Часть 8 (1/2)

— Чимини, что ты тут делаешь? — Кёнсу, вставший, казалось бы, раньше всех, вышел на палубу и обнаружил там спящего в шезлонге. — Ты тут спал?

— Хён, — потирая глаза кулачками, просыпается младший. — Хён, я знаю, почему вы расстались с Юнги-хёном, — с места выдаёт Чим.

— И почему же? — растерянно спрашивает старший, присаживаясь рядом.

— Ты изменил ему с Хосоки-хёном.

— Что? –в шоке подскакивает Кёнсу. — С чего ты взял? И-и откуда ты знаешь?

— Я слышал вас сегодня ночью.

— Чимини, прошу тебя, не говори Юнги, — старший омега начинает опускаться перед младшим на колени, — не губи.

— Что ты делаешь, хён? — теперь уже пугается Пак. — Перестань, пожалуйста. Встань. Я ничего не скажу Юнги-хёну.

Чимин притягивает Кёнсу, крепко обнимая и чувствуя чужие слёзы на своём плече.

— Чимини, какой же ты хороший, — всхлипывая, шепчет старший, обнимая младшего в ответ.

— Ты почему рано встал, хён? — поглаживая того по спине, Пак продолжает успокаивать.

— Я зашёл к тебе в каюту, хотел позвать приготовить вместе завтрак, а тебя там не оказалось, — омега отстраняется, заглядывая в глаза напротив, — я так испугался, — слёзы всё ещё блестят в глазах, перестав сбегать по щекам.

— Я не мог уснуть, вот и решил выйти подышать на палубу, — объясняет Чим, — да тут и заснул.

— Тогда ты и услышал… нас? — опуская взор, спрашивает Кёнсу.

— Хён, я же сказал, чтобы ты не переживал, — Чим поднимает голову омеги, вновь заглядывая в его глаза. — И вообще, это твоё личное дело с кем проводить м-м-м, — задумывается, придумывая как сказать, — н-ночи. Да, хён, это твоя жизнь и ты сам знаешь с кем тебе лучше. Юнги-хён ничего не узнает.

— И что я не узнаю? — слышен хриплый голос за их спинами.

За разговором омеги и не заметили, как альфа тоже вышел на палубу и подходил к ним. Теперь же Юнги стоит, скрестив руки на груди и вопросительно выгнув бровь, смотрит на них.

— Ай, хён, ты чего так тихо крадёшься? — подскакивает на месте Чимин.

— Я жду! — продолжает прожигать их взглядом альфа.

— Чего? — делает непонимающее лицо Чим. — Вообще-то это секретный сюрприз, — видя всё больше хмурящегося Юнги, продолжает Пак. — Имей терпение, хён.

Младший берёт за руку Кёнсу и ведёт его в сторону кухни и подальше от альфы.

— Я ещё никогда в жизни не терпел столько, сколько терплю с твоего приезда, Чимини, — тихо говорит Юнги, смотря вслед уходящим. — Что-то у Кёнсу глаза красные. Я всё равно всё выясню, не мог он из-за этого сюрприза реветь.

Юнги переводит взгляд на Хосока в рубке управления, который старательно пытается делать вид, что занят работой. Смотря на это, альфа хмыкает и садится на диванчик, вдыхая лёгкий шлейф запаха, оставленного младшим омегой.

Тем временем на кухне омеги готовят завтрак. Чимин вспоминает какой-то из забытых папиных рецептов пирога. Это и решают выдать за сюрприз. Так же они договариваются о другой версии произошедшего. Ведь как сказал Кёнсу: «Юнги очень внимательный и явно заметил покрасневшие от слёз глаза».

Омеги накрывают стол на палубе, весело переговариваясь друг с другом и замечая взгляды следящего за ними Юнги.

— Хён, иди кушать, — махнул, зовёт Хосока Чим.

Поедая пирог и запивая его ароматным кофе, Юнги откидывается на спинку дивана.

— Пирог очень вкусный, сюрприз удался. А теперь признавайтесь, почему ты плакал, Кёнсу? — альфа переводит хмурый взгляд с одного омеги на другого.

Удивлённый Хосок тоже отрывается от еды и смотрит на старшего омегу.

— Юнги, об этом не принято говорить не со своим альфой, — не поднимая глаз, шепчет Кёнсу.

— И я всё ещё жду ответа, — настаивает Юнги.

— Хён, ну какой ты непонятливый, — прерывает возникшую тишину Чим, — у омег так бывает, иногда у них может болеть животик, — Пак приобнимает старшего омегу за предплечье. — Но сейчас уже всё хорошо, я дал хёну таблетки, — улыбаясь, Чим прижимает голову к плечу Кёнсу, мимолётно поймав крайне удивлённый взгляд капитана.

— Понятно, — успокаивается Юнги. — Надеюсь, ты меня не обманываешь, маленький.

— Хё-ё-ён, не называй меня так, — краснеет Чим. — Это смущает.

— Мне нравится тебя смущать, — улыбается альфа. — И ты действительно маленький и по росту, и по возрасту меньше меня.

— Всё равно не надо, хён, — пуще прежнего краснеет омега.

— Хорошо-хорошо, я постараюсь, — смеётся в ответ Юнги.

После завтрака все четверо отдыхают на палубе, скрывшись от палящего солнца под навесом. Только иногда Чимин выходит из тени, подходя к такому полюбившемуся, носовому релингу. Омега поднимал голову, закрыв глаза, подставлял своё личико под ласковые лучи солнца.

— Чимини, солнышко моё, не обгори, — словно папа беспокоится о младшем Кёнсу.

— Всё хорошо, хён, — улыбаясь, Чим продолжает принимать солнечные ванны, — я воспользовался твоими кремами, они защищают меня.

Продолжая стоять, Пак чувствует как кто-то подошёл к нему.

— Юнги-хён, — приоткрыв глаза, прищурившись от яркого солнца, Чимин видит альфу.

Юнги берёт омегу за подбородок, приподнимая голову и рассматривает лицо младшего.

— У тебя прелестные веснушки, — улыбается он.

— Хён, не смотри на них, я забыл их спрятать, — поворачивая голову в другую сторону, тем самым соскальзывая с удерживающих пальцев.

— Нет-нет, даже не думай этого делать, — Юнги возвращается лицо омеги обратно. — Это ещё одно твоё украшение. Ты как неземное создание, спустившееся с небес к нам, грешникам, — Чимин краснеет. — Твои волосы, как лёгкое белое облачко, твои глаза, как сапфиры высшего редкого сорта.

— Хён, перестань, прошу, — мямлет Чим.

— Небесное создание, — продолжает Юнги, — ты как звёздочка ночью, светишь и сияешь в лунном свете. А днём ты затмеваешь солнце.

Чимин, еле выдерживая такого напора нежных слов, прикрывает личико ладонями.

— Маленький, с какой планеты ты прилетел?

— Хён, я же просил, — стонет Пак.

— Ты так прекрасен, что у меня не хватает слов описать твою красоту, — Чим взвизгивает. — Ну ладно-ладно, — альфа отводит взгляд, рассматривая, как лёгкие волны бьются о борт. — Чимини, ты точно кореец? — вдруг задаёт вопрос альфа. — Ты совсем не похож на корейца.

— Почему это? — от удивления Чим даже руки убирает от лица.

— Редко у корейцев можно встретить такой натуральный цвет волос и глаз. По правде ты кого-то напоминаешь мне, — задумывается альфа.

— И кого же, хён?

— Ангела, — Чимин, взвизгнув, снова прячется за ладонями, а Юнги смеётся. — Даже твои милые пальчики указывают на твоё неземное происхождение.

Чим с закрытым лицом поворачивается и идёт к старшему омеге, смотря дорогу через расставленные пальцы.

— Солнышко, что случилось? — беспокоится Кёнсу. — Ты обгорел? У тебя щёчки красные.

— Нет-нет, хён, — мотает головой младший, — просто Юнги-хён совсем засмущал меня. Он говорит такие слова, которые я никогда не слышал от других альф. Хён, вот скажи же, что я не красивый. Что может быть красивым в светлых волосах, когда кругом все тёмненькие или крашенные. Да и глаза тоже…

— Ты уже спрашивал, Чимини, — смеётся омега, — и всё же Юнги прав, — Кёнсу кивает в сторону альфы, — ты красивый мальчик. И не надо принижать себя и, тем более, сравнивать с другими.

— Я не привык к такому.

— Думаю, что тебе надо привыкать к этому и принимать все комплименты и похвалу, — улыбается старший омега.

— Чимини, как ты смотришь на то, чтобы завтра с утра поплыть на рыбалку? — оперевшись на носовое ограждение, Юнги говорит, продолжая рассматривать омегу.

— Я не умею, — дёргая низ своей футболки, Чим не смотрит на Юнги, опустив взгляд. — И куда плыть? Тут же уже кругом вода, зачем ещё куда-то плыть?

— Не переживай насчёт этого всего, — ухмыляется альфа. — Завтра узнаешь.

— Х-хорошо, ты же мне всё покажешь? — поглядывая из-под чёлки старшего, спрашивает Пак.

— Конечно.

Оставшийся день проходит спокойно в тихих разговорах омег и переглядок Кёнсу и Хосока, и неотрывного наблюдения за самым младшим Юнги.