ну ты и ублюдок! — в сердцах выдыхает Тэхён, указывая на Чонгука пальцем. — Хватит переводить всё в плоскость постели, не все такие озабоченные, как ты!

— Да ладно? — Гук явно собирается поругаться, и его уже никто не остановит. Он не знает, на кого злится больше: на Тэхёна, на Чимина или на себя. Но ожидаемо срывается на первом: — А не ты ли ходил мне ныл уже как с месяц, что твой парень тебе не даёт? И вымаливал совета, как и всегда? Ну что, совет подействовал?

Тэ вспыхивает. Хватает свою куртку с дивана и угрожающе наступает на Чонгука. Они в разных весовых категориях, но Ким зол настолько, что на свою целостность ему плевать. Он толкает Чона в грудь, хотя тот, посмотрим правде в глаза, заслужил, чтобы ему как следует съездили по его бессердечной, бессовестной морде.

— Я тебе этого никогда не прощу, — шипит он ему в лицо, подаваясь вплотную. Чонгук стоит на месте, даже не шелохнувшись от толчка. — Лучше бы ты тогда, в нашу первую встречу, дал им меня изуродовать, и я не узнал бы десять лет спустя, что на самом деле это не они звери, а ты первосортная мразь. И знаешь что? Это в сотни раз больнее.

Тэхён оборачивается на Чимина. Он всё ещё не в себе, но всё-таки его взгляд смягчается.

— Чимин-а… Прошу, прости. Всё так вышло… Мне очень жаль. Спасибо за чудесный вечер, я был очень счастлив провести его с тобой, но мне лучше уйти. Давай спишемся завтра и поговорим обо всём, сейчас я не могу... Прости, — повторяет и, бросив ещё один ледяной взгляд на Чонгука, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, яростно толкает его плечом с прохода. А Пак не знает, что должен сделать прямо сейчас: попробовать остановить Тэхёна или просто уйти вместе с ним?!

Гук бесстрастно наблюдает за тем, как Тэхён обувается и выходит. Не делает попытки его остановить, не пробует объясниться или извиниться. Не может. В любой другой ситуации он бы никогда так не поступил. Но теперь он знает: Тэхён всё это время был с Чимином. И Чонгук не может это принять, не может с этим смириться. Он не знает, как ему с этим теперь жить и что делать дальше. И лучше Тэ правда уйти, пока они не наговорили друг другу ещё больше гадостей, оба раненые прямо в сердце.

Только когда за Кимом захлопывается дверь, Чон переводит мрачный взгляд на Чимина. Если тот сейчас что-нибудь скажет… Чонгук за себя сейчас не отвечает.

Чимин всё ещё стоит, будто громом пораженный. Он слышал абсолютно всё, и эта каша никак не хочет утрамбовываться в голове. Чонгук лучший друг Тэхёна — первое. Гук давал любовные советы Тэ — второе. Чон скрыл последние месяцы своей жизни от лучшего друга — третье. И вот последнее вдруг выезжает на первый план, ёрзая на подкорках вопросом «почему?». Но ответа на него, кажется, не узнает никто. Чимин потихоньку начинает отмирать, и эмоции подступают одна за другой. Шок сменяется на растерянность, окатывая холодной волной. Следом зарождается какая-то обида, смешанная со злостью. Обида не за себя — он оказался вмешан в этот скандал по умолчанию, — а за Тэхёна. Пак считает, что Чонгук поступил крайне не красиво и, самое главное, неуважительно. Тэ ведь его лучший друг. Как так можно было?

— Почему ты не сказал ему? — наконец подаёт голос Чимин.

— Потому что не твоё дело, — огрызается Гук. Он стоит на месте, но видно, что еле сдерживает свою ярость, требующую выхода.

— Не моё дело? Ты в край охренел? — Пак не намерен отступать: Чонгук перешёл все границы, буквально вывернул ящик с чужим нижним бельём напоказ.

— Это я охренел? — слышно, как костяшки Чонгука похрустывают, когда он всё сильнее сжимает кулаки. Он вот-вот готов стесать их о что-то или кого-то…

— Да, блять, ты. Представляешь? Ладно я, но ты оскорбил, в первую очередь, своего лучшего друга, — голос Чимина непривычно срывается, грохочет в ушах Чонгука. Зудит и раздражает. Хочется его заткнуть.

— А во вторую, что, твоего парня? — едко.

— А тебе какое дело, что он мой парень? — парирует. Кажется, назревает следующая порция устных пощёчин.

Чонгук на это ничего не отвечает. Не может. Сам не знает, почему тот факт, что Тэхён встречается с Чимином, так сильно подрывает его внутреннее спокойствие, заставляя скрипеть зубами и буквально терять голову от ревности.

В самом деле, какое ему дело? Он ведь был совершенно не против отношений Тэ, даже поддерживал их, пока не узнал, что это Чимин. Тогда всё дело в Чимине? Почему Чонгука это так задевает, чёрт возьми?

Он резко выдыхает и треплет себя за волосы.

— Никакого. Делайте что хотите. Но не смей лезть в наши отношения, — раздражённо советует Паку, сразу обрисовывая границы, которые переступать нельзя. Борзый Чимин может рискнуть, но его предупредили.

Грохнув кулаком по закрытой входной двери, выместив на ней злобу и растерянность, Чонгук всё-таки идёт на кухню, спеша убраться из гостиной и подальше от Пака, чтобы тот под горячую руку не попал. Чон надеется, у отчаянного блондина хватит ума за ним не идти. Если будет нарываться, Чонгук его точно взгреет. Он сейчас на взводе, и даже ледяная вода из холодильника не помогает остыть и собраться с мыслями. В голове хаос.

— Ох, что ты, ты даёшь разрешение? — едва не смеясь. — А не много ли ты на себя берёшь, Чон Чонгук? — Чимин-таки идёт следом. Нет, Чонгук, так не прокатит: высказаться самому и заткнуть рот другим.

Чон почти рычит в голос и шумно опускает бутылку с водой на стол, резко поворачиваясь к Паку. Чего он добивается?! Хочет вывести его окончательно из себя? Получить по лицу за двоих разом, за себя и за Тэхёна? Сладкая парочка, чтоб их…

— Во всём, что сейчас случилось, виноват ты. И только ты, — Чимин бесстрашно тычет указательным пальцем в воздухе в разъяренного Гука. — И только попробуй сейчас возразить, — блондин не выдерживает. Он устал от Чонгука до ломоты в теле: его поступки в девяносто процентах случаев противоречат его словам, а иногда и слов-то не дождёшься — сиди гадай. — Если бы ты с самого начала рассказал другу обо всём, сейчас бы не было никому больно, — намекая на Тэхёна. — И почему тебя так сильно задевает то, что парень, с которым ты помогал ему, это я? Я что, настолько тебе противен, что ты меня за человека не считаешь? Почему я вызываю у тебя столько гнева? Не я был тем, кто предложил родителям пожениться, не я был тем, кто предложил им съехаться. Я точно так же, как и ты, был поставлен перед фактом. Не виноват я в твоих бесконечных проблемах, долбанный ты засранец, — срывается Чимин, голос которого начинает предательски дрожать.

И вот сейчас ему становится обидно за себя. Что, на самом деле, ничего у него не вышло. Сколько прошло? Чуть больше месяца? И что в итоге? Один миг — и всё вернулось на круги своя. У него не получилось вычеркнуть Чонгука из головы, выкинуть из сердца. Он всё так же, в глубине души, влюблён в этого упрямого, чёрствого придурка, который, чёрт возьми, ещё и сводный брат, хоть и формально. Ну просто джекпот — заберите свой выигрыш. Чимин правда пытался, всячески старался видеть в Чоне лишь то, что тот показывает: гнусный характер, аморальность и токсичную вспыльчивость. Но не вышло. Потому что в те короткие, редкие моменты, когда Пак видел глубже, когда Чонгук позволял ему увидеть глубже, впуская в свой мир, Чимин и пропал. Окончательно и бесповоротно. И чтобы хоть как-то смириться с этим, попробовать забыть, стереть, приглушить, он и согласился на отношения с Тэхёном: тот был настойчив, вежлив и романтичен. Чимину показалось, что если позволить, разрешить Киму, то он сможет вытеснить Гука из его головы и сердца. Но какая ирония! Все эти красивые ухаживания и говорящие сами за себя поступки, которые подкупили Чимина и подтолкнули его к этому решению — всё это чёткая, продуманная инструкция от человека, от кого Пак так отчаянно пытался сбежать.

Чимин глотает жгучий ком в горле, а после, стиснув кулаки, бросает Чону напоследок:

— Да пошел ты… — ловит жуткое дежавю, от которого ещё сильнее рвёт сердце на части.

Всё повторяется. От этого словно никуда не деться, пока окончательно не утонешь в этом дерьме. Сколько ни барахтайся в попытках вылезли — только сильнее затягивает.

Блондин разворачивается и стремительно выходит из кухни, и уже через несколько секунд следует громкий хлопок входной двери.

Браво, Чонгук, браво!

Чон дёргается, как от громкого выстрела. Он смолчал, пока Пак говорил, потому что не хотел продолжать этот разговор. Но как только Чимин уходит, приходят страх, тревога и вина. Чон порывается догнать блондина, но останавливает сам себя уже в прихожей. Допустим, он не даст ему уйти. Дальше что? Они попробуют поговорить? О чём? Между ними нет ничего, что имело бы смысл обсуждать или пытаться спасти. Чонгук не сможет подобрать нужные слова, а Пак всё равно не захочет его слушать. А если и выслушает, не поймёт. Потому что Гук сам себя не понимает. Ему бы сначала в себе разобраться, прежде чем лезть в чужие отношения.

Жалеет ли он о том, что произошло? Ясное дело, да. Но помог ли этот опыт ему набраться храбрости сделать всё иначе, чтобы ситуация не повторилась? Увы, нет. Чонгук возвращается к своему привычному образу жизни, уповая на то, что если перетерпеть, сделать вид, что ничего не было, всё само собой вернётся на круги своя.

Он ещё не понимает, что уже ничего не будет так, как прежде.