Глава 8. Напряжение. (1/2)
playlist: SAYGRACE ft. Tate McRae & Audrey Mika - Boys Ain't Shit
Сюин любила уроки философии. По крайней мере, в Штатах они ей нравились, хотя с подачей материала, в силу менталитета и довольно юного возраста, девушка порой была, мягко говоря, не согласна. Однако здесь, в Сеуле, обстоятельства сложились совсем уж плачевно: госпожа Кан, молодая особа старой университетской закалки, не признающая инакомыслия современных и альтернативных версий философских течений, требовала дословного заучивания своих конспектов и безоговорочного ”поддакивания” своим догмам. Нарушителям правил грозило прямое попадание в список ”плохишей”, которым не то, что ништяки вроде зачётов автоматом, - даже полуулыбка её не светила ни в этом, ни в следующем учебном году.
Лан Мэй ещё неделю назад подробно просветила Сю на этот счёт, приведя в пример своего непутёвого братца, не так давно посмевшего вступить с госпожой Кан не в самую безобидную для него дискуссию, когда та решила незаслуженно обойти стороной знакомство со взглядами на устройство мироздания последнего представителя школы ”пукхак”, выдающегося мыслителя конца восемнадцатого – первой половины девятнадцатого веков Чон Як Дена. Только по причине того, что Як Ден критиковал чжусианство (идеология, господствующая в Корее в XIV веке - прим. авт.), и вообще имел наглость изучать западные науки, за что его в итоге, собственно, и отправили в длительную ссылку.
Чонгук трепетно относился как к истории своей страны, так и к философии и искусству Южной Кореи во всех его проявлениях. С той лишь разницей, что, в отличие от госпожи Кан, Гу не считал правильным отделять все эти составляющие от идентичных составляющих остальной части планеты. Он видел связи между ними, находил моменты заимствования, неподконтрольных повторов в один исторический промежуток времени в разных концах света параллельно или с запозданием на некоторое количество лет.. Тем более, одна из половин его личности являлась железно русской, и он не собирался выбирать, какую точку мира любить больше: широкую на душу родину мамы или живописную полуевропейскую родную сторонку папы. Молодой человек одинаково тащился от обеих.
В тот раз их спор с твердолобой философичкой чуть не закончился для студента большими проблемами, в том числе и с законом: если бы его любимый знаменитый дядя Чон Чонгук вовремя не вмешался и не призвал на помощь дядю Ким Намджуна, а тот, в свою очередь, не уладил все вопросы с полицией, куда первым делом в истерике и позвонила молодая педагог, увидев на следующее утро за окном на стене здания напротив своё художественно воплощённое парнем неглиже, Гу бы уже как минимум стоял в очереди на отчисление из университета. Посему сейчас на их совместной с Сюин и Лан Мэй паре он вёл себя ”ниже травы”.
Сегодня подружки Ким решили сесть поближе к задним рядам, чтобы иметь возможность пообщаться. Конечно, разговаривать на уроках было строго запрещено. Не разрешалось и пользоваться мобильными. Но о бумажных записках-то в этих запретах не упоминалось..
Главными условиями подобного ”общения” оставались соблюдение осторожности и идеальная тишина, вынужденно отработанные за годы студенчества изворотливыми учащимися практически до автоматики.
Поначалу девушки переписывались слабо - приходилось много конспектировать под диктовку и хотя бы изредка налаживать с госпожой Кан зрительный контакт, делая вид, что всё звучит очень интересно и доходчиво.
Двумя не привлекающими внимание, осмотрительно быстрыми поворотами головы назад Сюин удалось определить местоположение Чонгука, который с совершенно отстранённым видом сидел на парту выше в соседнем ряду и послушно работал шариковой ручкой в тетради.
Как раз второй поворот в его сторону понадобился Сю для того, чтобы понять, что именно выражало в это самое мгновение его лицо: безразличие, смирение или..
Вежливо выдержав около пятнадцати строчек обычной дружеской переписки ”ни о чём”, Сюин аккуратно подвела разговор к интересующей её теме и, как бы невзначай, сделала ”вброс”, отлично зная, что Мэй готова говорить с ней о братьях 25 часов в сутки.
Сюин: ”Гу какой-то вялый.. Заболел что ли?”
Мэй: ”Какое там! Опять завалился домой около четырёх утра. Это рисование в студии его скоро добьёт”
Сюин: ”Он рисует там ночами?”
Мэй: ”Он так говорит. На деле - правду знает только Лин. Но молчит, зараза. Оба твердят, что Гу пишет дипломную работу по живописи”
Сюин: ”А что, если.. у него появилась девушка?”
Мэй: ”Вряд ли. Он всегда отвечает на звонки родителей, когда ночью задерживается в студии. Да и зачем ему скрывать от нас свою половинку? Мама с папой не будут против, даже если мы познакомим их с коалой - лишь бы настоящая любовь :)) К тому же, папа иногда заезжает к нему туда - ни следа посторонних людей. Но самый главный для меня аргумент - Лин никогда бы не стал прикрывать что-то настолько банальное”
Сюин: ”Бедный.. Только посмотри на него.. Он же спит на ходу.. :(( ”
Мэй: ”Ещё бы он не спал! Он в кровать прилёг всего на пару часов! А потом встал и потопал в универ..”
Сюин: ”Ненормальный.. Почему не рисовать вечером?”
Мэй: ”Вечером у него тренажёрка и репетитор по английскому”
Сюин: ”Омо-о-о.. Он же так в больницу загремит..”
Мэй: ”Вот сама и скажи это своему ”муженьку” :Р Нас он не слушает :) ”
Сюин: ”Брось. Я просто волнуюсь :Р Так же, как за тебя или за Лина”
Мэй: ”Я пьёстя вольнююсь”.. :D Хватит на него пялиться - шею свернёшь :Р Кстати, на перерыве нам нужно выловить Сато”
Сюин: ”Зачем?”
Мэй: ”Твой ”муженёк” просил :Р ”
Сюин: ”Кончай нарываться на дружеский удар под ребро, Коко ЛанМэль :Р ))) Зачем ему?”
Мэй: ” :Р Попросил меня взять её с нами в Итэвон. Типа, доросла, уже можно. Они с Лином её у дяди Чимина и тёти Мел почти выторговали, под свою ответственность, естессно ;) ”
Сюин: ”Что ж.. в принципе, он прав. Мы всё-таки семья. Все едут. Почему бы и нет?”
Мэй: ”Жаль, Мали сейчас в Таиланде.. Так скучаю по ней Т-Т Ты бы её видела! За последние два года она стала просто конфеткой. Если бы она на выходных поехала с нами - все лучшие парни в клубе были бы нашими :))) ”
Сюин: ”Лично я, в отличие от некоторых, еду за тем, чтобы оторваться под хорошую музыку в хорошем заведении :)))) ”
Мэй: ”И чтобы кадрить своего ”муженька”! :D ”
Сюин: ”Мэй, серьёзно, уже подгорает >_< ”
Однако вместо очередного язвительного ответа Мэй в испуге резко сунула листок с перепиской в конец своей общей тетради и расширившимися от волнения глазами стала наблюдать за тем, как, не прерывая лекционной части урока, госпожа Кан начала своё медленное восхождение по ступенькам между двумя широкими рядами по направлению к верхним партам.
Улучив момент, Сю машинально на несколько секунд оглянулась чуть вбок и, поймав округлившимися от тревоги глазами фигуру спящего сидя Чонгука, моментально повернулась обратно, тут же больно пнув кулаком под партой Лан Мэй. Та почти обиженно воззрилась на неё в полнейшем недоумении, но, заметив встревоженно дёрнувшийся в сторону соседнего ряда взгляд Сюин и моментально проследив за ним, тоже напряжённо выпрямилась.
Счёт шёл на секунды.
Иногда слаженность действий и признаки взаимной телепатии в подобных жизненных ситуациях поражали что одну, что вторую девушку. Даже принимая во внимание их долгую и крепкую дружбу.
Не подвели они и на этот раз.
Мэй так неожиданно, громко и пронзительно фальшиво чихнула, что добрая половина группы в панике подпрыгнула на стульях, а госпожа Кан в ужасе содрогнулась всем телом и нечаянно выронила из рук свой планшет с бумажными лекциями. Надо сказать, что подняла она его с пола в одно мгновение, вот только в это же самое мгновение Сюин успела стремительно запустить кусочком ластика прямиком Чонгуку в ухо, отчего тот тотчас распахнул глаза и, почесав ушибленное место, за миг оценил обстановку вокруг, тотчас принявшись что-то записывать в тетрадь.
Кан подозрительно зыркнула на нелюбимого студента, который на удивление спокойно продолжал конспектировать её рассказ, с искусственной преданностью заглядывая ей в глаза. Затем принялась утихомиривать взволнованную Лан Мэй, кинувшуюся рассыпаться в извинениях за это досадное происшествие.
В это время, скользнув внимательным взглядом по соседнему ряду, Гу безошибочно определил своего спасителя, который сейчас смотрел на него немного укоризненно, немного с жалостью и заботой, но больше всего - с любопытством.
Словно извиняясь, Чонгук поджал губы, дёрнув бровями вверх-вниз, а потом благодарственно подмигнул девушке.
Ему уже стало справедливо казаться, что сразу после возвращения домой Сюин каким-то образом записалась в его личные ангелы-хранители - слишком уж часто за эти полторы недели она умудрялась спасать его шкуру, когда он был практически на волосок от разоблачения. Гу посвятил мыслям об этом достаточно свободного времени, чтобы решить, наконец: после всего Сю имеет право узнать правду. Интуиция подсказывала, что ей он может довериться так же, как Кенте.
Совершенно не удивившись тому, что после окончания пары Чонгук испарился из аудитории столь же незаметно, как и недавно из кафе, Сюин задумчиво собрала в рюкзак свои вещи и вынырнула в коридор, чтобы дождаться там Мэй, которая осталась внутри, дабы на всякий случай ещё тысячу раз извиниться перед философичкой за своё ”непростительное поведение”.
Девушка прислонилась бёдрами к подоконнику в нескольких метрах от кабинета и только взяла в руки телефон, как тот внезапно вжикнул, оповестив Сю о прилетевшем сообщении. Разблокировав экран и недоверчиво покосившись на неизвестный номер отправителя, она почему-то сразу интуитивно расслабилась и открыла послание. Черты её лица мгновенно разгладились, постепенно приобретая всё более счастливое выражение.
”Загляни в кармашек”..
Сегодня Сюин надела изящное классическое серое, немного приталенное короткое платье. Без карманов. Посему вычислить, что в сообщении имелся в виду внешний карман рюкзака, ей не составило никакого труда.
Девушка пошарила внутри небольшого тканевого отсека подрагивающей от трепета ладонью и, в нетерпении подцепив пальцами сложенный втрое бумажный сюрприз, торопливо развернула его. На белом тетрадном листе красовалось карандашное изображение точной копии съеденной ею вишнёвой панакоты и надпись ”Хочешь меня.. послезавтра вечером? ;) ”
Щёки девушки вспыхнули заревом. Речь, понятное дело, шла о десерте. Однако многоточие, подмигивающий смайлик и сама сущность Чонгука оставляли ей столько простора для фантазии, что первыми мыслями полезли в голову вовсе не те, которые должны были полезть.
Вопрос требовал ответа. И осуществить это студентка могла лишь одним способом.
Сюин: ”До умопомрачения.. хочу ;) Мог бы просто попросить номер, а не ухищряться в примерочной. Я бы дала”
Гу: ”Знаю :) Но никогда не ищу лёгких путей - это отбивает всякий интерес ;) Я позвоню. Послезавтра”
Сюин: ”Извини за ластик _/\_ ”
Гу: ”Тебе идёт серый ;* ”
Проследив из-за угла коридора за тем, как до чёртиков смущённая девушка принялась на автомате приглаживать рукой свою длинную французскую косу, которая покоилась на её плече, горящими глазами пробегая по написанным им строчкам снова и снова, Чонгук невольно залюбовался.
И на сей раз эстетическим чувством прекрасного здесь и не пахло.
Он понял это, когда отчётливо расслышал в голове раскатистое эхо постепенно замедляющихся ударов своего собственного сердца..
- Чон-оппа-а.. Может, мне всё-таки.. не стоит ехать? - вся в сомнениях, сидела рядом с ним на скамейке университета Сатори и, потерянно глядя прямо перед собой, яростно теребила шнурок своего рюкзака, вспоминая, как встретившие её здесь сегодня днём Сюин и Лан Мэй предложили поехать с ними в Итэвон отмечать Белый день.
Альма-матер Чонгука и школа, в которой обучалась девушка, располагались на одной территории, поэтому аллея для отдыха являлась общей, и ребята пересекались здесь в общие перерывы довольно часто.
- Плохие предчувствия? - усмехнулся Гу и, поднеся ко рту высокую упаковку с трубочкой, сделал оттуда глоток бананового молока.
- Ну он ведь тоже едет.. - резко повернулась к нему Сато и доверчиво уставилась брату прямо в глаза.
- Ну едет. Что страшного? Ты будешь отплясывать в одном углу, он - в другом. Общение можно легко свести до минимума, - пожал плечами Гу, однако следом быстро придвинулся к ней, прищурился и заговорщически спросил: - Или между вами произошло что-то, о чём я пока не знаю, но ты сейчас мне всё обязательно расскажешь?
- Э.. - Сато неуверенно отвела взгляд в сторону и замялась, однако уже спустя мгновение вновь посмотрела на ожидающего её истории Чонгука и осторожно спросила: - Гу.. А какой Кента.. на самом деле?
- Смотря что ты подразумеваешь под словами ”на самом деле”, - коварно уточнил молодой человек, подметив про себя, что девушка не по годам умна и за километр чует запах подвоха.
- Ну.. как бы.. Он ведь молчун. В смысле, на людях. Он такой с гостями, в классе, с девчонками. Даже с моими одноклассниками ведёт себя.. ну.. не совсем открыто что ли, понимаешь?.. Какой он.. с тобой, например? С Лином или Себом? Когда вы одни.. - попыталась объяснить, чего хочет от него добиться, Сато.
- Разный, - срочно приняв размышляющий вид и подняв глаза куда-то в небо, ответил Гу. - С Себом может подурачиться. Хотя.. с Себастьяном невозможно по-другому. Он самый младший из нас и самый непосредственный, пожалуй.. Лин и Кента.. Хм.. После того, как несколько лет назад Лин на его глазах соорудил механизм, зажигающий крохотную лампочку, я бы сказал, что Кента испытывает в отношении него некое.. эмм.. благоговение. Ведёт себя немного сдержанно. Ну а со мной он.. перестаёт выделываться. Честный, сопереживающий, умный, добрый парень. В чём-то сообразительный, где-то - невнимательный. Принципиальный где надо и где не надо. До жути любознательный..
- Как думаешь.. - посерьёзнев, посмотрела себе под ноги Сато. - Почему, как только я перестала его доставать, он.. стал проделывать со мной вещи, которые никогда раньше не проделывал?..
- Это какие же например? - спокойно, с искренним участием поинтересовался Чонгук, в душе просто умирая от любопытства в отношении многообещающих проделок Кенты, которые настолько сбили бедную девушку с толку.
- Заигрывает.. Пялится на уроках.. Целует.. без разрешения.. - без задней мысли неспеша перечислила Сатори, щёки которой моментально порозовели при упоминании последней выходки японца.