Глава 12. Родственные связи порой бывают очень странные (1/2)
Нашёл Наруто фазонатор, и стал его триангулять.
А там в две лампы пралаксатор!
А Наруто хотел от него два радиана и цэ-два-аш-пять-о-аш!
Кем надо быть, чтоб этого не понимать?
— Это были вылитый вы, Орочимару-сан, — поделился с ним впечатлениями Наруто. — У вас случайно нет потерянного в далёком детстве брата-близнеца? С отсутствующей родинкой на левой ягодице?
— Шутка, повторенная дважды, не становится от этого в два раза смешнее, Наруто-кун, — небрежно отмахнулся Орочимару.
Сейчас он прикидывал десятки возможных вариантов того «как», «зачем» и «кому» понадобилось появление его двойника. Шутить у него не было настроения. Ни малейшего.
— Так то не шутка, Орочимару-сан! — в улыбке Наруто появилось что-то ехидное, — С юмором у опасных духовных сущностей негусто. Слишком он у них… специфический. Связанный исключительно с Болью и Смертью… Да и шутки на основе лжи для них принципиально невозможны. Вы бы это сразу ощутили в тоне Нурэ-Онны…
Стройные умозаключения в голове Орочимару рассыпались с хрустальным звоном, когда до него дошло, что ему только что сказал Наруто. И привычное хладнокровие даже на миг изменило ветерану двух войн.
— Нурэ-Онна… персонаж детских страшных сказок… моя то ли мать, то ли сестра? Да быть того не может!
— Да-да, — согласился с ними Наруто, — я понимаю. Вы чело… — Наруто посмотрел в глаза с жёлтой радужкой и вертикальными зрачками и поправился, — Вы имеете материальную оболочку, а она — духовная сущность. Но… я хоть и не проводил специальных исследований, а опираюсь лишь на то, что узнал от «постояльцев» своего Внутреннего мира… могу сказать, что там всё сложно, но отнюдь не невозможно. Так что, если вам, Орочимару-сан, интересно…
Даже не используя духовное зрение Наруто определил, что в его собеседнике проснулся естествоиспытатель.
— С какой версии начнём, Орочимару-сан, с шокирующей или с… очень шокирующей?
— Та-а-ак… — протянул Орочимару, — чувствую, что мне стоит присесть. Давай… по возрастанию, Наруто-кун. Я тебя внимательно слушаю.
— Итак, вариант А. Как и Хакуджа-сенин, Нурэ-онна может научить человека режиму мудреца. И если глава Рюичидо по слухам тот ещё зазнавшийся сноб, который не начнёт с вами разговор без предварительного принесения ему в жертву сотни человеческих жертв…
— Так и есть, — кивнул Орочимару, — и это ещё очень вежливое описание этого существа.
— То с Нурэ-Онной договорится не в пример легче. И жертв требуется на порядок меньше, — Наруто печально вздохнул. — И даже бывали случаи, когда люди с сильной волей, выдержавшие ритуал Поединка Взглядов с Нурэ-Онной, получали её «благословение». И это было настоящее благословение. Не такое, какое норовят выдать все духовные сущности «этим надоедливым людишкам», — тут Наруто явно процитировал этих самых духовных сущностей, — и каковое правильно назвать «осквернением». Превращение в уродливого монстра… сумасшествие… вот результат подобных «благословений». Но не о них сейчас речь. А о том, что если Нурэ-Онна наложила такое благословение, когда вы были ещё ребёнком… или даже в утробе матери… то это равносильно материнству с точки зрения духовных сущностей. Так что… это конечно не точно… но может так статься, что у вас, Орочимару-сан, две матери!
— Хорошо, что я предварительно присел, — отозвался Орочимару.
И взгляд у него при этом был совсем уж расфокусированный.
— Мне продолжать? — спросил Наруто.
Орочимару кивнул.
— Вариант Б. Есть такие неприятные люди… называются «культисты». За последние полгода я столкнулся со всеми разновидностями этих… существ, — по лицу Наруто проскользнула тень брезгливости, — И у этих культистов почему-то никогда не выходит из моды Добровольная Одержимость… Это когда культист призывает опасную духовную сущность занять своё тело… А потом заниматься ритуалами… Плодородия…
— Я понял, о чём ты, — жестом остановил его Орочимару.
— Эх… если бы… — вздохнул Наруто, — а после ритуала Плодородия они обычно приступают к кровавым жертвоприношениям…
Тут Наруто потёр глаза.
— А моё духовное зрение почему-то регулярно считает долгом вырасти в уровне на очередном культисте. И я всё это отчётливо вижу от первой до последней секунды… Проехали. Поскольку Нурэ-Онна в таковых ритуалах не участвовала… Я это знаю точно… А вот о Хакуджа-сенине отзывалась очень плохо… Буквально ядом плевалась… А сама довольно сильно на него внешне похожа… как дочь… То…
Тут Наруто замолчал. Слова как-то не подбирались. Но Орочимару сам договорил за него.
— Моего отца я не знал. И мама мне о нём ничего не рассказывала. Никогда. Так что… да… возможно, ей не повезло и она стала жертвой культистов. А потом ей повезло и она смогла сбежать… И по этому поводу у меня возник ряд вопросов к властелину Рюичидо… — стиснул кулаки Орочимару.
— Когда пойдёте задавать вопросы, берите меня с собой, Орочимару-сан! — и Наруто опять принял позу «хорошего парня». — Прикрою вам спину!
Орочимару несколько раз моргнул, силясь избавится от «солнечных зайчиков» в глазах. А потом ему в голову пришла мысль: «А как это, спрашивается, лучи солнца могли отражаться от зубов Наруто, если мы сейчас находимся в больничной палате за задёрнутыми шторами?».
Ну, и само собой, Орочимару не отправился прямо сейчас задавать вопросы белому змею Хакуджо. Потому как уровень Возведения основания — это, конечно, уровень, при котором ты представляешь серьёзную угрозу даже для старост скрытых деревень великих стран, но даже наличия опыта двух мировых войн шиноби недостаточно, чтобы приходить в Рюичидо и задавать тамошнему хозяину различные неудобные вопросы. И Орочимару решил отложить этот вопрос до того момента, когда Белый Змей Хакуджа уже чисто физически не сможет отмахнуться от его вопросов.
***Час спустя***</p>
Лазарет на тайной базе Орочимару неподалёку от Танзаку был обставлен весьма скудно. Голые каменные стены. Не менее голые и не менее каменные полы. Аскетичная обстановка в виде кушетки, капельницы да тумбочки с лекарствами. Ну и, самом собой, пациент. Мужчина средних лет без особых примет лежал на кушетке под капельницей неподвижно. Поскольку находился в коме. Ибо пару лет в «желудке» демонического змея здоровья никому не добавляют.
С одной стороны кушетки сидел Наруто. Глаза его были закрыты, а руки лежали на груди пострадавшего. С другой же стороны, сложив печать Концентрации, сидел Орочимару. В этот раз он не ассистировал, а всего лишь пытался понять нечто в абсолютно новой для себя области. К его услугам была парная прото-фуин «Сенсорика», но по виду Орочимару было не похоже, что он вот-вот закричит: «Да это же элементарно! Почему я не делал этого раньше?».
— Деактивация Сферы Человека! — наконец открыл глаза Наруто. — Пришлось запечатать почти всю память бедняги… уж слишком велики были повреждения души и слишком травмирующими для психики были последние два года его… жизни…
Орочимару промолчал.
— Так что очнувшись паренёк будет думать, что ему лет шестнадцать-восемнадцать, — продолжил Наруто. — пока не подойдёт к зеркалу… Но тут уж ничего не поделаешь… память к нему не вернётся никогда. Это принципиально невозможно после того, что он пережил.
И сказано это было без малейших ноток упрёка в адрес Орочимару. И лишь сочувствие в адрес бедняги, пережившего такое, читалось в голосе Наруто, но Орочимару почувствовал себя… неловко? Как будто он вернулся в далёкое-предалёкое детство и его незло отчитывают за сделанные глупости, и он даже согласен, что так поступать не следовало.
Но долго находиться в таком странном состоянии Орочимару не пожелал и перевёл разговор на другую тему. На тему, которую он собирался поднять уже довольно давно.
— Держи, Наруто-кун, — протянул он тому объёмистый фуин-свиток. — Так уж случилось, что тело твоего… как ты его называл… Старика-сенсея… несколько лет тому назад попало ко мне в руки…
Наруто в искреннем удивлении приподнял брови.
— Есть у меня такое… хобби… — попытался хоть как-то объясниться Орочимару, — собирать геномы сильных шиноби.
— Старик не был шиноби. Он был дворник, — с удивлением глядя на Орочимару сказал Наруто.