Глава 11. Отрешение. (1/2)

playlist: Jess Glynne - No Rights No Wrongs

Уступать место женщине в общественном транспорте Южной Кореи всё ещё так и не стало национальной традицией.

Гу имел достаточно богатое представление о глубоко укоренившихся в головах корейцев конфуцианских причудах своей страны, но для себя давно решил, что русские нормы этикета в плане отношения к женскому полу ему намного ближе и роднее. Тем более, что Тэхён, да и все его дяди, так же не считали правильным относиться к дамам сердца, как к субъекту, который из любви к мужчине должен до конца дней прислуживать ему верой и правдой, при любых обстоятельствах карабкаться на амбразуру и умереть за него в неравном бою, если придётся.

В метро существовали места для беременных, однако и они не всегда оказывались используемыми по назначению. Вполне здоровый, подтянутый, молодой, сидящий в таком кресле мужчина мог заметить, что нечто объёмное загородило ему фронтальный обзор, медленно оторвать глаза от мобильника, наткнуться равнодушным взглядом на огромный, скажем, семимесячный живот, спокойно опустить глаза обратно в экран и сидеть дальше, как ни в чём не бывало. И это считалось в их обществе абсолютно нормальным. Сами кореянки по большей части воспринимали проявление заботы о них с опаской и недопониманием. Хотя и не скрывали, что им это всё-таки в какой-то мере приятно.

Завидев вошедшую в вагон уставшую аджумму, Чонгук по инерции поднялся с места и вежливо предложил ей присесть. Как и предполагалось, женщина полностью оправдала его ожидания: сначала удивлённо приподняла брови, высматривая в молодом человеке иностранца, поскольку подобные пируэты рыцарства всегда исходили именно от них; затем немного постояла в замешательстве, робко улыбнулась и, поблагодарив парня коротким поклоном, приняла его предложение доехать до дома сидя.

Гу сделал пару шагов в сторону и, взявшись за верхний поручень, усмехнулся под маской. Все вокруг вели себя настолько предсказуемо.. Как вчера, позавчера, неделю, год назад.

В подтверждение своей грустной гипотезы, Чонгук бросил мимолётный взгляд на мужчин, восседающих прямо перед ним. Те, будто под копирку, разглядывали его, словно музейный экспонат. Молодой человек готов был спорить на что угодно: они не понимали, зачем он это сделал. Аджуммы которые тряслись у поручней, стоя поодаль, поглядывали на него с любопытством, но, судя по общему настроению, тоже не особо прониклись его благородным поступком. Зато молодые девушки, включая школьниц, смущаясь, хихикали в ладони, при этом всем составом строя ему глазки.

Гу скучающе зевнул. Так же, по-русски - машинально прикрыв рот ладонью, за что сразу получил новый шквал изучающих его взглядов..

До нужной остановки оставалось ещё примерно двадцать минут. Чонгук достал из кармана телефон и моментально ”слился с толпой”. Однако, это произошло только внешне. Внутренне его в этот самый момент просто кувыркало, болтало и лопало, как пузырьки в газировке, которую в этих краях, к слову, тоже практически не продавали.

С экрана на него смотрела надпись ”Чиэн” (с кит. ”сладкая” - прим. авт.), а дальше шло сообщение ”Хорошего дня” и смайлик-солнышко.

Он знал, почему она это прислала. И отлично понимал её. Но ответить не решался.

Вчера произошло многое, и прежде всего - досадная случайность, заставившая Гу раскрыть несколько карт на день раньше, чем он планировал. Естественно, он не было готов, и всё вышло неловко, спонтанно и напряжённо. Пришлось на ходу подбирать слова, осторожничать с объяснениями и вообще тщательно фильтровать все свои монологи, чтобы не выдать девушке то, что ей знать совсем не обязательно. Хотя его ещё ни разу никому так не подмывало выложить всё, как ей..

На эмоциях Гу уже запланировал и такой вариант развития событий. Но.. все его романтичные порывы вмиг разбились о турмалиновое платье: просто невероятно, как запело и затрепетало в груди сердце, когда он понял, что Сюин купила и собирается надеть это в Итэвоне исключительно в его честь, и как беспощадно сковало льдом толщиной в дядю Ши Хёка его ранимую душу, когда с её губ слетело роковое ”брат”..

А потом этот нелепый поцелуй..

Боже, как она извинялась.. Как боялась, что он испытает что-то вроде отвращения..

Знала бы она, что, ещё не дошагав до конца улицы, он уже переименовал её на ”Сладкую” в контакт-листе своего телефона. Потому что таковыми и показались ему на вкус её губы - чувственными, податливыми и отчаянно сладкими..

”Почему ты?..” - уже несколько недель спрашивал себя Чонгук, украдкой наблюдая за ней с задних парт аудиторий, в коридорах, столовой и во дворе университета, и прислушиваясь к ответу своего сердца, которое при появлении ангелочка-Ким неизменно меняло свою ритмическую палитру и раскрашивало его кровь во все цвета небесной радуги. А уж то, что с ним творилось, когда он нечаянно ловил её улыбку, никакими словами описать невозможно.

Но..

Дядя Намджун прав: он Сюин - не пара. Он ненадёжный и упрямый. Витающий в облаках и рисковый.

Пусть даже готовый подарить ей весь свой разноцветный мир..

Пусть даже влюблён в неё уже до самых кончиков своих длинных волос..

До выхода осталось десять минут.

Гу открыл в мобильном папку с фотографиями Сюин, пролистал снимки до самого дорогого сердцу, увеличил изображение, провёл подушечкой большого пальца в миллиметре от экрана, воображаемо-нежно ”погладив” улыбающуюся девушку по щеке. Налюбовавшись её пронзительно карими глазами и маняще-розоватыми губами, вернулся в папку сообщений, вновь открыл её последнее послание, мечтательно улыбнулся под маской и в шутку набрал в пустом поле несбыточное ”Всё ещё хочешь меня.. сегодня вечером?”

Вагон качнуло.

Зависший в воздухе палец неуклюже хлопнул по экрану.

И сообщение благополучно отправилось..

В ужасе округлив глаза, не слыша ничего, кроме апокалиптически гремящего в грудной клетке сердечного стаккато, Чонгук ошалело взирал на дело рук своих и понятия не имел, что теперь делать. Какого чёрта он вообще додумался что-то набрать в ответ?..

Мозг мигом заработал чётко и без перебоев. Для начала нужно было произвести некоторые уточнения, чтобы Сю, упаси господи, не поняла его неправильно.

Картинка в поисковике нашлась достаточно быстро и была отослана со скоростью, не меньше световой. Однако здесь Гу ожидало второе фиаско - Сюин ответила ему раньше, чем до неё долетела его фотопанакота.

Ситуация становилась критической, и молодой человек увязал в ней, как кусок курятины в пиале сырного соуса. Он не хотел давать повода и надежды, но только что случайно дал и то, и другое. Хотел отдалиться ради них обоих, но минуту назад самым пошлым образом назначил ей свидание, намекая на то, на что не должен был.

Ей следовало отказаться от этой встречи, и ещё утром обидеться на него за бойкот. Но она мало того, что не обиделась - она, судя по стремительному ответу, ждала от него любого знака весь этот день!

”Всё ещё хочу”..

Гу взволнованно зажмурился и постарался сосредоточиться: ”Так. Посмотрим на вещи трезво. Я лох, и это - судьба.. Я не хочу впутывать её в свои проблемы? Нет.. Не хочу, чтобы она каким-то образом пострадала из-за меня? Нет.. Не хочу делать ей больно? Железно нет.. Не хочу её обманывать? Не хочу.. Не хочу обижать дядю Намджуна и тётю Чинхо? Конечно, не хочу.. А Сю разве не обидится, если я сейчас напишу, что пошутил? Ещё как обидится.. И.. разве.. на самом деле я не хочу её увидеть? Очень хочу.. Разве в моих правилах отказываться от своих обещаний? Вот это вообще не про меня.. Да и, в конце концов, разве я завтра еду в Итэвон не для того, чтобы узреть на ней это, наверняка, нереальное платье?.. Кого я обманываю? Естественно за этим я и еду!.. Ну и ещё, может быть.. за тем, чтобы, если получится.. побыть с ней лишний раз наедине.. Вдруг он станет последним?..”

В этот момент роботизированный голос на весь вагон объявил название его станции, и молодой человек, вздохнув и осознав, что в качестве своего собственного собеседника он абсолютно некудышен, наскоро набрал ответное сообщение, нажал фатальное ”отправить” и уже через мгновение, переполненный самыми тревожными предчувствиями, вышел наружу.

Семейство Ким-младших всегда славилось непоколебимым позитивом и бесконечным дружелюбием. Все пятеро были душой любой компании, обожали веселье, смех и очень дорожили своими крепкими родственными узами не только с роднёй, но и с лучшими друзьями.

По-корейски интеллигентные и по-русски открытые, они по праву считались желанными гостями в любом доме. Их ждали, с ними стремились поддерживать тёплые доверительные отношения, их ставили друг другу в пример.

Надо сказать, что ”Кимы на людях” и ”Кимы в домашних условиях” не имели почти никаких различий. Поэтому, заслышав знакомые звуки музыки ещё за несколько метров до двери их квартиры, Гу, улыбнувшись, закатил глаза и позволил себе секунду насладиться чувством, которое он ощущал каждый раз, оказываясь здесь: безграничной любовью к родителям, брату и сестре.

Уборка к празднику Рин шла полным ходом.

Стоило Чонгуку очутиться в прихожей, как на него со своими традиционными обнимашками с разбега налетела соскучившаяся Мэй, чуть не свалив бедного парня на пол. Молодой человек едва удержался на ногах, нежно обнял её в ответ, по-братски зацеловал девушку в висок, наигранно возмутился тем, что она за день, судя по всему, немного прибавила в весе, получил от неё за это влажной тряпкой по голове и, дождавшись, пока Мэй утанцует в свою комнату, продолжил переобуваться в домашние шлёпки.

Из гостиной выглянул и подмигнул ему в кои-то веки вполне светящийся счастьем, пританцовывающий Лин и приветственно помахал брату щёткой пылесоса. Гу с улыбкой на лице кивнул ему в знак солидарности и, уже в домашней обуви, моментально подхватив всеобщее солнечное настроение, в танце двинулся в гостиную.

- Лин, зарядка есть? У меня телефон сел, - не прерывая скромных танцевальных движений и пытаясь ”реанимировать” свой мобильный, спросил Чонгук.

- Глянь в комнате, - пылесося ковёр в стиле диско, мотнул головой в сторону своей спальни тот и через мгновение вдруг добавил: - Да! Я там бутеров сделал. На столе в столовой. Поешь.

- Красный лук добавлял? - с надеждой приподнял брови Гу.

- Я что, похож на самоубийцу? - хмыкнул Лин. - Знаю же, что на дух не переносишь. Твои, без лука, - справа.

- Спасибо, бро, - благодарно похлопал его по плечу Чонгук и плавно поплясал в комнату Лина за зарядным устройством.

На кухне царил ресторанный хаос из горы немытой посуды и курганов овощных очисток вперемешку с хлебными крошками. Гу давно привык, что Лин готовит свои блюда по принципу ”Моя хата с краю - я обед строгаю”, но сегодня уборка столовой была на нём, и вся эта антисанитария явно тянула как минимум часа на полтора интенсивного помывочного драйва. Молодой человек тяжело вздохнул, прикидывая, насколько ему придётся ускориться, чтобы успеть на свидание с Сюин, подошёл к столу и с сожалением отметил, что здесь уже побывала Лан Мэй: никаких ”право” и ”лево”, о которых упоминал Лин, не существовало и в помине. Бутерброды преспокойно располагались на большом блюде в видавшем виды художественном беспорядке, и о наличии в них лука не было ни намёка. Ну не надкусывать же теперь каждый, ей-богу?..

Быстро отужинав холодным рисом и тремя небольшими ломтиками слабосолёного лосося, Чонгук принялся за дело. Через пять минут к нему присоединился Лин. Но лишь за тем, чтобы слопать ещё парочку бутербродов.

- Говорят, я сегодня пробежал тридцатиметровку на стадионе за три и семь. Круто. Спасибо, - пережёвывая откушенное, восхищённо улыбнулся беспощадный кулинар.

- Как договаривались, - усмехнулся Чонгук. - Ты хоть выспался утром?

- Относительно, - с досадой махнул рукой Лин. - Ты же знаешь, как Мэй собирается в универ. Напевает себе под нос, гремит холодильником, чайником, тарелками, потом этот трескучий фен, который сотрясает стены..

- Давно сочувствую её будущему парню, - сопереживающе улыбнулся Гу.

- Ага, - откусывая очередной кусок бутерброда, солидарно отозвался тот.

playlist: Markscheider Kunst - Бабушка

Когда музыка в гостиной внезапно затихла, а, спустя мгновение, оттуда грянули первые звуки знакомого, совершенно бесбашенного русско-африканского рокабилли, парни резко страдальчески переглянулись и поняли: это конец.

- Лан Мэй.. зараза! - сквозь улыбку прошипел Лин, отложил бутерброд и молниеносно обхватил ржущего Чонгука за талию.

Ворвавшись в столовую, заливисто хохоча и громко выкрикивая ”Шип-шип!”, девушка подрагивающими от смеха руками направила камеру телефона на танцующих в паре и хором напевающих ”Совсем меня заворожил танец бабушки-бомжа..” братьев.

Мэй обожала эти их дурачества и ловила любую возможность, чтобы подбить парней на что-нибудь эдакое. И было ради чего! Зрелище поражало актёрскими талантами и всегда выглядело в тысячу раз забавнее всех комедийных шоу планеты, вместе взятых.

Все трое в старших классах ходили на спортивные танцы, однако эти навыки так и остались просто навыками - ни один не захотел связывать с хореографией свою жизнь, как это сделали когда-то их родители. Поэтому, танцевали отменно, хотя и не профессионально. Но самое главное - раскрепощённо.

Лин изображал то ли горячего джигита, то ли дядю Чимина во времена его молодости, ”наступал” на Гу, словно хищный изящный ягуар, беззастенчиво скользил руками по телу брата, представляя, что это - его необузданная партнёрша.

Чонгук тоже нисколько не отставал, выплясывая донельзя шикарную, сексуальную румбу, по-мужски соблазнительно двигая бёдрами, ловко вращая Лина вокруг своей оси в крепких, наигранно пылких объятиях.

В какой-то момент на припеве Лин вдруг оказался позади брата. Ритмично наклоняясь чуть вбок то вправо, то влево, оба, ловя взгляд друг друга, нарочно понизив тон голоса почти до баса, стали бодро дублировать вокалиста: один выкрикивал ”Хоп!”, а второй допевал ”Неспеша!”.

У Лан Мэй по щекам уже катились слёзы и вся брюшная стенка ныла от смеха. Но она решила держаться до конца.

Музыкальный проигрыш подарил девушке отменные кадры уругвайских бедропокачиваний тёти Сол в исполнении статных русско-корейских молодцев. Однако это продлилось недолго. Мэй никогда не делала что-либо просто так. И Чонгук понял это слишком поздно. Когда Лин, как бы невзначай, танцуя позади, начал неспеша поднимать на камеру его футболку, знакомя сестру с прессом Гу, который он так трепетно от неё скрывал столько лет.

- Ах ты ж крыса! - дёрнув футболку назад и захохотав, по-русски чертыхнулся Чонгук и, ощутимо впечатав локтем гогочущему Лину в живот, стремглав погнался за Мэй с намерением отобрать у неё телефон и стереть весь этот позор, который юная коварная бестия, как пить дать, покажет своей лучшей подружке.

Ввалившись домой, Рин с Тэхёном так и остались стоять в прихожей, наблюдая за творящимся перед ними бедламом.

- Как будто и не было тех десяти лет.. - в шутку мученически произнесла Айрин.